Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 2 - Игорь Соловьев

Телепортировались, как всегда, примерно за километр от назначенного места. У графов Монтени, вообще, был замок, но они предпочитали жить в мэноре, находящемся километрах в двадцати от городской черты Парижа.

Собрались, как всегда, вместе, и Элли со смешанным чувством отторжения и влечения дала Давиду взять себя под руку. Все планы уже обсудили, и добавить было нечего. Анджела легкомысленно бросала какие-то шуточки, и Элли оставалось только завидовать такому самообладанию – сама она себя ощущала заряженным до предела амулетом, готовым либо выстрелить во врага, либо взорваться на тысячу осколков.

– Ну детка, котенок, что ты нервничаешь, – Давид обнял ее за талию и притянул к себе – невовремя, потому что против воли она ощутила возбуждение и страсть, и эта самая страсть была совершенно не к месту и могла все испортить. Впрочем, ссориться не хотелось, и она мягко сняла его руку, шепнув на ухо: «Потом».

Нет, реакцию надо было видеть – кажется, Давиду стоило усилий не издать торжествующий возглас. Ну еще бы, изголодался. «Ничего, заслужил», – мстительно, но уже без злости и обиды думала Элли. Вообще, ссоры – вещь противная, и только необходимость донести до человека посыл и заставляет на них идти. Хотя что врать – обида тоже играет роль, а обижалась она хоть и не на всю жизнь и вообще ненадолго, зато сильно. Антуан, бедняга, знает на себе.

Размышления были вновь прерваны – и на этот раз внезапно, хоть и вполне ожидаемо, появившейся перед глазами дверью. Воздух пропал из груди, все внутренности скрутило, тело оцепенело и тут же ожило – прямо как на тренировках и в бою. Давид легким и неожиданно-резким движением подскочил к тяжелой двери и постучал – та тут же открылась. Перед ними стояла графиня, наряженная еще торжественнее, чем на обеде у короля: пышное розовое платье, макияж (слегка избыточный), и ее муж – лысеющий и полнеющий господин с солидным выражением лица. – Добрый день, дамы и господа, защитники наши, так сказать, – приветливо басил хозяин, и графиня вторила ему дружелюбным хихиканьем.

– Здравствуйте, добрый вечер, графиня, ваше высочество, – поприветствовала хозяев и Элли, когда пришел ее черед, и как-то сразу успокоилась – не то чтобы совсем, но почти – как раз так, как нужно, чтобы и сохранять внимание, и не слишком нервничать. Элли передала дубленку голему, быстренько осмотрела себя в зеркало, слегка поправила прическу – а все остальное в было полном порядке!

Улыбнувшись себе, она устремилась в зал для приемов – и не такой огромный, чтобы чувствовать себя неуютно, в заброшенности, и все же достаточно большой, чтобы немалая компания могла общаться и вместе, и по небольшим группам, не чувствуя стеснения. Сам зал был уставлен сувенирами, антиквариатом, картинами (от классики до новейшей современности), мебель дорогая, красного дерева, обивка на креслах, обои с цветами и вроде бы тоже какие-то дорогие… в общем, роскошь, и не китчевая, бьющая в глаза, а такая, в которой утопаешь, переставая замечать, когда остается только ощущение, что ты погружен в богатство и излишества. Элли стряхнула с себя некоторую нервозность и раздражение – непонятно почему, но именно в том, что роскошь в этом доме была несомненным и полновластным хозяином, крылось и какое-то неприятие, и хотя хозяева обращаются учтиво, но чем-то все равно молча, без слов и даже жестов, но указывают на свое превосходство и твою какую-то второсортность.

«Ладно, черт с ним. Я знала, куда шла».

Элли быстро перешла от интерьера к людям – собравшиеся были, безусловно, под стать обстановке – господа и дамы разных возрастов, цветов и фасонов – и только роскошь, неторопливость и сознание собственной важности в каждом движении и взгляде всех их объединяло. Ее взгляд, достаточно тренированный, чтобы выцеплять даже едва знакомые лица, быстро поймал двоих – все того же Трэвиса, расположившегося в кресле, и, неожиданно, профессора Беркли, который выглядел довольно оживленно и оглядывался с таким видом, будто что-то вынюхивал. Впрочем, странное поведение профессора разрешилось незамедлительно: тот обнаружил цель – стол с закусками, и бодрой, стремительной, целенаправленной стариковской развалочкой устремился прямо к нему, огибая стоявших на пути. Почтенный философ достиг, наконец, цели и без малейших задержек принялся ловкими, отработанными, уверенными движениями вскрывать панцири и клешни вареных раков и быстро, даже с какой-то грацией, высасывать мясо одного членистоногого за другим, периодически сбрызгивая их лимоном. Элли едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос, перевела взгляд на Трэвиса, и скучноватой серьезности тут же прибавилось.

«Может, к нему и подойти? Или такая важная птица не любит, когда к нему тут кто-то внаглую подходит? А что, можно встать рядом, повертеть попкой – платье-то в обтяжку, подчеркивает фигуру… Хотя при таком раскладе найдутся, конечно, желающие и без такого важного гостя… Ну и ладно, все равно рано или поздно и до него доберемся». Что ж, Элли не ошиблась – к ней подошли буквально через пару минут после того, как она, взяв для компании Кэрол, встала спиной к залу, делая вид, что что-то обсуждает. Маневр был безотказен – за спиной вскоре раздался одиночный, как стук в дверь голема-курьера, кашель, Элли, тщательно улыбаясь, обернулась – и не без труда сдержала удивление: перед ней был ни кто иной, как Полидор Лаферье. «Так, спокойно, я его не знаю и знать не могу. Не должна, то есть. Он меня – и подавно». – Добрый вечер, – Полидор любезно и широко улыбнулся, изображая уверенность зрелого мужчины, – я не ошибусь, если предположу, что вы – мадемуазель Элеонора Крейтон? – Совершенно верно, – она улыбнулась со всем доступным в отношении такого типажа дружелюбием. – Меня зовут Полидор Лаферье, я сын маркиза Лаферье, но работаю служащим департамента экономики в Аркануме, помощником мистера Брауна. Очень рад познакомиться. «Ну прям как по бумажке читает». – Очень приятно, месье Лаферье. Буду рада, если вы мне здесь все покажете и расскажете. – Непременно. А вы, – обратился он к Каролин, – должно быть, мадемуазель Каролин Ирондель?

Кэрол благосклонно-высокомерно кивнула, не удостоив Полидора слов. – Безмерно рад познакомиться, – он улыбнулся еще шире, и Кэрол подала руку для поцелуя, что тот весьма ловко и проделал. Элли глянула поверх его плеча и заметила беспомощно озирающегося Антуана. Бедняга, ему, наверное, неловко здесь. Элли сделала жест, чтобы он подошел. – Я с удовольствием покажу вам, медам, кто есть кто, и, конечно, представлю лучшим из лучших. Например, мистер Саймон Трэвис – это сам руководитель аппарата Арканума! Но при этом – так запросто со всеми держится, ни капли высокомерия – а какой ум, какие таланты! Он – давний друг и благодетель нашей семьи. И мне помог с началом карьеры. Великодушный, выдающийся человек! Вот с ним мои родители, друг семьи, господин Энтони Уайс, – он указал на блондина с холодноватым лицом, – а еще супруги Арбентуот. Это…

Его перебило явление Антуана – тот подошел и встал, как вкопанный, и Полидор прервал свою речь, приветствовав Антуана – что удивительно, и его узнал. Он что, перед балом проштудировал имена, фамилии и все доступное досье на каждого гостя? Или это только для них такое особое внимание? Впрочем, не исключено. «Ты среди хищников, Элли, будь начеку» – сказала она себе и улыбнулась – надо думать, не без хищности, хоть и кокетливо.

Алекс

Алексу все происходящее, в общем, нравилось. Было видно, что все, кроме, разве что, Анджелы, изрядно нервничают, а вот он был как раз на подъеме – предстояло покорить новые горизонты, войти в высокий круг.

Алекс, поймав взгляд хозяйки, двинулся к ней, и та его готовно встретила, подведя к гостям – знакомиться.

Его представили поочередно нескольким дамам и господам – сначала, разумеется, самым стареньким – герцогине Амтейской Луизе, господину Дюбуа, пожилому чиновнику, окруженному женой и дочерьми – в основном брюнетками, в возрастах примерно от пятидесяти до двадцати. Внуков, если таковые имелись, на прием не взяли.

Господин в щегольском черном фраке, с пышными усами и бакенбардами, был представлен как граф Серж де Форе, известнейший в светских кругах ловелас и сердцеед. Красотка модельной внешности оказалась баронессой Люсиль Арно, одной из первых красавиц Королевства.

Алекс крепко пожал руку графу (кисть у того оказалась, по ощущению, железной), поцеловал ручку баронессе – та отточенным, искусным жестом состроила ему глазки и обворожительно улыбнулась.

Расположились. Первым разговор завел Гюстав Дюбуа.

– Нет, конечно, приятно, что есть талантливая молодежь. Порядка нам всегда не хватало, и хорошо, что не все нынешнее поколение только и знает, что права качать да развлекаться. Мы в свое время трудились, не покладая рук…