Воровской излом - Равиль Рашидович Валиев

Молодой человек встал за спиной майора и принял боевую стойку. Меркульев отметил этот момент и пристально вгляделся в кусты. Через несколько секунд опустил оружие и успокаивающе махнул рукой.

На вытоптанную полянку вышли грязнющие Никоненко и Свиренко.

– Ушли, гады… – виновато развел руками Тарас Иванович. – Рассыпались в разные стороны, Сан Саныч… Очень умелые, однако…

Меркульев быстро взглянул в спокойные глаза гиганта. Свиренко молча кивнул.

Н-да… два опытных охотника потеряли в старице пять человек… Он задумался. Что за дичь ушла из западни? Охотились на тетеревов, а нарвались на волков. Опасных и умелых…

– Саныч… тут еще… – Никоненко протянул Меркульеву небольшой матерчатый пакет. – В кустах лежал, чистенький. Эти кинули, видать…

Майор покрутил пакет. Легкий. Связанный шпагат легко развернулся в колечки, открывая любопытным взглядам внутреннее содержимое.

А оно, стоило признать, было весьма интересным.

На куске серой материи лежали два стеклянных шприца, алюминиевая закопченная столовая ложка, резиновый жгут и небольшой, но туго натянутый целлофановый мешочек, наполненный белым порошком.

Несколько секунд мужчины тупо разглядывали содержимое.

– Наркоманский набор, – вновь неожиданно проявил свои познания Свиренко.

Он аккуратно взял мешочек и понюхал его.

– Точняк, наркота. – Он вернул мешочек на место и пожал плечами на вопросительный взгляд Меркульева. – Брали мы раз банду. Иванченко помните? Летеха, черненький такой? Он все про них знает… он мне и рассказал про эти штуки.

– А ложка на хрена? – просунулся любопытный Самохин.

– Чтобы было до хрена, – пробурчал Свиренко, – варят в ней дрянь свою… потом колются.

Меркульев пожал плечами и молча свернул улики обратно в ткань. Потом разберутся. Сейчас другим нужно заниматься.

Сердце защемило, кровавая пелена гнева начала туманить сознание.

Вспомнилось – «Сашка!»

Меркульев привычно быстро взял себя в руки. Осмотрел свой отряд:

– Возвращаемся!

Глава 6

Еще не было десяти утра, а солнце уже нещадно плавило Москву. Просматриваемая насквозь улица Белинского пульсировала в раскаленном мареве.

Сворачивая с улицы Герцена, Меркульев аккуратно обошел ступени Зоологического музея. До главного подъезда оставалось метров пятьдесят, и он задержался у арки между домами. Нашел подобие тени и, переложив тощую папочку под мышку, вытряхнул из пачки папиросу. Снял фуражку, вытер пот. До назначенного часа оставались считаные минуты, но майор решил дать себе маленькую передышку.

Затянулся, автоматически поздоровался с проходящими коллегами. Пересмотрел в голове план разговора. Шутка ли – три генерала ждали его доклада!

Не найдя особых замечаний, решительно шагнул под золотую вывеску: «Главное управление внутренних дел исполкома Московского областного Совета».

Адъютант Цепкова, пожилой майор, имени которого визитеру не сообщили, внимательно оглядел Меркульева. Под его цепким взглядом милиционер подобрался, одернул почти новенький мундир. В приемной царил прохладный полумрак, разительно отличающийся и от знойной душегубки городских улиц, и от замкнутых коробок райотдела.

Тихо звякнул телефон на столе, и адъютант едва заметно кивнул. Меркульев потянул на себя тяжелую дубовую дверь.

Генерал-лейтенант Цепков, основательный, слегка грузный мужчина с круглым тяжелым лицом, сидел вместе с Лентищевым и Добросклонским за приставным столиком. Перед ними стоял металлический чайник, широкая ваза с баранками и сахарница.

Откинувшись на спинки, расслабив галстуки и расстегнув верхние пуговицы форменных рубашек, генералы по-простому гоняли чай из граненых стаканов в серебряных подстаканниках.

– Здравия желаю, товарищи генералы! – по-уставному гаркнул Меркульев.

Цепков поморщился, отставил стакан и приглашающе махнул майору. Меркульев профессиональным глазом отметил наличие пустого стакана на столе.

– Проходи, Саша, наливай себе чаю. Владимир Николаевич вот индийским угощает.

Неловко зажав папку под мышкой, майор присел на пустой стул.

– Да ты папочку-то отложи… – усмехнулся генерал, – успеешь еще…

Меркульев развернулся и, не вставая со стула, дотянулся до стола для совещаний, огромная поверхность которого бликовала темным лаком, деля немаленький кабинет на две равные части. Несколько графинов, окруженных перевернутыми стаканами на стальных подносах, ледяными айсбергами плыли в прохладе кабинета. Тяжелые шторы отсекали привычный шум центра Москвы, даря приятное чувство комфорта.

– …Вот, например – дарджилинг, – продолжая гастрономический экскурс, проговорил начальник управления кадров Главка, неодобрительно кося глазом на диссонирующую папку на столе, – выращивается в одноименном штате. Это, я считаю, самый лучший сорт индийского чая. В марте чай собирается и обрабатывается теплым воздухом. Листья окисляются, и их специально скручивают, чтобы извлечь остаток сока. Ну а потом чай ферментируется, и его сушат окончательно при температуре 120 градусов…

«Далась им эта папка…» – подумал Меркульев.

Сам он слегка пригубил действительно восхитительный напиток и посмотрел на своего прямого начальника. Лентищев ответил прямым взглядом.

Цепков посмотрел на обоих и неожиданно рассмеялся:

– Ладно уж, хитрецы, переглядываются… – Он поставил пустой стакан и, ловко отодвинув стул, с кряхтеньем поднялся.

Следом вскочил Добросклонский. Лентищев степенно, но также быстро поднялся на ноги. Меркульев, очнувшись, вскочил следом за генералами, схватил злополучную папку и замер в стойке смирно.

Атмосфера резко изменилась. Дружеское чаепитие закончилось, началась будничная работа.

Авторитет Василия Константиновича в управлении был непререкаем. Человек, практически создавший областной Главк, прошедший и фронт, и суровую партийную школу, умел и любил работать. И еще он знал цену своим сотрудникам – от дежурного милиционера до генерала.

Цепков обогнул маленький приставной столик с большим пультом и несколькими телефонами.

– Так, товарищи офицеры, – строго проговорил он, усаживаясь в кресло, стоящее под большим портретом Ленина, – прошу садиться…

Нажал на кнопку селектора:

– Арсений Петрович! Занят!

Откинулся и посмотрел на садящихся офицеров. Отметил, что Меркульев сел рядом со своим начальником.

– Итак, Александр Александрович, мы ознакомились с твоим докладом. – Он пододвинул к себе пухлую папку. Побарабанил по ней пальцами. Оглядел присутствующих. – Признаю, работа проведена колоссальная… но вот выводы… – Он посмотрел на начальника угро: – Василий Михайлович, вы согласны с предложением товарища майора?

Генерал выпрямился и четко произнес:

– Так точно, Василий Константинович! Мы рассмотрели все возможные варианты и пришли к однозначному выводу: все указывает на наличие разветвленной преступной группировки, включающей руководство МЖД…

– Подозреваемые? – быстро проговорил Цепков, сразу ухватив суть.

– Пока – нет, товарищ генерал, но связи неоспоримые… – не смутился Лентищев, – а пока есть только зацепки… Александр Александрович изложил свое мнение, и я с ним, в общем, согласен.

– Но такая операция требует согласования с… – Цепков поднял палец вверх, – и я совсем не уверен…

– Увы, Василий Константинович, время работает не на нас. Через неделю задержанные уйдут по этапу. Все они – рецидивисты и намотали на приличные сроки. И пока у нас есть только один ключик ко всей этой братии… – Лентищев заглянул в листок: – Первацкий Дмитрий, 1957 года рождения. Он опоздал на сходку и был задержан отдельно, поэтому не засветился при задержании. На него у нас есть показания потерпевшего – Самохина Бориса,