Чао - Петроний Аматуни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдохнув, Егор снова направился по узким ходам лабиринта.
4
В комнате, куда затем вошел Егор, жил молодой и веселый чойд Плюс-Минус.
— Здравствуйте, Великий Ревизор, — громко поздоровался он. — Я придумал новый способ лечения от чего угодно. Он прост и доступен каждому. Сперва больного подогревают до точки кипения, и из него улетучиваются болезни, любящие холод. Тут же его охлаждают до точки замерзания, и из него выйдут недуги, предпочитающие тепло. А когда в теле останется одно здоровье, возвращают обычную температуру…
— Вы думаете, он останется жив?
— Это я еще не совсем выяснил, — признался Плюс-Минус. — Но теперь… Великий Ревизор, прошу вас… у меня имеется необходимое оборудование. Не пожелаете ли вы проверить на себе?..
— Как в-вы ска-сказали?
— Я подумал, может, вы любите лечиться…
— Нет-нет! — быстро ответил Егор и вышел.
Следующая дверь была открыта настежь, но Егор благоразумно остановился у порога и только на секунду заглянул внутрь.
К нему подбежали чойды-санитары, втащили его и принялись опутывать паутиной.
— Пустите меня! — возмутился Егор. — Кто вам дал право?!
— Замолчи, — недовольно проговорил один из санитаров. — Нашему профессору жидкой магии будет на ком испытать свое новое лекарство — гордись!
— Ка-к-к-кое… лек-кар-р-ст-во? — стуча зубами, спросил Егор.
— Волшебную смесь рыбьего жира с касторкой и электрическими искрами, — объяснил санитар и крикнул: — Профессор, больной готов!
На зов выполз из другой комнаты пожилой чойд в белой шапочке и роговых очках. В руках он торжественно нес литровую банку с дьявольской микстурой. К банке тянулись два электрических шнура, а в маслянистой жидкости озорно плясали ослепительные желтоватые искорки.
— Наконец-то, — счастливо улыбаясь, произнес профессор жидкой магии, — и у меня появился свой пациент. Но ад рэм, то есть к делу, как любил говорить мой учитель… Сейчас я ему ману проприа, то есть собственноручно волью это средство…
— Да как вы смеете?! — крикнул Егор. — Я не хочу рыбьего жира, не хочу касторки и электричества…
Профессор выронил банку и побелел от страха.
— Что вы делаете, идиоты? — обругал он своих помощников. — Это же Великий Ревизор… Немедленно отпустить. Дикси, то есть я сказал: пощадите меня, Великий Ревизор, я не виновен…
Но Егор уже был далеко. Он поспешно сворачивал влево, вправо, но то и дело оказывался на том месте, где был недавно; и вдруг очутился в каком-то саду.
Глава седьмая
В плену
1
Желтоватый песок хрустел под ногами на ровной дорожке. По краям ее украшали кусты роз с белыми и пунцовыми цветами. Поодаль рос фруктовый сад. С гибких ветвей свисали яблоки, персики, инжир, распространяя приятный аромат.
Егор шел очарованный и успокоенный красотой этого места. Странно — кусты и деревья здесь обычного размера. «Одно из двух, — думал он, — или я снова стал большим, или все вокруг маленькое».
Дорожка расширилась и превратилась в аллею: стройные кипарисы, словно часовые, безмолвно охраняли тишину и спокойствие. В конце аллеи бил фонтан, а над ним высилась скульптура девушки из розового мрамора. В правой руке девушка сжимала кинжал, а в левой — бронзовый щит с чеканными буквами на нем:
Кто умеет защищатьсяТак же, как и нападать,Тот побеждает!
Егор остановился, любуясь скульптурой; вдруг сзади на него набросились несколько человек. Они были в восточных одеждах, у каждого висел на поясе кривой кинжал. С торжествующим смехом они скрутили мальчику руки за спиной и связали их крепкой веревкой.
— Сегодня удачный день! — воскликнул один. — Великий Врачеватель обрадуется новому слушателю. Нечестивец чихнуть не успел, как очутился в наших руках…
— Меньше слов, — повелительно сказал старший, судя по всему, начальник стражи.
Егора уложили на носилки и понесли боковой аллеей, уводившей от фонтана направо, к роскошному восточному дворцу, окруженному деревьями.
2
Дворцовые стражники встретили их завистливыми восклицаниями и льстивыми поздравлениями.
Носилки опустили на пол. Кто-то нагнулся к Егору, развязал ему руки и грубо толкнул ногой:
— Вставай!
Егор поднялся и потер затекшие кисти рук. Начальник стражи подошел к большой двери и произнес:
— Отворись, чтобы полнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось…
Тяжелые двери с богатой резьбой отворились настежь. Взору Егора предстал большой зал с возвышением в глубине, по которому были разбросаны шелковые вышитые подушки.
На подушках нежился худой, как тень, человек в голубом халате, в белой чалме с брильянтами и рубинами и павлиньим пером. По обе стороны от него горели лампы дневного света в высоких золотых светильниках, а в серебряных мангалах курились душистые травы.
Молодые невольницы в белых накидках обмахивали своего тощего повелителя опахалами из страусовых перьев. На его сухом лице застыла блаженная улыбка, а острые карие глаза превратились в узкие щелки. Он полулежал, поджав под себя ноги. Одной рукой он поглаживал красную, выкрашенную хной бороду, а в другой держал дымящуюся трубку кальяна.
В середине зала сидели и лежали изможденные волшебники, русалки, гномы, эльфы, Кащей Бессмертный. Лица их бледные, взоры потухшие, печальные. Многие спали, прислонившись друг к другу или раскинув руки на расписных коврах. Перед ними на дубовой тумбочке стоял… телевизор! На экране Егор увидел строгое лицо лектора. Низкий голос монотонно вещал:
— Таким образом, каждому ясно, что волшебников нет и время сказок навсегда миновало. Тем более непонятно непростительное упорство наших уважаемых писателей… гм… Маршака, Чуковского, э-э… Лагина, так сказать, Носова и м-м некоторых других. Возьмем, к сожалению, весьма известную «Муху-Цокотуху»… Что такое муха? Позвольте продемонстрировать вам это животное, так сказать, в разрезе…
Громкий храп несчастных телезрителей заглушил слова лектора. Воспользовавшись удобной минутой, начальник стражи сделал знак одной из невольниц. Девушка поставила перед повелителем ящик с рассыпчатой ореховой халвой.
Тот оживился и взял самый большой кусок.
— Не будь я Абдул-Надул, — сказал он, — если я стал таким умным и здоровым не потому, что больше всех на Востоке съедаю халвы!
— О Великий Врачеватель! — льстиво, на разные голоса запели невольницы. — Ты самый красивый и самый умный!
— Правда ваша, — согласился Абдул-Надул, — и если судить справедливо, то по телевизору надлежало бы говорить мне, а не тому неверному, что сейчас на экране превратился в муху. Аллах да укоротит ему язык!
— О Мудрейший из Мудрых, — хором ответили невольницы, — пусть твои слова станут добрым предсказанием.
— И должен признаться, — продолжал Абдул-Надул, — я люблю говорить, даже когда ем халву. И это тоже является доказательством моего ума… Но горе тому, кто прерывает меня, когда я рассказываю! Клянусь аллахом, я готов такого глупца превратить в свинью.
— О Великий Врачеватель, Мудрейший из Мудрых, поведай же нам еще раз о своем славном жизненном пути и приключениях, доказывающих твою хитрость.
— Да, я самый хитрый на свете, и в награду за вашу догадливость, так и быть, и сегодня расскажу о себе. Разбудить моих верных слушателей!
Невольница подбежала к телевизору и выключила его. Телезрители мгновенно проснулись, протерли глаза и потянулись.
— Мы здесь, Великий Врачеватель! — закричали они. — Пусть аллах сделает нас выносливыми слушателями, как тебя — неутомимым рассказчиком, и вернет нам здоровье.
— Горе нам! — ужаснулся начальник стражи, державший Егора за плечо. — Великий Врачеватель начинает говорить. Придется ожидать конца его рассказа, самый короткий из которых длится неделю.
— Может, уберем пленника? — спросил его приятель.
— Пусть останется.
Егор сохранял спокойный вид. Он внимательно присматривался к окружающему, пытаясь понять, куда он попал, и составить план своего спасения.
Между тем Абдул-Надул хлопнул в ладоши и крикнул:
— Мес! Тащи мой новый сундук для целебных рассказов.
Здесь произошло самое удивительное событие в жизни Егора. Судите сами… Открылась боковая дверь, и в залу вкатился холодильник. Самый настоящий холодильник, только на колесах.
Но и это еще не все… За ним появился робот, механический человек. Он толкал железными руками белый холодильник, тяжело стуча об пол жесткими подошвами. На его металлической голове красовался пышный тюрбан с антеннами!
