Самоволка - Михаил Тырин

Сюда же носили свои вещи незнакомцы из другой машины.

Выйдя во двор, Степан вдруг увидел на крыльце странного человека. Он был высоким, очень толстым, совершенно лысым. При этом лицо у него было детское, взгляд – бессмысленный, как у умственно отсталого. И даже губы испачканы чем-то вроде шоколада.

Человек был одет в халат из золотистой ткани, на пальцах блестели огромные перстни. И еще какая-то массивная золотая цацка висела на шее.

– Да не пялься ты! – процедил Амир. – Это сам Тимур.

– Что за Тимур? – тихо переспросил Степан.

– Тимур – самый сильный Привратник на тысячи километров вокруг. И, как ты понимаешь, он тут хозяин. Не зли его. Глаза в землю и не спорь.

– Да я и не спорю… Слушай, а где тут туалет?

– Уже приспичило?

– Ужин наружу просится, да еще и растрясло в дороге на славу…

– В туалет тебя не пустят. Выйди за ворота, обойди дом, там можно.

Морозить задницу не очень-то хотелось, но деваться некуда. Степан вытащил из рюкзака салфетки и отправился за дом.

Здесь был крутой откос, весь заваленный мусором. Настоящая свалка прямо под стенами «дворца». На мгновение показалось, что Степан угодил в средневековье.

Пристроившись у чахлого кустика, он вдруг заметил краем глаза какое-то движение сверху. Оказалось, с крыши дома за ним следит еще один охранник.

«Ну, посмотри, посмотри… – со злостью проговорил про себя Степан. – Когда еще такое увидишь…»

Он вернулся во двор со спокойным сердцем и чувством выполненного долга – живот больше не беспокоил, а значит, ничто не мешает переносить дальнейшие тяготы.

– Отдыхаем, парни, – объявил Амир. – Скоро подъедет еще группа, и тогда выдвигаемся вместе.

Степан присел на подножку грузовика.

«Привратник… – подумал он. – Интересно, что за ворота он охраняет? Границу с Таджикистаном? Контрабанда, наркотики? Боже, во что я вляпался?»

Во дворе вдруг показалась девушка в короткой расстегнутой дубленке с меховым воротником. Она остановилась у фонтанчика и принялась набирать воду в простые пластиковые бутыли.

Девушка была очень молодая, не больше восемнадцати, но поразительно красивая и изящная. Судя по чертам лица – из местных, узбечка или таджичка. Степан просто залюбовался.

Он вдруг заметил, что к нему быстро идет охранник от крыльца. Наставив на Степана палец, он быстро и сердито что-то заговорил по-узбекски, яростно шевеля бровями.

– Простите, я не понимаю… – растерялся Степан.

– Говорил же тебе, глаза в землю! – процедил Амир. – Он говорит, чтобы ты не пялился на жен хозяина.

– Понял… – смутился Степан, опуская взгляд.

Охранник ушел. Следующий час Степан маялся бездельем, боясь посмотреть вокруг. Черт их всех знает – как себя вести, чтобы никого не обидеть? Может, просто встать лицом к забору и положить руки на затылок?

За воротами просигналила машина. Прибыл еще один грузовик – пыльный «Урал» военного образца. Снова из фургона выбрались люди в камуфляже, снова появились тюки и ящики.

Один из приехавших подошел к Амиру, протянул руку.

– Здорово, Расул, – кивнул Амир. – Чего везешь?

– Разное… – таинственно улыбнулся Расул. – Сотня дел, сто дорог – всего понемножку.

У него были черные курчавые волосы, перебитый нос и внимательные, постоянно прищуренные глаза. Казалось, этот человек всякую минуту ждет подвоха. Рука его лежала на ствольной коробке укороченного автомата Калашникова. Степану он не слишком понравился – люди подобного типа вызывали у него подсознательное недоверие.

– Пойдем поболтаем, – сказал Амир.

Расул бросил быстрый взгляд на Степана, на его гражданскую туристическую одежду, на прислоненное к машине древнее ружье. Кажется, он даже презрительно усмехнулся.

«Ну и черт с вами, – сердито подумал Степан. – У вас свои дела, у меня – свои».

Наконец завершилась суета с грузами, закончились разговоры «за встречу».

– Подымаемся, братцы! – объявил Амир. – Пора в дорогу.

И, к искреннему удивлению Степана, указал на дверь подвала.

В подвале собрались все приехавшие. Всего около двадцати человек. Здесь же были грузы – целая гора непонятного барахла.

Степан осторожным взглядом пробежался по лицам. Люди выглядели серьезно, сосредоточенно. Кто-то сдержанно переговаривался. Никаких шуток. Интересно, в какой путь они собрались из подвала? А может, сейчас откроется невидимая дверь и подъедет поезд метро по тайному тоннелю?

Разговоры затихли – в подвале появился Тимур. Он шел и одновременно что-то ел – пирожное или кусок торта. Крошки сыпались на золоченый халат.

Степан не выдержал и посмотрел на его лицо. Тимур почему-то болезненно морщился, словно его мучила зубная боль. Казалось, еще секунда – и он заплачет.

Он прошел в дальний конец комнаты, сел на перевернутый ящик под лампами. И через секунду… действительно заплакал!

Сначала просто всхлипывал, закрывая лицо жирными ладошками, потом тихонько заныл, начал раскачиваться из стороны в сторону.

Под сводчатым потолком металось эхо его рыданий. Все это выглядело жутковато, как в дурном сне, по коже побежали мурашки. Степан растерянно оглядывался, он искал объяснение, но его не было. Люди вокруг просто стояли, опустив головы.

Тем временем накал рыданий нарастал, Тимур уже натурально выл, его звенящий голос, отражаясь от стен, неприятно бил по ушам.

Происходило что-то странное: заложило уши, конечности внезапно ослабели, перед глазами поплыли зеленые пятна.

А потом над головой замерцал свет – какой-то дрожащий, стылый, совершенно неуместный здесь, в душном узбекском подвале. Степан удивленно поднял голову – ему казалось, что никаких ламп на потолке не было и в помине…

Ламп действительно не было. Но не было и потолка – над головой болталось округлое светлое пятно, будто подсвеченная сбоку тонкая ткань или облако пара, вроде того, что пускают музыканты на сцене. Пятно медленно опускалось, и Степан напрягся – чем оно было ближе, тем тверже казалось. Может, это ловушка, может, их всех сейчас просто раздавит – под заупокойные вопли Тимура? Но никто не волновался, не кричал, не пытался бежать…

И в этот миг опускающееся сверху нечто коснулось макушки Степана. Ощущение было непривычным, похожим скорее на дуновение холодного ветра, чем на прикосновение к чему-то материальному, Степан даже справился с позывом втянуть голову в плечи. Светящаяся плоскость ползла вниз, дошла до бровей, скользнула по глазам – и Степан вскрикнул от неожиданности. Его голова оказалась в другом мире! Он увидел деревья, стоящие в сугробах, затянутое светло-серыми облаками зимнее небо. А вокруг – опускающееся черное нечто, из которого словно прорастали человеческие макушки. Люди вертели головами, оглядывались, перемигивались, кивали друг другу, а чернота опускалась, уходила в снег, освобождала людей.