Знак зверя - Виктор Воронов

Может быть, и так.

Большой белый конь ещё долго стоял и смотрел на воду.

Глава 4

Источник

Тишина вокруг была бы почти идеальной, если бы не слабый рокот извергающегося вулкана. Поэтому негромкий посторонний шорох мгновенно насторожил чуткий слух коня. Серый двинул ушами и повернул голову. Непривычно ощущать, как его подвижные уши мгновенно разворачиваются на звук, словно локаторы.

Зеркало воды оставалось неподвижным, как и прежде, лишь изредка по нему пробегала легкая рябь от ветерка. Шорох доносился сзади. Серый тихо стукнул копытом, показывая, что заметил гостью.

— Ты так и стоишь здесь, на берегу? — шепотом спросила Тая.

— Да.

— Я проснулась, а тебя рядом нет… Я поспала немного. Даже Макс наконец перестал метаться, успокоился и задремал. Тебе надо что-нибудь поесть и тоже отдохнуть.

Серый услышал тревогу в ее голосе. Он замотал головой.

— Нет.

Не могу спать, добавил про себя Серый. Не выходит. Стоит только закрыть глаза, как перед ними мелькает огонь и пепел. И непременно белая вспышка — та самая, которая превратила его в коня…

— Знаешь, мне тоже плохо. — призналась Тая — Столько всего случилось — страшно вспомнить. Кажется, что это сон какой-то, вот только надо подождать, и проснешься… Ужас… Хотя, что я о себе! Я то ещё ничего…

Да уж, ты отделалась проще всех остальных, фыркнул Серый. И тут же пристыдил себя за грубую мысль: разве это плохо, что хоть кто-то из них не пострадал? Если хреново самому — не стоит переносить злость на других.

— Может, вернемся завтра назад? Поищем Лося?

Вместо ответа, конь развернулся и молча показал головой на гору. Во мгле клубящихся над вулканом туч порою виднелись краткие огненные вспышки, и доносился глухой отдаленный гром. А ведь они отбежали, по самым скромным оценкам, на три десятка километров! Жутковато даже представить, что там творится вблизи.

— Тебе действительно надо отдохнуть.

— Нет.

— Тогда я тоже постою с тобой. — Тая прижалась к его боку. — Смотри, там встает луна. Она такая большая… Красиво.

Серый посмотрел на лунную дорожку, которая небрежно разлеглась поперек воды. Да, это красиво. Наверное…Увы, у него не было настроения любоваться.

— Как ты? — нерешительно спросила Тая, помолчав.

Раньше, когда они спасались бегством, Серый был поглощен выживанием и почти не думал о своем положении. Но волна печальных переживаний догнала его сейчас, когда они оказались в безопасности, и захлестнула с головой. Конь молча приподнял переднюю ногу, посмотрел на нее, поставил обратно. Даже если они остались здесь навсегда, и вероятно, что это так — его спутница хотя бы осталась человеком, а он и Макс… ох, бедный Макс — похоже, его разум не выдержал такого испытания.

И надолго ли хватит его собственного рассудка? Продолжать жить… таким? Немым и безруким? Ходить на четвереньках, то есть, на четырех ногах? Прошел всего один день, а отсутствие рук уже казалось невыносимым. Пока ещё у него есть цель, ради которой стоит жить — привезти куда-нибудь Таю. А потом?

Конечно, Серый ничего этого не сказал. Хотя бы потому, что не мог ничего сказать. Вместо этого конь тихо вздохнул и опустил голову. И ощутил ласковое поглаживание по гриве. Ну… хоть. Пустяк, а приятно.

— Я бы попросила тебя ответить. — тихо сказала Тая. — Но здесь слишком темно, чтобы писать и читать на песке. Поэтому просто скажу — я буду рядом и помогу тебе, чем смогу.

Серый скептически фыркнул в ответ. Конечно, сейчас мы рядом просто потому, что нам обоим больше некуда деваться! Но потом… Если нам получится вернуться обратно в человеческое общество? Ты не обращала на меня особого внимания, когда я был человеком — надолго ли хватит дружеских чувств к жеребцу? Извини — не верю.

— Я… — начала Тая, и запнулась. — Серый, что это? Ты это слышишь?

Уши коня повернулись. Он слышал. Посреди ночной тишины, в прохладном спокойном воздухе, тихо и плавно, летела печальная мелодия флейты.

— Здесь есть люди! Давай сходим и посмотрим, кто это! — решительно заявила Тая.

Мелодия плыла над гладкой поверхностью озера, над камнями и над деревьями, возвышаясь и спадая. Но идея показалась Серому неудачной. Он сомневался, что в такой пустой мрачноватой местности может встретиться что-то хорошее, скорее, можно найти неприятности на свою голову. Или на, кхм, хвост. Но возражения каких-то там лошадей в расчет не принимались, поэтому пришлось смириться, и пойти на поиск неизвестного музыканта.

Пара полуночников потратила не меньше четверти часа, с трудом пробираясь на шести ногах между россыпями камней в неверном лунном свете. Вскоре Тая сдалась и пересела на спину, предоставив коню выбирать дорогу.

Ночью казалось, что они оказались совсем в другом месте — более загадочном и таинственном. Разбросанные валуны: большие, увитые черными змеями вьющихся побегов — казались громадами. Словно белые айсберги, между которыми лавирует длинногривый корабль с пассажиром на борту. От остывшего за вечер камня веяло холодом… Время от времени, Серый озирался по сторонам — ему упорно казалось, что камни, или кто-то ещё, наблюдает за ними из темноты пристальным невидимым взглядом, от которого пробегают мурашки по шкуре. Но сколько не вглядывался, он так никого и не заметил.

Его всадница ничего не заметила и ободряюще похлопала коня по шее.

— Идем, идем!

Со временем мелодия стала сильнее и отчетливее, потом еще сильнее, а потом… исчезла. Но, не успела Тая расстроиться, как между ближайших валунов показался слабенький лучик зеленого света, падавшего неизвестно откуда. Он нарисовал на земле маленькую световую дорожку, которая вела куда-то вдаль. Похоже на приглашение.

Девушка и конь переглянулись.

— Идем?

— Может, не стоит? — Сергей недовольно заржал, и ударил копытом. Всё это смахивало на ловушку, в которую они добровольно влезали сами.

— Идем, идем! Это какое-то волшебство!

Серый не стал напоминать, что волшебство может оказаться не только добрым, но и злым. Впрочем, он и сам теперь ощущал любопытство. Пожалуй, повернув сейчас назад просто так, он бы потом себе этого не простил.

Зеленая дорожка, извиваясь, вела их через небольшой лабиринт камней. Луна скрылась за тучами, и только загадочный проводник освещал им дорогу. Серый подумал, что раньше нипочем бы не стал бродить ночью по пересеченной местности, в такой темноте, но его лошадиное зрение достаточно уверенно справлялось с этой работой. И он сам — чем