И в болезни, и в здравии, и на подоконнике - Юлия Стешенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- В обычном я не знаю, что вкусное!
- А тут ты, значит, отлично все знаешь, - не удержался Стэн и получил в ответ бешеный взгляд.
- Я выбираю! Это важно! Это, мать твою, твой отец, и это семейный ужин, и официальное знакомство…
- Так. Иди сюда, - Стэн за рукав оттащил Деллу от прилавка и увлек к стене. – Успокойся. Все хорошо.
- Ага, как же, - Делла втянула голову в плечи и нахохлилась, как замерший воробей. – Я же нихрена про лишенных дара не знаю. Сто процентов облажаюсь, Древними богами клянусь!
- Да ладно? Я не волшебник, и нормально общаемся. Манкель в Большом городе вырос. Просто не говори о работе, и все будет отлично. Если запутаешься, я подстрахую, что-нибудь совру.
- А если я ему не понравлюсь? Твоему отцу? – впервые за все время общения Стэн видел на лице у Деллы откровенную панику.
- Рехнулась? Мой батя готов поставить тебе алтарь и приносить на нем кровавые жертвы. Он же мечтал, чтобы я начал с кем-нибудь встречаться – а тут вдруг ты, как божественный ответ на молитвы.
Делла еще больше сбледнула с лица и словно бы уменьшилась в росте.
- Ой. Кажется, я к такому не готова.
- Не-не-не, все хорошо. Отец не будет докапываться, он вообще классный – добрый, веселый, без загонов. Твоя задача – просто посидеть за столом и сожрать то, что в тарелке. Все. Остальное беру на себя. Можешь даже не разговаривать, улыбайся и кивай, этого хватит.
- А если я ему не понравлюсь? - снова спросила Делла, тихо и очень серьезно.
- Значит, не понравишься. Какая разница? Ты же не с моим отцом встречаешься, а со мной. А мне ты очень нравишься. Я тебе больше скажу: я тебя люблю, - Стэн наклонился и чмокнул Деллу в холодный красный нос.
- Я тоже тебя люблю, - Делла привстала на цыпочки и поцеловала его – горячо, жадно и сладко. Мир затих, отодвинулся, расступаясь в стороны, как воды Красного моря. Остался только поцелуй, прикосновения ладоней и пульсация крови в ушах.
Когда Делла отстранилась, Стэн смущенно крякнул и сунул руку в карман, поправляя внезапно возникшее затруднение.
- Хорошо. Берем вон ту херню с орехами и карамелью – на вид она очень рождественская, - обретя почву под ногами, Делла встряхнулась и оживилась.
- А вон там вишневый штрудель лежит, - тоном опытного провокатора прошептал Стэн, склонившись к самому уху. – Я читал, что эту херню с мороженым едят. Горячий штрудель, холодное мороженое, кофе…
- Вот ты сволочь! – возмутилась Делла. – Возьмем и то, и другое. Херню отнесем к отцу, а штрудель дома слопаем.
Дом встретил Стэна веселым перемигиванием гирлянд. Отец обмотал ими все кусты, протянул светодиодную ленту по крыше, закрепил вокруг двери и частой спиралью обвил флагшток. Такой иллюминации Стэн пару лет не видел – с тех пор, как умерла мама.
- Приехали. Выходим, - перегнувшись на заднее сиденье, Стэн достал коробку с ореховой херней, которая по чеку проходила как карамельно-ореховый финаньсе с миндалем, пеканом и фисташками. – Бутылку захвати.
Под влиянием импульса они все-таки прикупили сделанный в Скрытом городе виски – благо на этикетке не указано, что напиток изготовлен с применением магии.
- Ага. Иду, - Делла сидела неподвижно и таращилась на освещенное мерцающими огоньками крыльцо, как Жанна д’Арк на костер. – Сейчас.
- Эй! – подергал ее за локон Стэн. – Земля вызывает Марс, прием.
- А?
- Все хорошо, - Стэн торопливо обнял Деллу и прижался губами к впадинке над ключицей. – Сворачивай панику. Если будет совсем пиздец, пнешь меня под столом, и я придумаю повод, чтобы уйти.
Вздрогнув, Делла отмерла, щелкнула пальцами, подзываю бутылку вискаря, и шагнула в промозглую, совершенно не рождественскую слякоть.
- Фух. Свисток – шайба в игре, - вздохнул Стэн и вышел вслед на ней. Размокший в кашу снег сыто зачавкал под ботинками.
- Иди сюда.
Прихватив Деллу за талию, Стэн провел ее по ступеням, ненавязчиво подталкивая в спину, и открыл дверь.
- Папа, мы пришли!
В доме пахло полиролью для мебели, хвоей и жареным на огне мясом. Отец вышел навстречу, ослепляя сиянием белой рубашки. О стрелки на брюках можно было резать бумагу.
- О, Стэн. И Делайла. Снимайте куртки, проходите, уже все готово! – отец растянул губы в широкой панической улыбке.
Стэн понял, что на ближайшие два-три часа он единственный нормальный человек в доме. И захотел выйти в окно.
- С Рождеством, пап!
Отпустив на секунду Деллу, Стэн шагнул вперед и крепко обнял отца, успокоительно похлопывая по спине. Коробка с ореховой херней неловко болталась в оттопыренной руке.
Потом была неуклюжая толкотня, в ходе которой Делла и Стэн жонглировали куртками, бутылкой и кексом, и Стэн все время боялся, что какой-нибудь из предметов зависнет в воздухе. Такая фигня выходила у Деллы сама собой, просто на рефлексах.
Отец исчез на кухне и развил там бурную деятельность: хлопал дверцами шкафов, звенел кастрюлями и дребезжал стеклом.
- Сейчас-сейчас, у меня все готово!
- Пап, я помогу! – наконец-то разобрался с барахлом Стэн, шлепком по заднице отправил Деллу в гостиную, к елке и телевизору, и устремился на кухню. – Что делать?
Отец развернулся, удерживая в одной руке два бокала, а в второй – стопку тарелок.
- Достань салат из холодильника. А мясо в микроволновку, оно уже остыло. Вино… Хлеб нарезать. Соус…
Стэн обозрел кухню, заставленную чистой и грязной, пустой и наполненной посудой.
Ну мать твою. А говорил, что просто сделает барбекю.
Как хорошо, что Бабингтон уже выписала бальзамы. И как плохо, что не выписала каннабиноиды.
- Я понял, пап. Сейчас все сделаю. Делл! – заорал он с таким расчетом, чтобы перекрыть бубнеж телевизора. – Иди сюда!
Всучив пришибленной Делле пучок бокалов, Стэн указал на застеленный клетчатой скатертью стол.
- Я буду давать тебе посуду, а ты расставляй.
Дисциплинированно кивнув, Делла промаршировала к столу, а Стэн сосредоточился на кухонных баррикадах. Так, хлеб – в плетеную миску. Запеченные овощи – на блюдо, туда же кукурузу и жареную картошку. Соус – в стеклянную плошку, кетчуп – во вторую такую же…
Вдохновленный поддержкой, отец торопливо застучал ножом, нарезая на крупные дольки
