ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 ) - Пантелеймон Кулиш

королю и католической шляхте, как будто готовился идти на них войною. Инструкция

каким-то случаем очутилась в руках у короля. Вельможный защитник православия

испугался своей смелости, и дал королевской партии тем легче довести дело церковной

унии до конца.

‘В октябре 1596 года, в городе Бересте, или Бресте, который в Москве называли

Литовскою Брестью, собрался синод из представителей греческой и римской веры.

Много было говору и крику между православниками и в самом Бересте, и по всей

польской Руси. Думали, что князь Василий, обладавший миллионами наличных денег,

являвшийся на варшавский сейм с артиллериею и многочисленным войском, имевший

возможность призвать к оружию десятки тысяч своих подданных и вассалов, думали,

что он и совершит в самом деле что-то чрезвычайное на защиту веры знаменитых

предков своих. Но „верховный хранитель и защитник православной церкви44 не в силах

был оборонить даже берестойских попов и мещан, которые, в уповании на его

могущество, выступили против королевской партии с такими смелыми речами, что их

посажали в тюрьму и объявили бавитами. Еще больше посрамил себя

„святопамятный44 тем, что, пригласив на собор протопотария константинопольского

патриаршего престола, Никифора, допустил противной партии сделать из него

турецкого шпиона и посадить мариенбургскую крепость, где он и скончался. Титул

протектора*"русской церкви носил Острожский из одной панской гордости да для

острастки своих политических противников. Но, когда они показали, что не боятся той

Руси, которую он якобы представлял в своей особе, тогда Он сделался настолько

смиренным и бессильным, насколько прежде казался гордым и могу-

ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОИЫПИ.

31

щественным. Борясь до упадка с утвержденною уже и обнародованною королем

униею, львовские мещане спрашивали у него, что же им наконец делать? и князь

Василий отписал им: „Терпеть, терпеть и терпеть*6.

Так исчезла надежда православников на поддержку со стороны дома Острожских.

Так низко пало знаменитое начальство этого древнего княжеского рода над нашею

церковью. Спустя десятилетие по обнародовании церковной унии, в числе

православных панов не осталось ни одного Острожского. С другой стороны,

протестантское движение ознаменовало себя у нас только тем, что испуганные

церковными братствами иерархи должны были искать у римского папы защиты от

грубого вмешательства мещан в церковные дела. Между тем наши паны, сделавшись

протестантами,. перестали. быть в глазах Русского народа Русью, так точно.,, как и .

те,, которые совратились в католичество. Озлобленное папистами духовенство стало

указывать на отступников, как на своих гонителей, и безразлично называло Ляхами

всех исполнителей правительственных распоряжений, так что слова Лях и Пан

сделались у нас на Руси синонимами*). Земские послы, законодательствовавшие

вместе с королевскими сенаторами на дворянских сеймах или вечах; земские и

замковые судьи, охранявшие общественное право; коронные ополчения,

навербованные свободно не только в католическом, но и в православном населении

Польши для отражения Татар и Турок, для войны со Шведами и Москвою, все это были

у нас Ляхи. С другой стороны, раздраженные русскою закоренелостью проповедники

более человечной, как они думали, веры прозвали православие религиею волчьею, и

потешали себя выходками против неё школьников своих. Но клерикальное деление

наших предков на Ляхов и Русинов не осталось достоянием одного келейного

фанатизма. Из уст поповских оно перешло в сердца мирян, и повело к таким

комбинациям, в силу которых задача религиозного единения Польши должна была

разрешиться её социальным раздвоениемъ

Под влиянием иезуитски религиозно проповедуемого единства, идея русской

народности до того была наконец подавлена в Малороссии, что уже князь Василий,

отправляя сына в заграничное путе-

*) В тогдашнем языке слово Лях означали у нас Русина, отпавшего от православия;

исконных же католиков называли мы Поляками. Поэтому и в современной московской

письменности встречаем поставленные рядом слова Ляхи и Поляки, как названия не

однозначащие.

82

.

шествие, напутствовал его словами: „Помни, что ты Полякъ®. При его

наследниках, на Днепре и Днестре водворилась Польша, или то, что народ называл

Ляхвбю, и вскоре иезуиты раскинули свои преобразовательные училища от Полотскадо

Переяслава, от Ярослава Галицкого до Новагорода Северского. Ни наука, ни

литература, ни высшее общежитие, ни даже богатство не представляли в себе русского

элемента. Он держался только там, где, по невежеству, не умели говорить и писать по-

польски, или где церковная обрядность не доспускала полыцизны и латыни. Но именно

этим отособлением господствующей части Малоруссов от подчиненной, которое

составляло главную заботу иезуитской педагогии, правительство Речи Посполитой

Польской выдвинуло на спену действия те силы, которые обратили в ничто и темные

интриги Римской курии в Польше, и подвиги непричастных к ним, представителей

польской народности в Малороссии.

Глава II.

Польские мещане и Вольская шляхта.—Земледелие и городская промышленность,

— Польскорусские крестьяне.—Столкновение европейского хозяйства с азиатским.—

Малорусские крестьяне в новых колониях.—Соперничества между мещанами и

шляхтою.—Колонизация малорусских пустынь.—Украинкые города.—Зарождение

козачества,—Вражда Козаков к мещанам и к панскому правительству.—Мысль об

уничтожении козачества.

В то время, когда иезуиты трудились над созданием единой веры и единой

национальности в составе польского дворянства, это дворянство обратило свою

хозяйственную деятельность на извлечение доходов из роскошных пустынь

Малорусского края, не тронутых плугом со времен Татарского Лихолетья.

Экономическая сторона нольскоруеской истории сама по себе интересна. В связи с

событиями, к которым привела польских и наших малорусских панов хозяйственная

деятельность, интерес её делается трагическим.

Коренная или старая Польша *) делилась весьма выразительно на городскую и

сельскую. Городская принадлежала почти исключительно выходцам из других, более

цивилизованных или более беспокойных стран. Сельская составляла почти

исключительную собственность туземцев. По наследственным рыцарским понятиям,

для шляхтича было унизительно заниматься мещанскими промыслами и торговлею.

Только война да земледелие были ему приличны. С другой стороны, польский мужик

был так прост и патриархален, что в городском быту не мог выдерживать

соперничества с пришельцами. Остальное состояние обоих этих сословий,

сравнительно с обитателями европейского Запада и Юга, соединяло нравственныя

*) По её образу и подобию сформировалась Новая Польша, как называли

современные польские политики нашу Малороссию.

'

5

34

ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ИИОЛЫШИ.

и вещественные силы их в нераздельную, вольную и невольную предприимчивость.

Пан, в качестве землевладельца, должен был увеличивать рабочия средства мужика.

Мужик в качестве зверолова и номада, интересовался привольем и обширностью

панских угодий. Свидетельством взаимного согласия этих двух состояний, или

естественного сродства их до времен Ягайла, служит нам необыкновенно густое

население Краковской, Сендомирекой, Мазовецкой, Великопольской и Малопольской

земель, почти не увеличивших количества своих сил с XII и XIII столетий до XVIII-го.

Это согласие, имевшее, конечно, свои печальные исключения, начало нарушаться

разными обстоятельствами, вытекавшими из той личной свободы, которой искони

домогались, которою всего больше дорожила и гордилась польская шляхта. Оттягав у

своих государей существенную часть древнего княжеского права (jus ducale), но не

развив общественности в соответственной степени, сарматские землевладельцы не

умели водворить мир и порядок в своем привилегированном сословии, делали

взаимные захваты земли, полевых урожаев и всякого иного имущества, а съезжаясь на

свои сеймы, щи веча, превращали их в такия побоища, какими отличалось вечевое

время наших удельных князей и их дружинников. Отсюда у „низшей шляхты“, или

мелких дворян, возник обычай „отдавать себя под панский щитъ“, то есть собираться

вокруг воинственного землевладельца и общими силами домогаться боевого