Коэн (СИ) - Nezloi
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Есть новости?
— Мы все сделали правильно. Это был работник Данило.
— Что ж, — было слышно протяжный вздох мужчины. — Нужно затянуть узлы.
— Берем их?
— Да. Устроим очную ставку.
С того момента, как Мелани ушла работать в компанию анонима, война между Данило и Люцианом ужесточилась. Правда, Данило потерял бдительность. Совершенно наивно полагая, что его не смогут рассекретить, он заслал около десяти человек в разные сферы деятельности мистера Коэна. И вот сейчас, когда обо всех манипуляциях стало известно, в Люциане разыгрался азарт — ему нужно довести дело до конца. Поставить Маккенов на место.
От лица Мелани
Папа, как обычно, сидел за своим столом, когда я, мотая ногой вверх-вниз рассказывала ему о том, что происходит у него в офисе. Большинство работников судачили о том, что новенького убили. За все время моего рассказал у папы не дернулась ни одна мышца на лице, ни одна морщинка не выдала его беспокойное лицо. В конце он кивнул.
— Хорошо, детка. Я тебя услышал.
— Надо с этим что-то делать. Чей это был человек?
— Данило. Он расслабился, когда узнал, что ты работаешь на него. Не удивлюсь, если они с Викторией знали, что ты и Гелан вместе раньше вашего знакомства.
От услышанного имени мне стало нехорошо. Плечи опустились, и мое тело снова превратилось в бесформенную массу. Все же я выпрямилась и отмела от себя предательские мысли о нем.
— С чего ты решил, что они в курсе обо мне?
— Мелани, я же тоже генеральный директор. Я подписываю каждый приказ о принятии на работу. К тому же, если Гелан — сын Данило, и он знает о нашей конкуренции, то сыночек точно рассказал обо всем отцу.
— Может, ты и прав.
— Дочка, мы устроим им очную ставку. Не сейчас. Сначала дадим понять, что их рассекретили, а потом уже вернем детям свои игрушки.
Возникшая неизвестно откуда преданность отцу побудила во мне желание принять участие в этих ожесточенных играх. Я смотрела на папу и видела, как он благоговеет от одной мысли победы над конкурентом. Признаться, мне хотелось надрать зад им даже больше, чем этого хотел отец. Решительно поднявшись, я подошла к папе, оперлась ладонями на стол и улыбнулась.
— Пап, я хочу помочь тебе в этом деле.
Губы отца медленно растянулись в сладостной улыбке. Он потянул меня за запястье к себе и крепко обнял. Снова крепкая мафиозная семья объединилась. Только теперь наши узы, проверенные временем, стали в разы крепче.
— Моя дочка.
Мне позвонил Деймон. Он попросил о встречи с ним. Его голос был взбудоражен, что вызвало во мне беспокойство.
С момента моего расставания с Геланом, Деймон ни на секунду не оставлял меня одну. Его поддержка оказалась для меня самой важной. Я снова почувствовала себя нужной — нужной ему. И где-то на задворках моей души я почувствовала что-то трепетное и нежное к этому мужчине.
Я приехала в назначенное место. Это оказался какой-то заброшенный завод. Мужчина ждал меня около входа в эти катакомбы.
— Что-то стряслось? Ты был какой-то взволнованный по телефону.
— Наши люди привезли всех подсадных уток сюда. Поможешь выбить информацию?
— Спрашиваешь, — мы рассмеялись и зашли внутрь.
Он повел меня куда-то в подвал. Там было несколько секций и в каждой из них находилось по одному человеку. Они все были связаны, а в глазах была спесь страха и безумия. Кто-то из них нагло рассмеялся, когда мы проходили мимо него. Я остановилась и подошла ближе. Деймон машинально коснулся моего запястья, удерживая.
— Все хорошо.
Я наклонилась к нему, но тот плюнул мне в лицо. Я ударила его кулаком, от чего его голова откинулась назад. Вернувшись в прежнее положение, он улыбнулся. Кровь, застывшая на его губах, с новой силой хлынула, пачкая зубы.
— Думаешь, соплячка, тебе кто-то из нас что-то скажет?
— Скажет, если не хочет сгнить под домом своего хозяина, как ваш дружок.
— Наши ценности выше ваших угроз.
Деймон, который все время стоял позади меня, взял меня под локоть и увел в сторону. В самом конце этого коридора была дверь. Она вела в кабинет. Там уже сидел Оли и ещё двое мужчин. Я узнала их — это были телохранители папы.
Крестный улыбнулся мне.
— Не перестаю радоваться нашему воссоединению. Привет, дьяволица.
Я обняла своего крестного, поздоровалась с телохранителями отца и уселась на стул напротив Оли. Деймон встал позади меня, положив ладонь мне на плечо. Я поежилась, заставляя его скинуть свою руку. Оливер усмехнулся.
— Оли, кто этот последний?
— Понравился?
— Не смешно. Этот ублюдок со сломанным носом теперь.
— За что?
Оливер вскинул брови в удивлении.
— Заслужил. — Ответила я. — Кстати, он говорит, что не расколется.
— Как и все, — подал голос Деймон, заставляя меня обернутся к нему. — Но мы-то его разговорим.
Крестный встал из-за стола и жестом позвал меня выйти вместе с ним. Деймон поплелся за нами. Мы остановились около этого мужчины, который сидел, свесив голову вниз. Услышав приближающие шаги, он поднял голову в нашу сторону и снова омерзительно улыбнулся.
Рыжий подошел к нему близко, поднял его подбородок так, чтобы его глаза встретились с глазами Оливер. Он задал один вопрос:
— Сколько тебе обещал заплатить Маккен?
— Какой ещё Маккен?
— Данило Маккен.
Мужчина усмехнулся и откинулся на спинку стула. Он будто бы играл с нами и это его очень веселило.
— Я не работал с Данило.
— А с кем ты работал? — уже вмешались в разговор мы с Деймоном. Дей обошел этого мужчину и встал за спиной.
— С его сыном. Смитом. Геланом Смитом.
Он будто бы смаковал каждое слово. Дей, заметив, как поменялось мое выражение лица, наклонился к уху мужчины и прошептал ему угрожающе тихим голосом.
— Надеюсь, ты не играешь с нами. Иначе твои кости упадут к ногам хозяина раньше, чем ты успеешь сказать «упс».
Я не могла сдерживаться. Мне начало трясти от злости и обиды. Я любила Гелана, и сейчас услышав, что он отправил человека шпионить в компанию моего отца, я была разочарована в нем. Я сгорбилась, словно мне в живот ударили ножом. Мужчина же любовался этой картиной, чувствуя, как сильно его слова ранили меня.
Заметив выражение лица пленника, я сорвалась на крик. Я вцепилась в его футболку и стала трясти. Он смеялся, словно сумасшедший. Я его стала бить, но он только громче хохотал. Все было похоже на спектакль умалишённых.
