Книги, которые я любил - Бхагаван Раджниш

«Дхаммапада» буквально означает ″путь истины″, или ещё точнее ″следы истины″. Вы видите противоречие?

Приходя,

уходя…

эта птица не оставляет следов;

и не нуждается в руководстве…

Истина невыразима. Нет никаких следов. Птицы, парящие в небе, не оставляют следов… а будды — эти птицы небесные.

Будды всегда говорят в противоречиях, и это хорошо, что они вообще говорят… Они не могут говорить, не противореча себе же, они не могут ничего с этим сделать. Говорить истину — это противоречить себе. НЕ-говорить — это тоже противоречить, потому что когда вы пытаетесь не говорить, вы знаете, что ваше молчание — это тоже выражение, без слов, возможно, но выражение всё одно.

Будда дал этой величайшей книге имя Дхаммапада, и там одно противоречие на другом противоречии. Там столько несоответствий, что поверте мне, никто не может превзойти его… кроме меня. Конечно, он был бы рад быть превзойдённым мною, так же, как отец радуется, когда однажды его сын превосходит его. Сын сидит победоносно на груди отца, а отец просто позволяет ему победить. Все будды позволяют презвойти себя тем, кто их любит. Я позволяю своим ученикам превзойти меня, идти за пределы меня. Что может быть радостней, чем увидеть, как мои ученики превосходят меня.

Будда начинается с самим именем ″Дхаммапада″ — вот что он собирается сделать: сказать бессловесное, выразить невыразимое… Но он выразил невиразимое так прекрасно, что «Дхаммапада» это, как Эверест. Есть много гор, но ни одна не достигает тех же высот, что и Эверест.

Я увидел сидящего Будду. Я увидел и других, самых прекрасных, кротчайших — не таких, как Блаватская, тарабанящаю в дверь с криками: «Дайте мне войти!» Я видел обнажённого Махавиру… потому что правда нага — стоящего в полной тишине. Его ученики сохранили его книгу, но не его самого.

Второе сегодня: «Джина-сутра» — Сутра Победителя. ″Джина″ — красивое слово, оно значит «победитель» — тот, кто одолел себя.

Я говорил об этой сутре, это несколько томов — но они ещё не переведены на английский. Одну вещь я хотел бы сказать: я включаю «Джинасутру» в постскриптуме.

Никто не был столь молчалив, как Махавира, и так же обнажён. Только молчание, абсолютная тишина может быть обнажена. Запомните, я не говорю: «голый», я говорю «обнажённый». Эти слова совершенно разные. Голый — это порнография; «обнажённый» — это значит предельно открытый, уязвимый, незащищённый. Ребёнок не голый, он обнажённый. И Махавира в своей обнажённости — так прекрасен!

Говорили, что он никогда не говорил своих сутр никому; но те, кто были близки к нему, сидели рядом, слышали эти сутры внутри себя… Они просто слышали. Это одна из самых чудесных вещей… Был внутренник круг из одинадцати ближайших учеников Махавиры, и когда все они слышали внутри одни и те же слова, они думали, что это достойно быть записанным, — хотя Махавира не говорил ничего прямо, а вот таким утончённым способом, телеграфом души.

«Джинасутра» была написана совершенно иным способом, чем людая другая книга во всём мире. Мастер сохраняет тишину, а одинадцать учеников одновременно — сделайте акцент на одновременно — слышат слово, и только потом записывают его. Так родилась «Джинасутра». Какое чудесное рождение для книги!. Вряд ли кто-то мог бы придумать более прекрасное начало, и без сомнения в этих словах наибольшие высоты, до которых только может добраться человек, и вся наука покорения себя.

Три… Я вижу человека, которого я не узнал сразу. «Странный он», — подумал я. ″Тысячи лет, на протяжении жизней я бродил по многим тропам, встречался с разными людьми, прошёл одну школу за другой. КТо этот человек? Он так неузнаваем..″ Он не был мастером, вот почему я не признал его, но он был достоен для включения в список. Я всегда любил его книгу. Я никак не могу найти причину, почему я забыл про него и не включил в список под номером пятдесят один. Это грек, Казантакис, автор книги «Зорба Грек». Я никогда не был уверен в произношении его имени, но «Зорба Грек» — это шедевр. Человек, который не произвёл Будду или Махавиру, но способный вернуться в существование в любой момент… Он уже готов, созрел, просто ждёт своей поры…

Зорба — один из моих любимейших персонажей. Я люблю странных, необычных людей. Зорба — очень странный, он даже не настоящий, вымышленный, но для меня он почти стал реальным, так как он представляет Эпикура, Чарваку и всех в мире материалистов. Он не только представляет их, но представляет их в их лучшем виде.

В одном месте Зорба говорит своему начальнику: «Босс, вы, конечно, имеете всё — но вы всё пропускаете жизнь, потому что в вас нету хотя бы небольшой доли сумашествия, безумности. Если вы можете позволить себе немного сумашествия, вы непременно узнаете, что такое жизнь».

Я могу понять его; не только его, но всех Зорб всех поколений с их ″небольшим сумашествием″. Но я не могу поверить в малую степень чего-то. Я настолько безумен, насколько человек вообще может быть, — совершенно сумашедший. Если вы всего лишь немного сумашедший, вы узнаете небольшую часть жизни — впрочем это уже лучше, чем не знать вообще.

Зорба, бедный Зорба, неграмотный, выполняющий чёрную работу… Он, должно быть, был огромен, крепко сколочен — и слегка сумашедший. Но он дал прекрасный совет своему повелителю: «Будь слегка безумен», сказал он. Я говорю: быть слегка сумашешим — не годиться. Будьте совершенно сумашедшими! И вы можете позволить совершенное сумашествие только в медитации, в ином случае вы упустите. Вы не сможете поглотить это; напротив, ЭТО поглотит вас. Если вы не знаете, что такое медитация, вы сгорите… Поэтому требуется новое имя: Зорба-Будда.

Зорба-Будда — это мой синтез. Я люблю Казантакиса за созданное им великое произведение искусства, но мне очень жаль его, потому что он до сих пор пребывает в темноте. Казантакис, тебе нужен босс — немного медитации; иначе ты никогда не узнаешь, что такое жизнь.

Рядом с четвёртым местом я вижу одного из самых прекрасных моих приятелей. Я говорил о нём, но я не упоминал про него в списке пятидесяти, произвольном списке. Его имя аль-Хилладж Мансур. Аль-Хилладж не написал книги, он оставил всего несколько сентенций, а скорее деклараций. Люди, подобные аль-Хилладжу только декларируют, но не исходя не из какого эгоизма — у него вообще не было эго, вот почему он объявил: «ана’лл хак!»

«Ана’лл хак!» — это значит: «Я есть Бог — и нет другого Бога!» Мсульмане, конечно не могли поверить ему — и они убили его. Но можете ли вы убить Аль-Хилладжа? Это невозможно! Даже когда его убивали, он смеялся…

Кто-то спросил: «Почему ты смеёшся?!»

Аль-Хилладж ответил: «Потому что вы не убиваете меня, вы убиваете мое тело — я столько раз повторял вам, что я не тело. Ана’лл хак! — я сам Бог!» Теперь этот человек сама соль земли.

Аль-Хилладж Мансур не написал никакой книги, но всего несколько его утверждений были собраны его учениками и друзьями.

Мне жаль, я забыл о нём совершенно. Это не хорошо. Но, аль-Хилладж, ты должен понять мою трудность — я прочёл больше книг, чем ты мог слышать. Я прочёл больше, чем сто тысяч книг. Теперь, чтобы отобрать всего пятдесят из них — это, знаешь ли, не простая задача. Я отобрал всего несколько, и естественно я должен был оставить много других — со слезами на глазах. Я хотел бы выбрать их тоже… но я помещаю их в постскриптуме.

Пятый кандидат известен всего нескольким людям, по простой причине, что он никогда не писал и никогда не говорил. Махакашьяпа. Всё, что известно о нём, вот этот анекдот.

Однажды Будда пришёл на свой утренний дискурс с цветком лотоса в руке. Он сел и тихо смотрел на цветок, не произнося ни единого слова. Ассамблея из десяти тысяч саньясинов была изумлена. Это было неслыхано. Для начала, то, что Будда, который никогда прежде не выходил с чем-то, вышел с цветком; во-вторых, он сразу начинал говорить, теперь же минуты и даже часы проходили, а он не проронил ни слова, всё смотрел на цветок… Многие, должно быть подумали, что он сошёл с ума. И только этот человек не был поражён и возмущён. Он смеялся. Это был Махакашьяпа.

Будда поднял глаза, рассмеялся, подозвал Махакашьяпу к себе — он дал ему цветок и обратился к ассамблее, сказав: «Проповедь окончена. Я дал вам то, на что вы имеет право, а Махакашьяпе я дал то, чего он достоин, и это правильно».

«Я говорил, обращаясь к вам, используя слова, — я говорил годами, и вы не смогли меня понять. Сегодня я говорил в молчании, и смех Махакашьяпы — единственное свидетельство понимания среди вас».

Таким странным способом был найден преемник. Махакашьяпа стал преемником Будды. Очень странным способом…

Ученики Махакашьяпы собрали некоторые изречения, оставшиеся от него, что можно назвать его книгой. Автор этого собрания неизвестен. Но, как и кем бы они ни были написаны, они подлинно красивы. Несколько фрагментов, как части Луны: когда вы соберёте их вместе, это снова будет целая настоящая Луна… Секрет их соединения — в медитации.