Источник жизни - Лев Линьков

— А глубоко было в том месте? — осведомился прокурор.

— Метра два, не меньше.

— Вы же говорите, что один из обвиняемых не умел плавать: на чем же они тогда в камышах держались? — спросил председатель суда.

— На дне стояли, а дышали через камышинки. Камышинки одни наружу торчали, их и днем-то не сразу различишь, а дышать через них вполне возможно.

Столь же обстоятельно Стойбеда объяснил суду, как вместе с двумя другими пограничниками он задержал второго японца и грузного мужчину, как те отчаянно отстреливались и даже бросали гранаты, только неудачно, и как после двухчасовых поисков удалось найти в кустах лещины два пистолета «Маузер № 2», пленочный фотоаппарат «Контакс» с четырьмя касетами, компас, топографическую карту и блок-книжку с записями на японском языке и кроками местности, уточняющими карту, а также бумажник с двумя тысячами рублей советскими деньгами и прочие вещественные доказательства — те, что лежат сейчас на столе.

— А до этого случая, гражданин свидетель, вам приходилось встречать кого-нибудь из подсудимых? — задал председатель суда новый вопрос. — Подсудимые утверждают, что они никогда не нарушали советскую государственную границу.

— Приходилось, — подтвердил, ко всеобщему удивлению, Стойбеда.

— Кого же именно?

Стойбеда повернулся к скамье подсудимых и показал на сидящего с левой стороны японца.

— Вот с этим господином мы сегодня третий раз встречаемся. Первый раз мы с ним встречались за Тигровой падью, у старой мельницы, двадцать третьего сентября прошлого года. Осечка у меня тогда получилась.

— Вы стреляли в указанного вами подсудимого?

— Он ушел тогда от нас.

— Следовательно, слово «осечка» вы употребляете в том смысле, что двадцать третьего сентября тысяча девятьсот тридцать пятого года подсудимому удалось скрыться от пограничников?

— В этом самом, — подтвердил Федор, нахмурившись. Он считал прошлогоднюю историю самой неприятной в своей жизни.

Произошло же это дело так.

23 сентября 1935 года, утром, во двор заставы № 3 на галопе влетел пограничник Сергей Терентьев. Осадив коня, он поспешно соскочил наземь и стремительно вбежал в канцелярию.

Терентьев доложил начальнику заставы, что в Тигровой пади обнаружен след нарушителя границы. След привел к Длинному озеру и пропал. Видимо, нарушитель переплыл на ту сторону. Без собаки его не обнаружить.

Не прошло трех минут, как с заставы в сторону Длинного озера ускакали три всадника: Усанов, Терентьев и Стойбеда. Рядом с лошадью Федора бежал Джек.

Всадники спешились у восточной оконечности озера, где их поджидал старшина заставы Дятлов. За озером начинались такие густые заросли лещины и тростеполевицы, что нечего было и думать проехать дальше верхом. Оставили лошадей на попечение Терентьева и углубились в кустарник.

На берегу, напротив того места, где пропал след, как и ожидал Усанов, признаков человека обнаружить не удалось. Густой кустарник навис над самой водой. Лодки не оказалось и в устье маленькой речушки: видимо, нарушитель утопил ее. Но зато Джек взял след и побежал вверх по течению. Потом след исчез: нарушитель вошел в воду. Джек остановился было, но пограничники привыкли к вражеским уловкам и пошли вперед. Они не ошиблись в расчете: метров через шестьдесят пес снова напал на след.

— Далеко ушел, пока мы возились, вот что! — нащупав примятую траву, с досадой прошептал Усанов. Примятая трава уже приподнималась.

Прибрежный кустарник уступил место высоким багряно-желтым ильмам, перистолистому пробковому дереву, дубу и липе. Местность все чаще перерезали пади, все круче подымались сопки.

Километрах в восьми от ручья Джек опять потерял след и остановился.

Впереди высилась крутая сопка. По одну сторону от нее тянулось болото, по другую зеленели густые заросли.

— Он спешил: значит, пошел напрямик, — сказал Усанов.

«Все знает!» — изумился Стойбеда, пожалев, что ему это и в голову не пришло.

Не останавливаясь, начальник, старшина и проводник розыскной собаки вскарабкались на вершину сопки, и здесь Джек опять напал на след.

— Недавно прошел: трава подняться не успела, — переводя дыхание, сказал лейтенант, и они снова побежали.

Каждый шаг отдавался у Федора во всем теле, ноги подгибались от усталости.

Позади слышалось тяжелое дыхание Усанова и Дятлова. Вскоре они начали отставать. Первым отстал Дятлов, потом сбавил шаг Усанов. Федор остановился было, но начальник махнул ему рукой: «Беги, мы тебя догоним».

И Стойбеда побежал один.

Часам к двум дня он с трудом уже карабкался на крутые сопки, медленно перебирался через заросшие кустарником пади, часто останавливался, чтобы немного отдышаться.

След пересек длинную поляну и привел к запруде у старой заброшенной мельницы.

Джек бросился прямо к двери. Федор толкнул ее ногой. Взведя курок нагана и сдерживая Джека за поводок, он вошел внутрь мельницы и, быстро оглядевшись, заметил в полу, рядом с обломками жернова, люк в подполье; однако Джек, не обращая никакого внимания на люк, подпрыгивал к потолку. Шерсть на спине пса ощетинилась.

Федор посмотрел наверх: в потолке чернел лаз на чердак.

За полтора года, проведенные на заставе, Стойбеда видал виды, пора бы и привыкнуть! И все-таки ему стало не по себе: ведь там, наверху, притаился враг. Может быть, он видит пограничника сквозь какую-нибудь щель и целится ему в сердце.

Как попасть на чердак? Лестницы нет: видимо, нарушитель втащил ее наверх.

Прежде чем Стойбеда успел принять решение, сверху грянули подряд два выстрела. Одна из пуль сшибла с головы фуражку, другая вонзилась в пол. Федор инстинктивно пригнулся и тотчас услышал на чердаке шум, потом что-то застучало на крыше и раздался плеск воды.

«Проворонил я, проворонил! Он спрыгнул в камыш!» Федор выбежал из мельницы, наугад выстрелил в заросли камыша. Камыш стоял недвижно.

— Шуруй, милый, шуруй! — прошептал Стойбеда Джеку.

Но Джек и так почуял врага и стремительно потянул в заросли камыша. Грунт там был вязкий, и Федор обрадованно подумал, что нарушитель далеко уйти не сможет. Прислушался: тихо. С трудом вытаскивая из тины ноги, пошел за Джеком. И чем дальше, тем все более вязкой становилась тина.

Пригнувшись, Стойбеда расстегнул карабин поводки, и пес скрылся в камышах.

«Тебе, чорту, тоже нелегко!» — подумал Стойбеда о нарушителе. В тот же момент послышался выстрел, и тотчас завизжал Джек.

Федор побежал, раздвигая руками стебли, поскользнулся, торопливо огляделся по сторонам.

У невидимого противника были неоспоримые преимущества: автоматический пистолет давал ему возможность выпустить в пограничника сразу все семь оставшихся в обойме пуль, а у Федора осталось в нагане пять патронов; противник притаился, а Федор должен был искать его, обнаруживая себя шорохом стеблей, чваканьем тины, громким дыханием, которого не в силах был сдержать.