Хякки Яко (СИ) - Ступников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, что поразительно, в конечном итоге я к ним даже… привык. Так странно было засыпать в абсолютной тишине, когда часть девушек, что не смогли смириться со своей участью, покончили с собой, а другая банально сломалась. Привык я и к трупной вони, и к виду и запаху крови. Когда встречаешь их повсюду, каждый день, выбора не остаётся. Но что действительно страшно, покидая эту деревню я не чувствовал ни облегчения, ни радости, лишь досаду… что вновь придётся спать в шалаше.
* * *
Новую стоянку мы разбили в двух месяцах пути от старой. Всё время нашего путешествия я уделял лишь одному занятию — учил местный язык. Это знание мне было жизненно необходимо, ибо увлёкшись исследованием мира и чакры я абсолютно упустил из виду то, что окружает меня — мой клан. Всё что я о них знаю основывается лишь на моих поверхностных наблюдениях, и знаниях из канона, а как показала мне жизнь этого совершенно недостаточно. И потому, едва мы вновь разбили стойбище, я принялся по новому знакомиться с окружающими меня людьми и их бытом.
Первое что мне бросилось в глаза, так это явное разделение между обычными людьми и теми кто владел чакрой. Я и раньше это предполагал, но реальность оказалась намного хуже. Положение обычного человека в клане Кагуя было чем-то средним между рабом, прислугой и скотом. Никаких прав, никаких привилегий и никакой собственности. Любой шиноби мог убить обычного человека… просто так. Из-за этого среди обычных людей в клане было так мало мужчин. В какой-то момент они все пытались заступиться за тех кто им дорог, итог же всегда был закономерен. Женщины же находились в безусловном подчинении даже в среде обычных людей, со всеми вытекающими из этого последствиями. Однако, что странно, я точно чувствовал, что среди женщин клана есть несколько с вполне приличным запасом чакры, но они словно не знали об этом, или же, что более вероятно, их никто просто не воспринимал всерьёз*, из-за чего ни одной куноичи в клане не было.
Если с положением обычных людей всё было просто, то элита клана делилась на две группы — первая состояла из взрослых и опытных шиноби, они были своеобразным костяком и основной ударной силой клана, и как следствие занимали в нём доминирующее положение, но никакой чёткой организации или лидера у них не было. Вторая группа представляла из себя подростков, что тоже могли стать шиноби. В иерархии клана они застыли где-то посередине — ещё не элита, но куда как выше обычных людей. Им, для того что бы войти в высший эшелон, требовалось всего одно — убивать. Как можно больше, и, рано или поздно, старшие признавали их. Бездарная и бессмысленная система, но это было ещё не всё. Каких трудов мне стоило преодолеть свой страх и всё же появиться лично близ места обитания чакроюзеров, и какое же разочарование меня постигло, когда я понял, что никакого обучения внутри клана нет. Я месяц следил за ними и ничего. Единственное что хоть как-то походило на обмен опытом были изредка вспыхивавшие ссоры между шиноби, что обычно приводило к потасовке, что всегда заканчивалась чьим-то вспоротым брюхом и кровью, но никогда, на моей памяти, смертью, что впрочем не удивительно, учитывая живучесть представителей моего клана, что даже у не имеющих улучшенный геном в разы превосходит человеческую.
Из всего что я узнал я вывел для себя одно — надеяться мне не на кого. Учить меня никто не станет, как и защищать. А потому выход был один — добиться всего самому, в противном случае меня самого добьют.
* * *
Три года прошло с момента как я решил во что бы то ни стало стать сильнее. Глупое и банальное желание, роднящее меня с персонажем какой-нибудь хреновой манги в реальной жизни было продиктовано банальным страхом, а страх, как известно, один из лучших мотиваторов.
Многого ли я достиг? Сложно сказать. Мой резерв чакры вырос в несколько десятков раз, сравнявшись с резервом тех немногих подростков моего клана, что как и я владеют ей. Развитие улучшенного генома так же не стояло на месте, позволив мне, после долгих тренировок, формировать довольно весомые костные структуры за куда как более короткий срок. Восприятие чакры также удалось развить и теперь его радиус составляет без малого три сотни метров. Ну и предметом моей особой гордости является освоение единственной техники чакры, что я смог воспроизвести — усиление тела.
Шиноби и так значительно превосходят обычных людей по всем физическим параметрам, но при использовании этой техники данный разрыв увеличивается многократно. Её суть заключается в течении чакры, что и так происходит в теле чакроюзера постоянно, именно из насыщения чакрой тела и проистекает физическая мощь шиноби, но данный процесс можно временно усилить — увеличив скорость и мощь потока чакры в чакроканалах. Из-за этого тело будет получать больше энергии, вследствие чего произойдёт резкое увеличение физических характеристик, однако, если в обычном состоянии ток чакры сбалансированный процесс, не требующий от шиноби никаких затрат и усилий, то при использовании этой техники часть чакры неизменно уходит в окружающий мир, в результате чего появляется её расход, зависящий напрямую от величины усиления.
Я этой техникой овладел сравнительно недавно, и то смог воспроизвести её лишь после просмотра нескольких десятков боёв шиноби, на которых я стал неизменным гостем благодаря приобретённому статусу полноправного старшего члена клана.
Получил я его год назад, просто в один из дней, кто-то заметил как я тренируюсь со своим улучшенным геномом, что вскоре стало известно всему клану, в том числе и шиноби. После этого меня нашли и доставили прямо под их ясные очи и потребовали продемонстрировать, на что я отнекиваться побоялся. По итогу этого я и стал старшим членом клана, как оказалось такова была древняя традиция, любой кто может использовать Шикоцумьяку тут же получал это звание. Хотя, на самом деле это ничего мне не дало, кроме возможности глазеть на бои, впрочем и это не мало.
Сейчас же мы вновь кочуем, пробираясь сквозь лес, что разросся в предгорье. И у меня было неспокойно на душе. Я уже больше часа не ощущал чакры Нэн, и это могло означать худшее.
Моя воспитательница в последние месяца стала совсем плоха, годы взяли своё и теперь она едва могла сама передвигаться по стойбищу. Я как мог заботился о ней, но помочь был не в силах. Устав ждать, я развернулся и побежал назад, молясь чтобы
