Смерть от воды - Торкиль Дамхауг

На зеркальной полочке вибрировал мобильник. Она проверила номер: незнакомый, — отложила телефон, продолжила причесываться. Ей никогда не нравились эти жесткие упрямые волосы, доставшиеся ей, очевидно, от бабушки. «Языки пламени», — говорил Зако, когда был в мелодраматическом духе. А на фоне светлой стены или неба они светились и привлекали взгляды, которым потом приходилось вбирать в себя и лицо с зеленоватыми глазами, посаженными слишком широко, словно она косила. Она выпрямила спину, и в зеркале показалась грудь. Она была слишком маленькой, но Зако настаивал, чтобы она ее не увеличивала, не сейчас хотя бы: она очень вписывалась в образ юной девушки. Будто из романа Джейн Остин, говорил он. Зако никогда не читал Джейн Остин. Она тоже не читала, по правде говоря.

Мобильник снова завибрировал. Сообщение от Рикке: «Лисс, мы сидим в кафе „Альто“. Крутая музычка. Зако интересуется тобой».

Сквозь Лисс пронеслась молниеносная ярость. Он начал слать ей эсэмэски через Рикке. Неужели до сих пор думает, будто она не знает, что они спят вместе? Рикке выдала себя однажды утром чуть больше недели назад. Она читала Рикке, как книгу. Читала большинство людей. Взгляд Рикке двигался в то утро по-другому. Смех был на тон выше, чем обычно. Она уронила хлебный нож на пол, когда Лисс спросила, не видела ли она больше Зако той ночью. Призналась сразу. Будто было в чем признаваться. «Ну и что», — прокомментировала Лисс, когда все было рассказано. Чего Рикке ожидала, что она будет вне себя? И когда ничего не случилось, Рикке объявила, что Лисс — ее самая лучшая подруга за всю жизнь и что она никогда больше не позволит Зако подъезжать к ней. Но разве ей устоять? Зако провел с ней основательную работу. Скрутил ее так, что она ходила и думала только об этом целыми днями, ждала, чтобы ее снова оттрахали точно так же. Она только и мечтала о нем и совершенно измаялась. Она была у Зако в кармане. «Буквально», — подумала Лисс и зарегистрировала улыбку на ненакрашенном лице в зеркале. Она поняла все сразу, как только Рикке начала делать ему одолжения. Покупала ему кокс, если он был на бобах перед вечеринкой. Вызывала такси, когда ему нужно было ехать. Терлась своей оттопыренной задницей о его ширинку, как только подворачивался случай. Лисс тайком над ней посмеивалась. Вид Рикке в роли виляющей хвостом собачонки приносил освобождение. Наверняка потому, что она знала, что Зако никогда не заполучит в этой роли ее саму. Лисс он был не нужен, и она не боялась об этом сказать. Тогда он мог стать грубым и начать угрожать. Он мог напомнить, что за ней должок. К тому же за их с Рикке квартиру платил он. Он удерживал слишком много из фотозаработков, добытых для нее, — могла бы она на это ответить. Скоро у нее наберется достаточно связей, чтобы работать самостоятельно. Не нужно быть доктором экономических наук, чтобы сделать пару звонков и прочитать несколько контрактов. Она должна ему за кокс, мурлыкал он. «Ты что, собираешься поднять шум из-за каких-то нескольких тысяч? — хотела она знать. — Хочешь получить их прямо сейчас?» — «Блин, Лисс, угомонись», — шипел он, но уже был отправлен далеко на свою собственную территорию. Однажды утром, это было на маленькой кухне в квартире, он схватил ее за обе руки, скрутил их за спину и прижал ее к холодильнику. Было больно, у нее потом несколько дней не проходили синяки, но она смотрела ему прямо в глаза, ни капли не показывая свою боль. Он мог ее ударить, уничтожить физически за несколько минут. Но она его не боялась. Его угрозы вызывали в ней только презрение, и это выделяло ее из всех девиц, с которыми он якшался. Он был ей не нужен. А она ему была нужна. И он давно уже это смекнул, но все еще кружил вокруг в заблуждении, будто она этого не понимает. Он раздобыл для нее какие-то связи. Большинство были бесполезными, потому что она не собиралась работать в порнобизнесе. Всего только несколько фотографов, ему знакомых, имели другие амбиции. Она хотела их проверить. Не связывая себя. Не давая себя заманить пустыми обещаниями. Зако хотел, чтобы она покончила со своими занятиями дизайном, считал, это отнимает слишком много времени. У нее же не было в планах заканчивать учебу. У нее достаточно таланта, чтобы потом воспользоваться этим. Работа моделью — всего лишь проверка: как действует ее образ на других и почему? Во что можно превратить этот образ? Как далеко она может ускользнуть от того, чем она является или когда-то являлась?

Она порвала с Зако. Начала искать новую квартиру. Не хотела, чтобы пришлось возвращать ему долг. На худой конец, можно попросить денег дома. Конечно, не у матери, но у Майлин, которая без лишних вопросов выслала бы деньги в тот же день… Мысль о сестре затормозила ее руку со щеткой. Она сидела и стискивала ее в руках. Взгляд крепко держался за зеркало. Что-то случилось. Три дня назад. Зако в очередной раз настаивал, чтобы она занималась эскортом для бизнесменов. У него было три-четыре девицы, которые зарабатывали для него подобным образом. Он был посредником, они получали много, и он оставлял им самим большой куш. Им даже не нужно было ни с кем спать, просто шататься по приемам и ночным клубам. «С неограниченным доступом к шампанскому, коксу и лучшим ресторанам города», — заманивал Зако. Это было как раз перед тем, как Рикке взялась за дело. «Легкие деньги», — уверял он. Он говорил как продавец машин, и Лисс согнулась от хохота. Он спросил, над чем она так заливается. И тогда она намекнула, что уже решила окончательно порвать с ним. Его взгляд почернел. «Может, тебе насрать, что с тобой происходит, — зашипел он, — но у тебя есть кто-то, на кого тебе не насрать». — «Что ты имеешь в виду?» — спросила она, пытаясь скрыть внезапную неуверенность. «У тебя же есть сестра?» И тут случилось то, чего давно не случалось. Свет в комнате поменялся. Он стал ярче и в то же время вроде как отдалился. «Мне не снится?» — пронеслось у нее в голове, и в груди застучало так сильно, что ей пришлось собраться, чтобы продолжать дышать. И в то же время другая мысль: «Он не должен видеть, что со мной». Она вцепилась в край стола. Он ухмыльнулся. Ничего не сказал, только ухмыльнулся, словно демонстрируя, что теперь зацепил ее.

Она отложила щетку, натянула футболку и штаны. Зако не понимал, какого валяет дурака, втягивая ее сестру. Последняя капля. При встрече она сделает все, чтобы до него это дошло.

Она нанесла тушь легким движением, достала подводку. В эту же секунду представила себе Майлин. Она стоит перед кроватью. На ней пижама, и, хотя в комнате темно, Лисс знает, что она голубая. Волосы сестры заплетены в две длинные косички, как в детстве. Она стоит и что-то говорит.

Лисс бросила косметику на дно сумки, сняла с вешалки кожаную куртку, вышла из гардеробной. С кухни доносился голос Вима, говорившего с одним из фотографов, которые делили с ним студию. Она прокралась из студии тихо, чтобы ее никто не услышал.

Ближе к полуночи. Кафе «Альто» набито битком. Квартет на сцене в глубине тесного кабака заиграл песню «Before I met you», как объявил пианист. Лисс была с ним знакома. Он был американцем и крутил шашни с парой девчонок из ее класса по дизайну. Теперь он сидел согнувшись в полумраке и как-то озадаченно смотрел на свои руки, бегавшие по клавишам.

Рикке помахала от столика у лестницы, подвинулась на скамейке, освобождая место. Зако сидел спиной и разговаривал с каким-то типом за соседним столиком.

Когда Лисс пробралась к ним, Рикке прижалась к ней.

— Зако думает, ты его сторонишься, — сказала она ей прямо в ухо.

Лисс засмеялась. Рикке что, уже и говорит за него? Только теперь Зако обернулся. Глаза блеснули, казалось, он забавляется, но теперь она его хорошо знала. Он перегнулся через стол, взял ее за предплечье и участливо посмотрел на нее.

— До сих пор работала? — расслышала она сквозь музыку.

Зако всегда был начеку, даже пьяный. Всегда задавал вопросы, проверяя, что она делала и с кем была.

Она проголодалась. Не ела с самого завтрака. Она достала пачку «Мальборо», прикурила сигарету и откинулась к стене. Зако все еще сидел и разглядывал ее лицо, будто видел ее впервые. На сцене басист, которого Лисс тоже встречала в школе, заиграл соло. Его голова непрерывно двигалась, он ею играл. Казалось, у него между зубов леска, которой он выуживал ноты из огромного ящика.

Плотный, воняющий плесенью дым долетел до их стола, Лисс пустила его дальше к Рикке, положившей ей по-дружески голову на плечо.

— Хочу что-нибудь получше верблюжьего говна.

— Согласна. Пойдем.

Рикке пошла вперед по лестнице. Лисс почувствовала взгляд Зако в спину, куда-то чуть пониже затылка.

Они заперлись в туалете. Рикке вытащила из сумки конверт, зеркальце и трубочку. Протянула Лисс.

— Пописаю, пока ты все приготовишь, — сказала она, задрала мини-юбку, стащила колготки и пристроилась на сиденье унитаза.