Божественная комедия - Данте Алигьери

Песнь третья

Врата Ада — Ничтожные — Ахерон — Челн Харона 1

Я увожу к отверженным селеньям,Я увожу сквозь вековечный стон,Я увожу к погибшим поколеньям.

4

Был правдою мой зодчий вдохновлен:Я высшей силой, полнотой всезнаньяИ первою любовью сотворен.

7

Древней меня лишь вечные созданья,И с вечностью пребуду наравне.Входящие, оставьте упованья.[39]

10

Я, прочитав над входом, в вышине,Такие знаки сумрачного цвета,Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне».

13

Он, прозорливый, отвечал на это:«Здесь нужно, чтоб душа была тверда;Здесь страх не должен подавать совета.

16

Я обещал, что мы придем туда,Где ты увидишь, как томятся тени,Свет разума утратив навсегда».

19

Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,И обернув ко мне спокойный лик,Он ввел меня в таинственные сени.

22

Там вздохи, плач и исступленный крикВо тьме беззвездной были так велики,Что поначалу я в слезах поник.

25

Обрывки всех наречий, ропот дикий,Слова, в которых боль, и гнев, и страх,Плесканье рук, и жалобы, и всклики

28

Сливались в гул, без времени, в веках,Кружащийся во мгле неозаренной,Как бурным вихрем возмущенный прах.

31

И я, с главою, ужасом стесненной:«Чей это крик? — едва спросить посмел. —Какой толпы, страданьем побежденной?»

34

И вождь в ответ: «То горестный уделТех жалких душ, что прожили, не знаяНи славы, ни позора смертных дел.

37

И с ними ангелов дурная стая,[40]Что, не восстав, была и не вернаВсевышнему, средину соблюдая.

40

Их свергло небо, не терпя пятна;И пропасть Ада их не принимает,Иначе возгордилась бы вина».[41]

43

И я: «Учитель, что их так терзаетИ понуждает к жалобам таким?»А он: «Ответ недолгий подобает.

46

И смертный час для них недостижим,И эта жизнь настолько нестерпима,Что все другое было б легче им.

49

Их память на земле невоскресима;От них и суд, и милость отошли.Они не стоят слов: взгляни — и мимо!»

52

И я, взглянув, увидел стяг вдали,Бежавший кругом, словно злая силаГнала его в крутящейся пыли;

55

А вслед за ним столь длинная спешилаЧреда людей, что, верилось с трудом,Ужели смерть столь многих истребила.

58

Признав иных, я вслед за тем в одномУзнал того, кто от великой долиОтрекся в малодушии своем.[42]

61

И понял я, что здесь вопят от болиНичтожные, которых не возьмутНи бог, ни супостаты божьей воли.

64

Вовек не живший, этот жалкий людБежал нагим, кусаемый слепнямиИ осами, роившимися тут.

67

Кровь, между слез, с их лиц теклаИ мерзостные скопища червейЕе глотали тут же под ногами.

70

Взглянув подальше, я толпу людейУвидел у широкого потока.«Учитель, — я сказал, — тебе ясней,

73

Кто эти там и власть какого рокаИх словно гонит и теснит к волнам,Как может показаться издалека».

76

И он ответил: «Ты увидишь сам,Когда мы шаг приблизим к Ахерону[43]И подойдем к печальным берегам».

79

Смущенный взор склонив к земному лону,Боясь докучным быть, я шел вперед,Безмолвствуя, к береговому склону.

82

И вот в ладье навстречу нам плыветСтарик[44], поросший древней сединою,Крича: «О, горе вам, проклятый род!

85

Забудьте небо, встретившись со мною!В моей ладье готовьтесь переплытьК извечной тьме, и холоду, и зною.

88

А ты уйди, тебе нельзя тут быть,Живой душе, средь мертвых!» И добавил,Чтобы меня от прочих отстранить:

91

«Ты не туда свои шаги направил:Челнок полегче должен ты найти,[45]Чтобы тебя он к пристани доставил».

94

А вождь ему: «Харон, гнев укроти.Того хотят — там, где исполнить властныТо, что хотят. И речи прекрати».

97

Недвижен стал шерстистый лик ужасныйУ лодочника сумрачной реки,Но вкруг очей змеился пламень красный.

100

Нагие души, слабы и легки,Вняв приговор, не знающий изъятья,Стуча зубами, бледны от тоски,

103

Выкрикивали господу проклятья,Хулили род людской, и день, и час,И край, и семя своего зачатья.

106

Потом, рыдая, двинулись заразК реке, чьи волны, в муках безутешных,Увидят все, в ком божий страх угас.

109

А бес Харон сзывает стаю грешных,Вращая взор, как уголья в золе,И гонит их и бьет веслом неспешных.

112

Как листья сыплются в осенней мгле,За строем строй, и ясень оголенныйСвои одежды видит на земле, —

115

Так сев Адама, на беду рожденный,Кидался вниз, один, — за ним другой,Подобно птице, в сети приманенной.

118

И вот плывут над темной глубиной;Но не успели кончить переправы,Как новый сонм собрался над рекой.

121

«Мой сын, — сказал учитель величавый,Все те, кто умер, бога прогневив,Спешат сюда, все страны и державы;

124

И минуть реку всякий тороплив,Так утесненный правосудьем бога,Что самый страх преображен в призыв.

127

Для добрых душ другая есть дорога;И ты поймешь, что разумел Харон,Когда с тобою говорил так строго».

130

Чуть он умолк, простор со всех сторонСотрясся так, что, в страхе вспоминая,Я и поныне потом орошен.

133

Дохнула ветром глубина земная,Пустыня скорби вспыхнула кругом,Багровым блеском чувства ослепляя;

136

И я упал, как тот, кто схвачен сном.

Песнь четвертая

Круг первый (Лимб) — Некрещеные младенцы и добродетельные нехристиане 1

Ворвался в глубь моей дремоты соннойТяжелый гул, и я очнулся вдруг,[46]Как человек, насильно пробужденный.

4

Я отдохнувший взгляд обвел вокруг,Встав на ноги и пристально взирая,Чтоб осмотреться в этом царстве мук.

7

Мы были возле пропасти, у края,И страшный срыв гудел у наших ног,Бесчисленные крики извергая.

10

Он был так темен, смутен и глубок,Что я над ним склонялся по-пустомуИ ничего в нем различить не мог.

13

«Теперь мы к миру спустимся слепому, —Так начал, смертно побледнев, поэт. —Мне первому идти, тебе — второму».

16

И я сказал, заметив этот цвет:«Как я пойду, когда вождем и другомВладеет страх, и мне опоры нет?»

19

«Печаль о тех, кто скован ближним кругом, —Он отвечал, — мне на лицо легла,И состраданье ты почел испугом.

22

Пора идти, дорога не мала».Так он сошел, и я за ним спустился,Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.[47]

25

Сквозь тьму не плач до слуха доносился,А только вздох взлетал со всех сторонИ в вековечном воздухе струился.

28

Он был безбольной скорбью порожден,Которою казалися объятыТолпы младенцев, и мужей, и жен.

31

«Что ж ты не спросишь, — молвил мой вожатый,Какие духи здесь нашли приют?Знай, прежде чем продолжить путь начатый,

34

Что эти не грешили; не спасутОдни заслуги, если нет крещенья,Которым к вере истинной идут;

37

Кто жил до христианского ученья,Тот бога чтил не так, как мы должны.Таков и я. За эти упущенья,

40

Не за иное, мы осуждены,И здесь, по приговору высшей воли,Мы жаждем и надежды лишены».

43

Стеснилась грудь моя от тяжкой болиПри вести, сколь достойные мужиВкушают в Лимбе горечь этой доли.

46

«Учитель мой, мой господин, скажи, —Спросил я, алча веры несомненной,Которая превыше всякой лжи, —

49

Взошел ли кто отсюда в свет блаженный,Своей иль чьей-то правдой искуплен?»Поняв значенье речи сокровенной:

52

«Я был здесь внове,[48] — мне ответил он, —Когда, при мне, сюда сошел Властитель,Хоруговью победы осенен.

55

Им изведен был первый прародитель;[49]И Авель, чистый сын его, и Ной,И Моисей, уставщик и служитель;

58

И царь Давид, и Авраам седой;Израиль, и отец его,[50] и дети;Рахиль, великой взятая ценой;[51]

61

И много тех, кто ныне в горнем свете.Других спасенных не было до них,И первыми блаженны стали эти».

64

Он говорил, но шаг наш не затих,И мы все время шли великой чащей,Я разумею — чащей душ людских.

67

И в области, невдале отстоящейОт места сна,[52] предстал моим глазамОгонь, под полушарьем тьмы горящий.

70

Хоть этот свет и не был близок к нам,Я видеть мог, что некий многочестныйИ высший сонм уединился там.

73

«Искусств и знаний образец всеместный,Скажи, кто эти, не в пример другимПочтенные среди толпы окрестной?»

76

И он ответил: «Именем своимОни гремят земле, и слава этаУгодна небу, благостному к ним».

79

«Почтите высочайшего поэта! —Раздался в это время чей-то зов. —Вот тень его подходит к месту света».

82

И я увидел после этих слов,Что четверо к нам держат шаг державный;Их облик был ни весел, ни суров.

85

«Взгляни, — промолвил мой учитель славный. —С мечом в руке, величьем осиян,Трем остальным предшествует, как главный,

88

Гомер, превысший из певцов всех стран;Второй — Гораций, бичевавший нравы;Овидий — третий, и за ним — Лукан.[53]

91

Нас связывает титул величавый,Здесь прозвучавший, чуть я подошел;Почтив его, они, конечно, правы».

94

Так я узрел славнейшую из школ,Чьи песнопенья вознеслись над светомИ реют над другими, как орел.

97

Мой вождь их встретил, и ко мне с приветомСемья певцов приблизилась сама;Учитель улыбнулся мне при этом.

100

И эта честь умножилась весьма,Когда я приобщен был к их соборуИ стал шестым средь столького ума.

103

Мы шли к лучам, предавшись разговору,Который лишний здесь и в этот миг,Насколько там он к месту был и в пору.

106

Высокий замок предо мной возник,Семь раз обвитый стройными стенами;Кругом бежал приветливый родник.

109

Мы, как землей, прошли его волнами;Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;Зеленый луг открылся перед нами.

112

Там были люди с важностью чела,С неторопливым и спокойным взглядом;Их речь звучна и медленна была.

115

Мы поднялись на холм, который рядом,В открытом месте, светел, величав,Господствовал над этим свежим садом.

118

На зеленеющей финифти травПредстали взорам доблестные тени,И я ликую сердцем, их видав.

121

Я зрел Электру в сонме поколений,Меж коих были Гектор, и Эней,И хищноокий Цезарь, друг сражений.

124

Пентесилея и Камилла с нейСидели возле, и с отцом — Лавина;Брут, первый консул, был в кругу теней;

127

Дочь Цезаря, супруга Коллатина,И Гракхов мать, и та, чей муж Катон;Поодаль я заметил Саладина.

130

Потом, взглянув на невысокий склон,Я увидал: учитель тех, кто знает,Семьей мудролюбивой окружен.

133

К нему Сократ всех ближе восседаетИ с ним Платон; весь сонм всеведца чтит;Здесь тот, кто мир случайным полагает,

136

Философ знаменитый Демокрит;Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором,Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;

139

Диоскорид, прославленный разборомЦелебных качеств; Сенека, Орфей,Лин, Туллий; дальше представали взорам

142

Там — геометр Эвклид, там — Птолемей,Там — Гиппократ, Гален и Авиценна,Аверроис, толковник новых дней.[54]

145

Я всех назвать не в силах поименно;Мне нужно быстро молвить обо всем,И часто речь моя несовершенна.

148

Синклит шести распался, мы вдвоем;Из тихой, сени в воздух потрясенныйУже иным мы движемся путем,

151

И я — во тьме, ничем не озаренной.

Песнь пятая