Тайна России - Назаров Михаил Викторович

Для обработки молодежи председатель Центризбиркома Рябов разработал "федеральную целевую программу повышения правовой культуры избирателей", которая финансировалась из средств Центризбиркома. "В деле привлечения молодежи к активному участию в грядущих выборах должны использоваться… фестивали, дискотеки, концерты… Молодой человек должен почувствовать, что выборы касаются его судьбы… Задача ведь не просто в том, чтобы избиратель явился на выборы. Важно, чтобы он понимал для чего он пришел на выборы! ("Российская Федерация" № 7, июнь 1996). На фестивалях, проводимых за государственный счет, оглашалось приветствие Ельцина с призывом поддержать его реформы, с обещанием "государственной поддержки молодежи" и напутствием: "Верю, что вы не ошибетесь в своем выборе" ("Российская Федерация" № 7, июнь 1996). Таким, образом Центризбирком открыто проявил себя как одно из подразделений ельцинского избирательного штаба.

Другой важной задачей было повысить явку избирателей в городах, где, в отличие от села, сосредоточен ельцинский электорат. Президент назначил выборы на будничный день, сделав его нерабочим (полагая, что на один день горожане не поедут на дачи). По словам с. Филатова, руководителя "Общероссийского движения общественной поддержки президента" (200 сотрудников которого занимали 10-й этаж того же "Президент-отеля"), "напряженная борьба по мобилизации электората велась до самого последнего часа голосования. Были задействованы все имеющиеся в распоряжении "партии власти" рычаги…каждые два часа главы администраций обращались к населению по радио и телевидению с призывом прийти и проголосовать. А на вокзалах крупных городов пикетчики указывали… дорогу к ближайшему избирательному участку" ("Общая газета", 4-10.7.96).

Руководитель социологического анализа в НТВ В.М. Вильчек рассказал, что "зрителем наверняка можно манипулировать… всего лишь программированием передач". "Первыми на избирательные участки обычно идут пенсионеры" и "создается однородная микросреда" голосующих за Зюганова; но когда появляется интеллигенция "и вообще более продвинутая публика, обстановка разряжается… Даже самые принципиальные ветераны начинали сомневаться в том, что необходимо голосовать именно за Зюганова". С этой целью в день второго тура голосования в утреннюю телепрограмму были включены сразу три заключительные серии "Секрет тропиканки" подряд. В итоге "очень многие не поехали на дачи, а это было очень важно", ибо "чем больше народа придет на избирательные участки, тем больше шансов у Ельцина"; и "была размыта однородность массы пенсионеров. Они пришли позже… и многие из них проголосовали не так, как намеревались раньше" ("Независимая газета", 23.10.98). [Прим. 1998 г. ]

При этом местные избирательные комиссии нередко допускали голосование без открепительных талонов — так что желавшие могли проголосовать по несколько раз на разных участках (чему множество свидетельств в демпечати, корреспонденты которой, потехи ради, сами не раз проделали такой эксперимент). Борьба шла за каждого горожанина. Вот еще ее характерные эпизоды:

"Электорат психиатрической больницы" имени П.П. Алексеева, как всегда, продемонстрировал завидную избирательную активность… Подавляющее большинство избирателей… отдали свои голоса Борису Ельцину" ("Сегодня", 5.7.96). Почти стопроцентную поддержку Ельцина дало также голосование в следственных тюрьмах.

В самый день выборов власть, испуганная очень низкой явкой, в нарушение закона о прекращении агитации произвела по всем телеканалам одновременную психическую атаку: был пущен сопровождавшийся ударами человеческого пульса призыв идти голосовать, иначе "может случиться, что такой возможности у нас никогда больше не будет"… В результате явка "резко повысилась", а несколько впечатлительных людей оказались в больнице с сердечными приступами ("Московские новости", 1996, с. 27; «Известия», 6.7.96.).

На множество подобных нарушений (включая отказ ОРТ предоставить телеэфир Говорухину[79] — доверенному лицу Зюганова) Центризбирком, разумеется, не реагировал. Рябов назвал выборы "поистине всенародными, свободными и демократическими". Не реагировала и прокуратура — хотя, согласно статье 61 закона о выборах, во множестве случаев очевидна необходимость привлечения нарушителей, начиная с самого президента, к "административной или уголовной ответственности" (статья 133 УК предусматривает наказание за подлог избирательных документов или неправильный подсчет голосов).[80]

Но что говорить о законности выборов, если даже существующий основной закон, Конституция — была принята в декабре 1993 г. в результате фальсификации! Это на основании официальных же данных доказал А. Собянин — член-наблюдатель Центризбиркома от "Выбора России". Тогда на выборы явились не 53 % избирателей, как утверждалось официально, а менее 47 % — что было недостаточно для референдума ("Известия", 4.5.94; «Россия» 4-10.5.94; "Московский комсомолец", 7.6.94; "Независимая газета", 19.7.94). Эти расчеты легко подтвердили даже американские эксперты (видимо, удивившись непрофессионализму центризбиркомовских махинаторов). После чего документация по голосованию была уничтожена, а мы имеем незаконно принятый основной закон…

К тому же и тогда, и сейчас около 20 миллионов взрослых российских граждан в "ближнем зарубежье" (Крым, Приднестровье, значительная часть населения восточной Украины, Белоруссии, Казахстана, Прибалтики) вообще не были внесены в избирательные списки и не имели возможности проголосовать. Это те, кто родился и жил на территории России: по закону о гражданстве РФ (ст. 13) и по решению Конституционного суда (16.5.96) они "продолжают сохранять российское гражданство вплоть до момента, пока оно не будет прекращено на основании одного только их собственного волеизъявления. Они не утрачивают его [гражданство] в силу одного только факта проживания за пределами Российской Федерации на момент вступления в силу названного закона" ("Независимая газета", 8.6.96; «Штурм», 1996, с. 3–4). Тем более, что сами эти "пределы РФ" были проведены и превращены в государственную границу незаконно. Из этих людей смогли проголосовать лишь немногие тысячи. А ведь этот «ближнезарубежный» электорат, преданный Ельциным, несомненно привел бы к другому итогу выборов. Это обстоятельство тем более делает все выборы ельцинского правления не имеющими законной силы.

Нарушение законов Ельциным на этот раз — впервые — отметили и некоторые зарубежные наблюдатели, назвавшие выборы "шагом назад" даже по сравнению с 1991 г., "что дает основание для серьезных сомнений в легитимности проведенных выборов" (Э. Оуэн в "Москоу таймс", 5.7.96).[81] Но большинство российских интеллигентов-демократов отнеслось к этому, как А. Гельман: …видя это, зная это, понимая, что это нехорошо, неправильно, я тем не менее молчал — не возмущался, не протестовал. Хуже того: не испытывал такой потребности. На душе было спокойно" ("Московские новости", 1996, с. 27). Потому что нарушения допускали «свои» — демократы, против «чужих» — коммунистов.

Как можно видеть, демократы и на этот раз ставят выше закона свою "демократическую совесть" (раньше она называлась "революционной"), относясь к переизбранию Ельцина так же, как Г. Бурбулис в 1994 г. отнесся к разоблачению незаконного принятия конституции: "Конституция, принятая 12 декабря, пусть через ухо, пусть через задницу принятая, — она есть и она является той правовой основой, которая необходима для продвижения вперед" ("Русская мысль", 2–8.6.94).

Но для любого порядочного человека, не приемлющего беззаконие и ложь, независимо от политических взглядов — это "продвижение вперед" означает следующее:

1) Если сам президент и структуры его власти столь бесцеремонно нарушают законность, то именно они становятся источником всеобщего беззакония в стране, которое будет продолжаться. Почему рядовые граждане должны соблюдать законы, если их не соблюдает сам президент?