Годы молодые - Лев Авилкин

Американцы, конечно, не стали скрывать этот инцидент и на весь мир незамедлительно «раструбили», что в таком-то квадрате Средиземного моря таится русская подводная лодка.

Позиция лодки была раскрыта, и Федосеев получил приказ возвращаться в базу.

Неприятности начались сразу по возвращении подводного корабля в базу. После дальнего похода и длительного нахождения лодки в море, экипаж был встречен суровым молчанием. Никаких поздравлений с возвращением, никакого отдыха. Только суровые неодобрительные взгляды. Командир корабля капитан 3-го ранга Федосеев был вызван «на ковёр» к командующему Северным флотом. Никакие доводы об искажении проходимости акустических волн в морской среде во внимание не принимались. Работа комиссии по разбору похода сводилась только к нарушению инструкции, халатности и разгильдяйству. Старшина отделения гидроакустиков сверхсрочнослужащий мичман Степанов, один из опытнейших специалистов-акустиков, был уволен за профессиональную некомпетентность. Гроза нависла и над капитаном 3-го ранга Федосеевым. Самое меньшее, что было ему обещано – это снижение в звании на одну ступень и снятие с должности командира корабля. Не исключались суд или увольнение с флота. Раскрытие засекреченной позиции подводной лодки было расценено как преступление, что, вообще-то, по существующим в то время порядкам, соответствовало действительности. В таком тревожном и «подвешенном» состоянии ожидания возмездия Федосеев находился вот уже несколько суток.

Неожиданно пришел приказ ему и командиру бригады подводных лодок Северного флота срочно прибыть в Главный морской штаб к Главнокомандующему ВМФ адмиралу Горшкову «на ковёр». Это ещё больше отяготило и без того гнетущее настроение Федосеева. Ничего хорошего от этого вызова он ждать не мог, поэтому сказал своей жене, чтобы она собиралась к переезду на родину в город Пермь и к гражданской жизни.

Вечером этого же дня Федосеев и командир бригады подводных лодок капитан 1 ранга Ивлев поездом выехали в Москву.

По прибытии в Москву и приведя себя в порядок с дороги, Федосеев и Ивлев явились в Главный штаб ВМФ. В приёмной адмирала Горшкова ждать аудиенции им пришлось довольно долго. Всё это время ожидания в приёмной они почти не разговаривали между собой. Всё, что было надо, они уже высказали друг другу и в базе при разборе похода, и в поезде. Сейчас нервная обстановка была такова, что не до разговоров. Комбриг Ивлев тоже чувствовал, что получит хороший «нагоняй» от Главкома, а Федосеев был в таком нервном расстройстве, что разговаривать он не мог ни о чём.

Только через два с половиной часа ожидания, наконец-то, Главком принял их. Аудиенция состоялась не более трёх минут, в течение которых адмирал повышенным тоном накричал на обоих, стуча по столу кулаком, и приказал быть на следующий день ровно в 10 часов у него в приёмной, откуда они вместе с ним поедут на приём к 1-му секретарю ЦК КПСС и Председателю Совета Министров СССР Никите Сергеевичу Хрущёву.

Просторный кремлёвский зал, где должна была состояться встреча с партийным лидером и руководителем государства Никитой Сергеевичем Хрущёвым, блистал роскошью убранства и архитектурной отделки. Но всем троим было не до красоты зала. Заметно нервничал даже Главком ВМФ адмирал Горшков, не говоря уж о комбриге Ивлеве и главном виновнике вызова командире корабля Федосееве, который был на пределе нервного срыва. Все трое одни понуро стояли в огромном дворцовом зале. Молчали. Ждали появления главы государства. Хрущёв должен был с минуты на минуту появиться и войти в зал через открытые двери, возле которых они и стояли.

Вдруг в соседнем зале послышались шаги нескольких человек, сопровождавших Хрущёва, и весёлый, громкий голос самого Никиты Сергеевича. Мгновенно приободрившись, Горшков, Ивлев и Федосеев выстроились в ряд и приняли строевую стойку «смирно». Войдя со своей многочисленной свитой в зал, Хрущёв развёл широко в стороны руки и громко и радостно произнёс:

– А ну-ка, покажите мне наших героев! Какие молодцы! Кто командир подводной лодки?

– Капитан 3-го ранга Федосеев! – щелкнув каблуками, отрапортовал командир подводного корабля, не понимая, что происходит.

Хрущёв подошел к нему, обнял за плечи и продолжал:

– Посмотрите, каков молодец! Прямо богатырь! Красавец! Так значит, американец прямо-таки шарахнулся от тебя в сторону?! Правильно! Так и надо! Пусть они от нас шарахаются, а не мы от них! Молодец! – Восторженно говорил Хрущёв, делая ударение на слове «шарахаться».

И, обращаясь к Главкому Горшкову и комбригу Ивлеву, добавил:

– Представить к ордену Красного Знамени и к очередному воинскому званию!

К месту службы Федосеев вернулся капитаном 2-го ранга и с орденом Красного Знамени.

2

Подводная лодка Северного флота под командованием капитана 2-го ранга Кима Семёнова вернулась в базу из дальнего океанского похода. Поход продолжался несколько недель, все боевые и учебные задачи были выполнены образцово. Выпускник высшего военно-морского учебного заведения 1954 года Ким Семёнов был деятельным и перспективным офицером военно-морского флота СССР. Будучи ещё курсантом военно-морского училища, Семёнов вступил в Коммунистическую партию и вёл большую общественную работу, являясь комсоргом факультета, а на последнем курсе обучения старшиной курсантской роты. Карьерный рост офицера Семёнова был ошеломляющим. Первым среди выпускников своего курса он стал капитаном 2-го ранга и командиром подводного корабля уже через десять лет после выпуска. Экипаж вверенного ему корабля первым в бригаде подплава отрабатывал и успешно сдавал все задачи подводных лодок. Ко всему этому можно добавить, что он удачно женился на очень красивой, умной и образованной девушке из весьма интеллигентной ленинградской семьи. Впереди Семёнову «маячил» успех блестящего морского офицера. Ничто не предвещало грозы.

Трудный океанский поход окончен. Все отчеты сданы без задоринки. Можно и отдохнуть.

Попросив разрешения у командира бригады взять выходной день, Семёнов договорился с начальником тыла базы подплава майором интендантской службы Карабановым, живущим в одном доме с ним, провести завтрашний день на природе с удочками. Майор Карабанов, страстный рыбак, знал излюбленные всеми местными любителями рыбалки места хорошего клёва и тоже взял себе выходной день.

Весь вечер друзья провели в приятных хлопотах: готовили удочки, блёсна, мормышки. Приготовили соответствующую экипировку, провизию на весь день и, конечно же, обзавелись бутылочкой «горючего».

Рано утром следующего дня в резиновых сапогах, в брезентовых штормовках и в хорошем настроении офицеры отправились на рыбную ловлю.

Сначала клёв был хороший, и друзья быстро наловили изрядное количество рыбы. Затем клёв стал хуже, и к полудню прекратился совсем. Появился аппетит. Они развели костёр и наварили ухи. Под наваристую ушицу бутылка водки быстро опорожнялась. Пропорционально уменьшению содержимого бутылки поднималось настроение. Этому способствовали тишина и красота окрестного пейзажа. Ласковый безветренный день северной природы навевал приятные мысли, способствовал хорошему отдыху после нелёгкой военной службы. Был будний день недели, поэтому рядом с ними не было других любителей рыбной ловли.

А в это время на базу подводных лодок прибыл командующий Северным флотом. В базе была сыграна боевая учебная тревога. Командира одной подводной лодки и начальника тыла базы по тревоге на месте не оказалось. За ними был послан оповеститель. Вернувшись, оповеститель доложил, что капитан 2-го ранга Семёнов и майор Карабанов по сообщению членов их семей уехали на рыбалку.

Кто-то вспомнил, что майор Карабанов, как заядлый рыбак, часто любил рассказывать о своем способе ужения рыбы и о тех местах, где он «пропадал» почти все свои выходные дни. Командующий флотом приказал выслать туда оповестителя на машине с распоряжением обоим немедленно прибыть в часть.

Оповеститель, матрос срочной службы, представитель национальности одной из среднеазиатских республик, без труда нашел друзей и на своем «чучмечном» говоре, искаженном русском языке, передал им распоряжение адмирала.

Решив, что они экипированы далеко не подобающим образом, да к тому же все-таки выпили и поэтому не стоит показываться на глаза адмиралу, они попросили матроса-оповестителя сказать, что он их не нашел.

Вернувшись в часть, матрос-оповеститель доложил: «Они там говорят, что я их не нашел».

Оповестителя послали вторично, но уже с офицером. Прибыв к месту отдыха друзей, посланный офицер сказал:

– Товарищи, адмирал всё знает. Надо ехать