Революция муравьев - Бернард Вербер

В агонии деист еще ползет и, наконец, раскидывает по земле лапки. Неожиданно он принимает форму креста с шестью довольно прямыми концами. Из последних сил он выделяет как можно громче:

– Пальцы – наши боги.

165. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

ПАРАДОКС ЭПИМЕНИДЫ: единственная фраза: «Это утверждение ошибочно» – составляет парадокс Эпимениды. Какое утверждение ошибочно? Это. Если я говорю, что оно ошибочно, я говорю правду. Значит, оно не ошибочно. Значит, оно верно. Утверждение возвращает вас к собственному перевернутому смыслу. И так до бесконечности.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.

166. БЕГСТВО ПО СТОЧНЫМ ТРУБАМ

Они продвигались в темноте, скользили в зловонии. Они не могли понять, где находятся, поскольку никогда им здесь не случалось бывать.

Это мягкое и теплое вещество, которое она потрогала указательным пальцем, что это? Экскременты? Плесень? Животное? Растение? Живое существо?

Дальше какой-то острый обломок, а тут какой-то влажный круг. Земля была то волосатой, то шершавой, то вязкой...

Ее осязание не было еще достаточно развитым для того, чтобы предоставить ей более точную информацию.

Для храбрости, сама не отдавая себе в том отчета, Жюли принялась тихонько напевать «Зеленая ножка ползет по дорожке» и поняла, что благодаря отражению голоса от стен она могла приблизительно оценить размеры окружающего ее пространства. Несовершенство ее осязания компенсировалось ее слухом и голосом.

Она убедилась, что в темноте она лучше видела с закрытыми глазами. Она действовала, как летучая мышь, которая определяет объем помещения в пещерах издаваемыми и воспринимаемыми звуками.

И чем звуки были пронзительнее, тем лучше она определяла форму пространства, в котором они находились, ощущая даже преграждавшие им путь препятствия.

167. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

ШКОЛА СНА: двадцать пять лет нашей жизни мы проводим во сне и, однако, не умеем контролировать ни его качество, ни количество.

Настоящий глубокий сон, который позволяет нам восстановить силы, продолжается всего один час за ночь, он разделен на периоды по пятнадцать минут и, словно припев, возвращается к нам через каждые полтора часа.

Иногда некоторые люди спят десять часов подряд, не достигая этого глубокого сна. Они просыпаются через десять часов совершенно обессиленными.

И напротив, мы совершенно спокойно могли бы, если бы умели быстро погружаться в глубокий сон, спать всего один час в сутки и полностью восстанавливать силы.

Как же достичь этого на практике?

Надо изучить циклы собственного сна. Для этого достаточно, например, отметить для себя появление признаков усталости, которые обычно появляются часов в шесть вечера, зная, что они возвращаются через каждые полтора часа. Если ощущение усталости возникает, например, в шесть часов тридцать шесть минут, это означает, что следующий раз оно проявится в шесть минут девятого, в девять тридцать шесть, в шесть минут двенадцатого и так далее. Это точное расписание следования поезда глубокого сна.

Если лечь спать точно в это время и заставить себя встать через три часа (при помощи будильника, например), можно постепенно приучить наш мозг сжимать фазу сна, оставляя лишь ее главную составляющую. Так можно великолепно отдохнуть за очень короткое время и проснуться полным энергии. Без сомнения, когда-нибудь в школах детей будут учить контролировать свой сон.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.

168. КУЛЬТ МЕРТВЫХ

Солдаты медленно идут по коридорам к логову деистов. На стенах все чаще встречаются нацарапанные круги. Мистические, предвещающие несчастья круги.

Отряд выходит в просторный зал, заполненный странными скульптурами – выпотрошенными телами муравьев, застывших в боевых позах.

13-й и его отряд пятятся назад. Выставка трупов просто непристойна. Солдаты знают, что деисты любят хранить останки умерших, чтобы не забывать о них. У муравьев есть поговорка на эту тему, правда трудно переводимая: «Мертвые должны быть возвращены земле».

От трупов надо избавляться. Они тошнотворно пахнут олеиновой кислотой, запахом органического разложения, невыносимого для каждого чувствительного муравья.

Воины с содроганием созерцают неподвижные тела, которые, несмотря на то что дыхание жизни покинуло их, словно насмехаются над непрошеными гостями.

«Может быть, в этом тайна деистов, мертвые они еще сильнее, чем живые», – думает 13-й.

Принцесса 103-я рассказывала 10-му, что Пальцы началом своей цивилизации считают то время, когда они перестали выкидывать своих мертвых на свалку. Это логично. То, что ты начинаешь придавать значение трупам, означает, что ты веришь в жизнь после смерти и мечтаешь попасть в рай. Не бросать мертвых в мусор – обычай гораздо более значимый, чем может показаться на первый взгляд.

– Кладбища – особенность Пальцев, – говорит себе 13-й, глядя на выставку неподвижных фигур.

Солдаты гневно накидываются на выпотрошенные тела. Они рвут когтями высохшие усики, раскалывают пустые черепа, разбрасывают куски тораксов. Каркасы разбиваются, словно стекло, только с более глухим звуком. Зал очищен, осталась куча бесполезных разрозненных членов.

Правда, у воинов появляется чувство, что они расправились с беззащитным противником.

Они бросаются в пересекающий зал коридор и попадают наконец в просторное помещение, где проходит собрание со вниманием поднявших усики муравьев. Один из них стоит на возвышении. Это и есть, наверное, зал пророчеств, о котором докладывали шпионы.

К счастью, тревога, данная сначала муравьем-стражником, а затем артиллеристом, не дошла сюда. В этом недостаток тайных комнат в концах слишком запутанных коридоров: по ним плохо передаются феромональные запахи.

Солдаты незаметно входят и смешиваются с аудиторией. Выделяет запахи 23-й, которого деисты называют «пророком». Он проповедует о том, что там, наверху, высоко над их усиками, живут гигантские Пальцы, наблюдающие за всеми поступками муравьев и подвергающие их испытаниям, чтобы они совершенствовались.

Это уже слишком. 13-й дает сигнал:

– Надо убить всех этих ненормальных деистов.

169. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Считалка уже не успокаивала бредущую по сточным трубам Жюли.

Вдруг они слышат мягкие звуки. К ним приближались красные огоньки. Это глаза крыс. Вслед за Черными Крысами – настоящие грызуны, и новое столкновение в перспективе. Эти крысы были меньше ростом, но гораздо многочисленнее.

Жюли прижалась к Давиду.

– Мне страшно.

Давид прогнал тварей, сильно размахивая палкой и уложив многих из них на месте.

Они попытались воспользоваться паузой для того, чтобы передохнуть, но тут послышались какие-то новые шумы.

– Теперь это уже не крысы.

Пучки света метались по туннелю. Давид велел девушке лечь на живот.

– Мне кажется, там что-то движется, – произнес мужской голос.

– Они идут на нас. Выбора нет, – прошептал Давид. Он подтолкнул Жюли к воде, и сам последовал за ней.

– Я слышал что-то вроде двух всплесков воды, – продолжил суровый голос.

Сапоги забухали вдоль воды, расплескивая ее. Два полицейских освещали поверхность воды прямо над их головами.

Давид и Жюли еле успели нырнуть поглубже в отвратительную жидкость. Давид удерживал голову Жюли под водой. Она инстинктивно задержала дыхание. Сегодня на ее долю выпали все возможные испытания. Ей не хватало воздуха, и к тому же она почувствовала на своем лице прикосновение крысиного хвоста. Она и не знала, что крысы тоже плавают под водой. Глаза ее открылись, она увидела два круга света, освещавшие всевозможные нечистоты и танцующие рядом с ее лицом.

Полицейские остановились и водили фонариками по плавающему по поверхности мусору.

– Подождем: если они под водой, то вынырнут вздохнуть, – сказал один из них.

Давид тоже открыл глаза, он показал Жюли, как держать над поверхностью только ноздри. К счастью, нос – выдающаяся часть лица, его можно высунуть наружу, оставив остальное погруженным в воду. Жюли, часто спрашивавшая себя, почему человеческий нос так сильно торчит вперед, теперь знала ответ. Для того чтобы спасти своего обладателя в подобной ситуации.

– Если бы они были в воде, то уже поднялись бы на поверхность, – ответил другой полицейский. – Никто не может не дышать так долго. Ныряли, наверное, крысы.

Они решили идти дальше.

Когда белый свет фонариков достаточно удалился, Жюли и Давид высунули головы целиком и как можно тише вдохнули по огромному глотку почти свежего воздуха. Никогда Жюли не подвергала свои легкие такому испытанию.