Семь дней творения - Марк Леви

София спихнула с себя массивный буфет, потерла ушибленные колени, перешагнула через опрокинутый сервировочный столик. Вокруг нее царил хаос. Под скелетом высокого светильника, похожего теперь на облетевшее поваленное дерево, лежал ресторатор. Он прерывисто дышал. София бросилась к нему. Бедняга корчился от боли. Кровь, залившая ему легкие, при каждом вдохе все сильнее зажимала сердце. Издали уже доносились сирены пожарных машин, мчащихся по городским улицам к месту катастрофы.

София умоляла Лиу держаться.

– Вам цены нет, – прошептал старый китаец.

Она взяла его руку. Лиу стиснул ее пальцы, положил ее руку себе на грудь, свистящую, как проколотая камера. Даже закрываясь, его глаза умели прочесть правду. Он нашел в себе силы сказать шепотом, что благодаря Софии он спокоен, потому что знает, что его вечный сон не будет сопровождаться храпом. Он захихикал, закашлялся.

– Моим будущим соседям сильно повезло! Они тоже ваши должники.

Изо рта у него потекла кровь, красная струйка поползла по щеке, смешалась с красным ворсом ковра. Улыбка Лиу деревенела.

– Кажется, вам надо заняться подругой, я не видел, чтобы она выбежала…

София оглянулась, но не увидела ни Матильды, ни других тел на полу.

– У двери, под посудным шкафом, – подсказал Лиу, снова закашлявшись.

София выпрямилась. Лиу, не выпуская ее руки, заглянул ей в глаза.

– Откуда вы знали?

София видела, как его золотистые глаза покидает жизнь.

– Через несколько мгновений вы это поймете. Тогда лицо Лиу озарила радостная улыбка, на все его существо снизошел покой.

– Спасибо за доверие.

Это были последние слова господина Чана. Его зрачки уменьшились до размера булавочного острия, веки смежились, щека легла на ладонь его последней клиентки. София погладила его лоб.

– Простите за то, что не провожаю вас, – прошептала она, осторожно опуская неподвижную голову на пол.

После этого она встала, убрала с пути перевернутую тумбочку и подошла к рухнувшему шкафу. Усилие – и шкаф отодвинут, под ним обнаружилась бесчувственная Матильда с торчащей из бедра здоровенной вилкой, предназначенной для блюд из утки.

По полу скользнул луч пожарного фонаря, потом появился сам пожарник. Подойдя к двум женщинам, он первым делом достал из чехла на плече рацию и доложил, что обнаружил двух пострадавших.

– Одну! – поправила его София.

– Тем лучше, – подал голос мужчина в черном, осматривавший место взрыва, не ступая в груду обломков.

Бригадир пожарных пожал плечами.

– Видать, федеральный агент. Они теперь поспевают на взрывы раньше нас. – И пожарный прижал к лицу Матильды кислородную маску. Подошедшему подчиненному он сказал.: – Перелом ноги, а может, и руки, потеря сознания. Вызови санитаров, пусть немедленно ее заберут. А этот? – Он ткнул пальцем в тело Чана.

– Слишком поздно, – заключил не сходивший с места мужчина в черном костюме.

София обнимала Матильду и старалась побороть горечь, стиснувшую ей горло.

– Это все из-за меня, не надо было сюда соваться-Глядя сквозь выбитое окно на небо, она произнесла вполголоса, нижняя губа у нее дрожала:

– Не надо сейчас! У нее могло получиться, она встала на правильный путь. Мы ведь договорились повременить несколько месяцев, прежде чем что-то решить. Слово есть слово!

Двое подоспевших санитаров удивленно переглянулись и спросили у Софии, как она себя чувствует. Она заверила их энергичным кивком, что с ней все в порядке. Они предложили ей глотнуть кислороду, она отказалась. Тогда они попросили ее отойти на несколько шагов, положили Матильду на носилки и понесли к выходу. София подошла к провалу во всю стену, оставшемуся от окна. Она не спускала глаз с носилок, пока их ставили в машину «скорой помощи». Машина, вращая красно-желтой мигалкой и включив душераздирающую сирену, понеслась к Мемориальному госпиталю Сан-Франциско.

– Не казните себя, каждый может оказаться в плохом месте в плохой момент, это судьба.

София вздрогнула. Она узнала низкий голос, произнесший это неуклюжее утешение. Лукас шел к ней, щуря глаза.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Я думал, брандмейстер вам уже объяснил, – ответил он, поправляя галстук.

– Все указывает на заурядный взрыв газа на кухне или, в худшем случае, на криминальную разборку, так что любезный господин федеральный агент может спокойно возвращаться, откуда явился, позволив работать обычным полицейским. Террористы не охотятся на утку с апельсинами.

Голос инспектора полиции был хрипл и неприветлив.

– С кем имею честь? – спросил Лукас, маскируя насмешливостью тона неудовольствие.

– Инспектор Пильгес, полиция Сан-Франциско, – ответила за инспектора София.

– Рад, что в этот раз вы меня узнали, – сказал ей Пильгес, перестав обращать внимание на Лукаса. – Надеюсь, теперь вы мне объясните, что за фокус вы выкинули сегодня утром.

– Лучше не вдаваться в подробности. Я стараюсь защитить Матильду. Слухи распространяются быстрее, чем туман в порту.

– Я оказал вам доверие и разрешил ей досрочное освобождение. Был бы вам благодарен за взаимность. В полиции тоже имеют представление о такте! Глядя на малышку, нельзя не подумать, что лучше было бы дать ей отмотать весь срок.

– Забавное у вас представление о такте, инспектор! – бросил Лукас вместо прощания. Он бы хлопнул дверью, но двери не было: от монументального двустворчатого изделия, заказанного в далекой Азии, остались одни обломки.

Прежде чем сесть в машину, Лукас крикнул Софии с улицы:

– Огорчен за вашу подружку!

Через несколько секунд его черный «Шевроле» исчез за пересечением с Бич-стрит.

София не смогла дать инспектору никаких связных объяснений. Ужасное предчувствие – вот что заставило ее выгнать из ресторана посетителей. Пильгес счел эту версию легковесной – как-никак, София спасла от гибели кучу людей! София ничего не смогла добавить. Возможно, она бессознательно почувствовала запах от утечки газа. Пильгес проворчал в ответ, что в последние годы у него растет гора нераскрытых дел с общим фигурантом – бессознательным.

– Сообщите мне о результатах расследования. Мне тоже нужно знать, что произошло.

Он позволил ей покинуть место взрыва. София побрела к своей машине. Ветровое стекло треснуло с обоих концов, весь кузов каштанового цвета был покрыт ровным слоем серой пыли. По пути к гоа-питалю она встретила несколько пожарных машин, торопившихся к месту трагедии. Она оставила «Форд» на стоянке и заторопилась в приемное отделение. Санитарка сказала ей, что Матильду сейчас осматривают. София поблагодарила и уселась ждать.

Лукас в нетерпении дважды нажал на клаксон. Сторож в будке надавил на кнопку, не отрывая взгляд от экрана телевизора: «Янки» вели с крупным счетом. Шлагбаум поднялся, «Шевроле» с потушенными габаритными огнями подъехал к самому краю насыпи. Лукас опустил стекло, выбросил окурок. Переведя рычаг передачи в нейтральное положение и не заглушив двигатель, он вылез из машины. Толчок ногой в задний бампер придал машине достаточное ускорение, чтобы она преодолела оставшиеся до края сантиметры и рухнула в воду. Лукас наблюдал за ней, подбоченясь и затаив дыхание. Когда на затихающей водной поверхности лопнул последний пузырь, он отвернулся и пружинисто зашагал к стоянке. Оливковая «Хонда», казалось, только его и ждала. Он взломал дверной замок, открыл капот, вырвал и выбросил подальше датчик сигнализации. Устроившись в кресле, он разочарованно осмотрел салон – синтетический, а не кожаный. В своей связке автомобильных ключей он безошибочно нашел подходящий. Двигатель послушно заурчал.

– Для разнообразия сойдет и зеленая японоч-ка! – проворчал он, отжимая ручной тормоз.

Часы свидетельствовали, что он опаздывает, поэтому пришлось прибавить газу. Бездомный по имени Джуэлс, сидевший на причальной тумбе, пожал плечами, проводив взглядом автомобиль и последний пузырь на воде.

– Она выживет?

В третий раз за вечер голос Лукаса заставлял ее вздрагивать.

– Надеюсь, – ответила она, оглядев его с ног до головы. – Кто вы такой, собственно?

– Лукас. Очень сожалею – и одновременно очень рад. – Он протянул руку.

Впервые София почувствовала, до чего устала. Она встала и подошла к кофейному автомату.

– Хотите?

– Я не пью кофе, – ответил Лукас.

– Я тоже, – созналась она, вертя пальцами монетку в двадцать центов. – Что вы здесь делаете?

– То же, что и вы. Приехал справиться, как она.

– Зачем? – спросила София, роняя монету в карман.

– Чтобы написать отчет. Пока что в графе «пострадавшие» я поставил цифру «1». Теперь надо уточнить информацию. Терпеть не могу оставлять сегодняшние дела на завтра. Не выношу задержек.

– Как и я…

– Лучше бы вы приняли мое приглашение. Тогда ничего этого не произошло бы.