Белая ворона - Денис Дроздов

– Сергей Петрович, меня ждут… Мне жаль, что вашего сына обвиняют в убийстве… но я здесь человек посторонний. Рад был знакомству, но мне правда пора ехать, – решительно произнес Звоницкий.

– Вы не представляете, что творится в этом городе. – Караулов прикрыл глаза, как будто их резал яркий свет. – А как вам наша доблестная полиция?

– Эти парни – они что, братья? – спросил Глеб.

– Братья, – кивнул пожилой мужчина. – Саша и Леша Трусовы. Я их маленькими знал. Они еще тогда проявляли склонность к насилию. Вы заметили, что именно такие люди часто идут в армию и в органы?

Звоницкому меньше всего хотелось обсуждать темы профессиональной психологии. Но уйти вот так было невежливо, и он кивнул:

– Это нормально для нашей страны. В смысле, так часто бывает…

– Такие люди существовали всегда, – вздохнул Караулов. – Молодые мужчины с избыточной агрессией. Считается, что у многих из них дополнительная Х-хромосома… В прошлые века такие парни отправлялись на войну и гибли там. Войны регулировали эту избыточность… а сейчас их притягивает власть и возможность безнаказанно орудовать дубинкой… Этих братьев Трусовых лет в пятнадцать взяли за драку – они покалечили приезжего.

Звоницкий поневоле заинтересовался:

– И что же? Не думаю, что их посадили.

– Верно, – невесело усмехнулся Караулов. – Мальчиков не только не посадили, все следы их шалости были стерты. А парни отправились на учебу в другой город. Им платили стипендию, и несколько лет назад они вернулись.

Да-а… Верные, как овчарки, злобные, как бультерьеры. Кому же они служат, братья Трусовы?

– Мне показалось, к вам они относятся с уважением…

– Да, так и есть. Я не последний человек в этом городе. Но они выполняют не мои приказы…

– А чьи? – невольно спросил ветеринар.

Но тут Сергей Петрович внезапно замкнулся. Видимо, пожилой мужчина осознал, что и без того наговорил лишнего. Очевидно, внезапная откровенность Караулова была вызвана стрессом в связи с арестом сына. А теперь Сергей Петрович осознал, что откровенничает с малознакомым человеком.

– Извините меня, но мне действительно пора ехать, – твердо сказал Глеб, застегивая «молнию» на сумке.

– Да-да… конечно…

Плечи Караулова поникли, от былой властности не осталось следа. Сейчас перед Звоницким стоял старик, растерянно смотрящий себе под ноги и не знающий, что делать. Глеб Аркадьевич подхватил сумку и вышел.

Яна Казимирова копалась в моторе своей малолитражки. При виде шефа она утерла лоб тыльной стороной ладони и проговорила:

– Ну и жарища… Уф, надеюсь, мои свечи выдержат. Давно пора поменять.

Девушка не только лихо водила свою смешную машинку, но и отлично разбиралась в ее начинке. Для Яны не составляло труда сменить колесо или выяснить, почему барахлит электрика. Звоницкий относился к талантам ассистентки с искренним восхищением – сам он предпочитал не заглядывать под капот, а свои проблемы решал на СТО, хозяин которой был ветеринару обязан – Глеб как-то сделал кесарево его любимой бульдожке.

Серебристый «Мицубиси Паджеро» Глеба находился на стоянке за домом, и ничто не мешало уехать как можно скорее.

– Яна, а где Гарри? – вдруг спохватился Звоницкий.

Девушка растерянно уставилась на обрывок поводка, обернутый вокруг ближайшего дерева.

– Опять перегрыз! Ну что это за собака!

Глеб прекрасно представлял, что способен натворить Грязный Гарри за пятнадцать минут на волюшке. Поэтому ветеринар и ассистентка поспешили на поиски юного негодяя. Не хватало еще доставить хозяевам дома новые неприятности…

– Гарри, Гарри! Где ты, злодей? – покрикивал ветеринар, обходя дом. Ассистентка негромко свистела неподалеку. Участок был окружен металлической оградой. Возможно, пес пролез между прутьями и потерялся. Глеб Аркадьевич втайне вздохнул от такой возможности. Но рассчитывать на это не стоило – такие собаки, как эта, не теряются. Гарри обладал феноменальным нюхом. Вероятно, он даже способен самостоятельно найти дорогу до дома…

Звонкий лай был ответом на призывы ветеринара. Ну вот и нашелся… Звоницкий подошел к деревянному сарайчику, стоящему у самой ограды. Лай доносился оттуда. Ветеринар отворил скрипучую дверь и уставился в темноту. Яна подошла и встала рядом.

– Гарри, вылезай.

Из сарайчика как-то странно пахло. Яна вдруг шагнула вперед, в ее руке загорелся фонарик в телефоне.

– Шеф, у нас проблемы…

Девушка зажала рот рукой. Звоницкий и сам видел, что дела плохи.

Прямо перед ними стоял деревянный топчан, накрытый каким-то тряпьем. На топчане лицом вниз лежал Коля Волгин – Глеб узнал его по одежде: джинсам и грязно-белой майке. Пол был земляным, темным и влажным. Пахло как на скотобойне или как в операционной – свежей теплой кровью. Она уже вытекла из тела доморощенного комиссара Каттани, но еще не успела свернуться на полу. На солнце она была бы темно-алой, а в полутьме сарайчика казалась почти черной.

Казимирова шагнула вперед. Дочка военного не привыкла отступать перед опасностями. Ее первым порывом было оказать помощь – может, еще не поздно?

– Яна, не надо! – успел сказать Звоницкий, но девушка уже тронула за плечо неподвижное тело. От этого небольшого усилия сторож свалился на пол. В воздухе тело перевернулось и упало на спину. Яна отшатнулась.

Теперь Коля Волгин лежал на полу. Его горло было располосовано от уха до уха, и потому казалось, что это такая улыбка – страшная. На полу рядом с трупом как ни в чем не бывало сидел Грязный Гарри. Причем сидел так, чтобы не запачкаться в крови. При виде хозяина пес поднял оба уха и весело замолотил хвостом по полу. «Глянь, хозяин, что я нашел! Правда, интересно?» – вот что было написано на его морде.

Глава 3

– Значит, вы утверждаете, что в сарай зашли случайно?

Звоницкий тяжело вздохнул. Ну сколько можно играть в эти игры?

– Нет, – твердо повторил Глеб Аркадьевич, – я такого не говорил. В сарай, где обнаружено тело Волгина, я зашел в поисках моей собаки.

– Это ваш пес? – уточнил следователь, кивая на Грязного Гарри. Щенок был крепко привязан к стулу, на котором сидел Звоницкий.

– Он самый, – вздохнул ветеринар. – Он сорвался с привязи и побежал обследовать участок. Незнакомые места, новые запахи… очевидно, он почуял запах крови и залез в сарай.

– Вы знакомы с убитым? – продолжал допрос следователь. Это был уже известный Звоницкому Эй Алыч. И хотя ветеринар уже знал, что зовут его Алексеем Михайловичем, предпочитал про себя именовать того по-старому.

– С убитым? Да как вам сказать. Виделся дважды. Один раз – когда приехал вчера утром. Он открыл ворота для моей машины. Второй раз – сегодня, примерно час назад. Я ни разу не разговаривал с Николаем Волгиным и ни разу не оставался с убитым наедине.

Давая показания, Глеб старался быть предельно точным. Он тщательно подбирал слова, зная, как легко можно наговорить лишнего в состоянии стресса и как трудно потом что-либо доказать и оспорить.

Они со следователем сидели на скамейке у дома. Со своего места Звоницкий прекрасно видел сарай. Там работали криминалисты. В темноте мелькали фотовспышки – место преступления необходимо было сфотографировать. Прибыл кинолог с немецкой овчаркой – к полному восторгу Грязного Гарри, это была крупная немолодая сука. Пес принялся рваться с поводка, и Звоницкому пришлось намотать ремешок на руку. Служебная собака осталась равнодушна к ухаживаниям Гарри. Овчарка смерила юного нахала усталым взглядом и скрылась в сарае вместе с кинологом.

Собака – это да, это было дельно. Звоницкий всегда относился с большим уважением к кинологической службе и к четвероногим профессионалам. Но не прошло и пары минут, как овчарка выскочила из сарая. Собака отчаянно чихала и тащила за собой кинолога – тот ругался почем зря.

Эй Алыч с интересом наблюдал за этой сценой.

– Кайенская смесь, – догадался Звоницкий. Смесь перца и табака использовали для того, чтобы сбить собак со следа. Старый, но оттого не менее эффективный способ.

– Разбираетесь? – вскинул брови следователь. Глеб Аркадьевич пожал плечами:

– Ну, я же все-таки ветеринар. Думаю, только эта штука способна привести служебную собаку в такое… нерабочее состояние.

Следователь продолжил допрос. Время шло, а Звоницкий все отвечал и отвечал на вопросы. Нельзя было не заметить – Эй Алыч свое дело знал, и если бы в показаниях Звоницкого были хоть какие-то нестыковки, следователь давно бы его прижал. Но Глеб Аркадьевич был перед законом чист, скрывать ему нечего… «Правду говорить легко и приятно» – кто же это сказал-то?

Вопросы вскоре начали повторяться – следователь просто по-другому формулировал их, и Глеб Аркадьевич понял, что близится окончание допроса.

Эй Алыч выглядел недовольным. Звоницкий прекрасно его понимал. Убийства в таком городке, как Злобино, случались нечасто. Скорее всего, местные правоохранительные органы привыкли иметь дело с типичной бытовухой – драки по пьяни, семейные разборки, проделки местной шпаны… А тут в один день – сразу два трупа. Причем оба криминальные. Неудивительно, что немолодой следователь нервничает – начальство с него стружку спустит, если что.