Дежурный после полуночи - Алексей Шаронов

– Не стоит! – заговорил второй мужчина рядом. – Не положено гражданским с военными чаи гонять!

– А Юре, значит, можно? – непонятливо почесав затылок, промямлил Петя.

– Да рано ему ещё к нам садиться, не видишь, что ли? – вторил ещё один, чуть подрагивающий голос.

На Николая уставились четыре пары знакомых глаз. Взгляд наконец оторвался от стушевавшегося лица сержанта и обратился на сидящих рядом:

– Сёма. Юра! Лейтенант…

– Здравствуй, док, – крепкий офицер поднялся и, подобающе выпрямившись, строго протянул руку. – Мы же так и не познакомились как следует. Тоже Николай. Николай Кулагин.

Глядя ему в глаза, врач крепко пожал ладонь и сдавил губы в прямую линию.

– Николай Небоходов.

– Эй, Коля, – заставив прочих потесниться, расправил плечи Стогов. – Как вернёшься – передашь Боре мою благодарность, что за Лизой приглядывает, ладно?

– Вернусь? – опустил глаза мужчина, нерешительно вглядываясь в закат над лесом за окном. – Юра, я не думаю, что мне следует.

Фельдшер, не скрывая неверия, вскинул бровь и, встав, вперился прямиком в лицо врача:

– Погляди на нас. Я бы без раздумий кинулся обратно. К дочурке. Да и просто пожить ещё охота, если честно. Да и не только мне! Любой из нас четверых отдал бы всё, что угодно, чтобы вернуться, но, увы, не дано! А у тебя есть возможность, парень! Только идиот ею не воспользуется! А ты не идиот. Уж точно не глупее меня. Похандришь, поплачешь и придёшь в норму, – взгляд мужичка скользнул по сидящему рядом Семёну. – Хотя, конечно, никогда не стоит отметать простую человеческую глупость. Из-за неё тоже дел натворить можно, что потом не разгребёшь.

– Эй, я же уже сто раз извинился! Вечность мне будешь вспоминать это? – обиженно пробурчал молодой рядовой.

– Да ладно… – Стогов смиренно выдохнул и махнул рукой. – Знаешь же, что зла не держу.

Семён слабо кивнул и, отправив в рот какую-то запечённую мясную закуску, ткнулся лбом в стекло, глядя на раскинувшийся за платформой парк. Николай ещё раз оглядел сидящую четвёрку и тяжело выдохнул, опускаясь на корточки прямо в проходе.

– Вы все… Ребята, мне так жаль! Петя, в наш последний разговор я повёл себя как последняя сволочь. Ты же присматривал за мной, за все эти месяцы правда стал другом, а я наговорил всё это! Юра, я обвинил тебя в краже лекарств и так долго относился к тебе предвзято, хотя ты, на самом деле, вообще не был ни в чём виноват. Как я мог подобное помыслить?! – спина Николая горбилась всё сильнее, пока он не застыл, глядя на металлический пол вагона. Царапины от подошв формировали тысячи узоров, расплывающихся в воображении самыми разными, почти живыми сценами. – Сёма. Я не скажу, что ты не виноват, но… То, что случилось, не только твоя вина. Мы все видели, каким ты иногда бываешь, и мы все допустили произошедшее. Просто знай, что на нас тоже лежит ответственность. А вы, товарищ Кулагин… Вы погибли потому, что я допустил ошибку. Привёл её к нам в лагерь, и она сдала вас. И не только вас, но всех нас. Весь план. Всё провалилось из-за меня. Полторы тысячи погибло только из-за меня!

– Ох, ну неужели вы пропустили мимо ушей всё, о чём я просил? – внезапно раздался тёплый голос с хрипотцой откуда-то спереди. – Крайне невежливо игнорировать последнюю просьбу умирающего.

Николай поднял лицо, подскочил и сам первым бросился с крепкими объятьями на возникшего в проходе старичка:

– Профессор!

– Здравствуйте, мой друг, – худая, но крепкая рука нежно похлопала по спине. – Похоже, ваше желание сбылось.

– Учитывая, что я пребываю в полнейшем шоке, представить не могу, насколько пошатнулись ваши представления о жизни, – сквозь заструившиеся слёзы засмеялся Николай, чуть ли не до удушья обнимая пожилого профессора.

– Ох, мой друг, лучше вам даже не знать… Если начнём это обсуждать – боюсь, я успею состариться ещё раз! Кстати, позвольте представить вам мою супругу, – Александр всё же высвободился и чуть посторонился, открывая взгляду стоящую подле статную женщину зрелого возраста. – Тамара Иванова.

Николай на мгновение опешил, столь сильно манера и поведение особы напоминали материнские, но тут же мотнул головой и деликатно пожал протянутую, расслабленную ладонь:

– Моё безмерное уважение, что столько лет прожили с этим занудой.

Александр согласно закивал и залился полным жизни смехом, а женщина сдержанно улыбнулась и погладила мужа по плечу:

– А ты был прав, он похож на тебя молодого.

Врач взглянул через плечо старичка на стоящую поодаль, нежно улыбающуюся Аню:

– Профессор, мне нужен ваш совет. И, прошу, будьте непредвзяты, насколько это возможно. Мне… Мне стоит вернуться?

Александр тяжело выдохнул и спрятал улыбку, вмиг став серьёзным:

– Я прекрасно понимал, о чём вы хотите спросить, но, простите, ничем не могу помочь. Это было бы неуважением к вашему собственному разуму и свободе воли, мой друг, – всё поведение старичка источало совершенную сдержанность, и лишь глаза выдавали внутренние терзания и беспокойство. – Вы знаете, как я ценю и уважаю вас, но с ответом на этот вопрос помогать, увы, не стану. Это только ваша жизнь и ваша смерть. Никто, даже друзья, не в праве склонять вас в ту или иную сторону. Всё, что я позволю себе высказать: вы уже поняли, что отпустить вину совсем не так просто. Но вы также должны знать, что на правильном пути и что я в вас верю.

– Спасибо, это… – Николай почувствовал искреннюю благодарность и вновь излишне крепко обнял друга. – Это больше, чем я мог бы просить.

Профессор смиренно расслабился и усмехнулся:

– И позвольте заметить, ваша леди просто потрясающая! Но, думаю, вам пора. Если хотите, чтобы выбор действительно остался за вами, – не следует задерживаться слишком надолго. Кто знает, какие тут правила?

Врач кивнул, уважительно поклонился и протиснулся между подвинувшимися супругами к ожидающей Ане.

– Эй, док! – раздался тихий одинокий голос с одного из мест. Николай повернулся и увидел угрюмого Варфоломея, что фривольно разлёгся на маленькой скамье. – Те парни были ублюдками. Жалеть о принятых решениях – дело обычное, но с ними вы поступили даже лучше, чем они того заслуживали.

К только собравшемуся что-то ответить Николаю сама подскочила Аня и потянула за руку, отрывая от бесцельно зевающего бугая:

– Пойдём, времени совсем немного!

Впереди уже показались двери противоположного конца вагона, как вдруг сбоку на Николая вновь что-то налетело. На сей раз – небольшое рыже-коричневое создание.

– Малышка… – только и успел проронить мужчина, прежде чем настойчивые лапы повалили на спину, а по лицу