Легион павших. I - III Акт - Эри Крэйн

— Ступайте за мной, — приказал Фелис, как только тарелка Райза опустела. Къярт закончил с трапезой раньше и вернулся в изначальное, лишенное интереса ко всему происходящему, состояние. — Сил моих больше нет смотреть на это безобразие.

Сказав это, Фелис, превозмогая себя, вновь взглянул на порез на груди Райза и встал из-за стола. Ножки кресла негодующе проскрежетали по полу.

Когда они оставляли столовую, пара скелетов уже суетилась, убирая тарелки и блюда.

— Как они двигаются? — спросил Райз, когда туфли Фелиса застучали каблуками по лестнице, ведущей на первый этаж. — У них нет ни мышц, ни связок.

— Печати держат кости вместе, они же приводят их в движение.

— Зачем использовать скелет, если можно заставить двигаться что угодно?

— Не что угодно. Из «чего угодно» получится голем, а не умертвие. Для голема печати должны определять не только поведение, но и логику движения. Слишком много мороки, чтобы подобным сейчас вообще кто-либо занимался. Печати же умертвий используют знания каждой клетки об организме и заменяют недостающие элементы. Это проще, хоть и доступно только тем, кто имеет дар, позволяющий активировать печати.

— Некромантом может стать не каждый?

— Некромантами рождаются, а не становятся, — хмыкнул Фелис и толкнул украшенную богатой резьбой дверь из темного дерева.

Окна комнаты — уже привычно узкие и высокие — выходили во внутренний двор. Бледные лучи света падали на узкий каменный алтарь, на выстроившиеся вдоль стены шкафы и столы с коллекцией реторт, мензурок, склянок, бутылей с фигурным горлом и содержимым всеразличных цветов.

За одним из столов, склонившись над выложенными полукругом раскрытыми книгами и ворохом бумаг сидела девушка. Черноволосая, коротко и неряшливо остриженная, будто ребенком, которому в руки попались ножницы; худощавая, как девочка-подросток, у которой еще даже не начала оформляться грудь — она больше походила на хлипкого паренька. Но стоило ей поднять голову и взглянуть на вошедших, как образ хрупкой девушки тут же испарился. И пусть идеально овальное лицо, с пухлыми губами и широким разлетом бровей, служило отличным обрамлением узким, будто бы прищуренным глазам, всю его изысканность рубила на корню надменность, что пропитала каждую черту.

— Ашша, ты перестала различать одежду для гостей и для слуг? — даже не взглянув на приподнявшуюся со стула девушку, сухо спросил Фелис.

— Нет, мастер Истлен, — не менее сухо ответила та.

— Тогда как ты объяснишь его внешний вид?

— Слуга одет, как слуга, — процедила Ашша и смерила Райза взглядом, которым в пору было колоть камни.

— Вздорная женщина, — сказал, как сплюнул, Фелис и махнул рукой на алтарь. — Сними эти лохмотья и ложись.

— Я? — с полуулыбкой спросил Райз.

— Ты видишь здесь кого-то еще в лохмотьях? Мне нужно повторить, или сделаешь, как велено, по доброй воле?

— Сделаю.

На ходу стягивая тунику, Райз приблизился к алтарю. Белый, иссеченный редкими перламутровыми прожилками камень не вызывал доверия. Но иного пути не было. Райз отметил, что не всякая фраза Фелиса, звучащая как приказ, вынуждала его тело повиноваться, но не сомневался, что тот не постесняется вновь подавить его волю, если это потребуется.

Не найдя, куда деть тунику, он бросил ее на край алтаря и сел рядом.

— Убери, — велел девушке Фелис. — И подай чернила.

Ашша выполнила указание без промедления, хотя ее полный высокомерия взгляд и поджатая нижняя губа более, чем красноречиво, сообщали, что она предпочла бы неделю убирать в свинарнике, чем даже раз приблизиться к Райзу и тем более коснуться его вещей.

— Ты тоже восставший мертвец? — с вежливой улыбкой поинтересовался Райз.

Он мог бы задать тот же вопрос и Фелису, но раз девица даже не пыталась скрыть неприязнь, Райз не мог лишить себя удовольствия сыграть на этой ее слабости.

Ашша надменно фыркнула и бросила скомканную тунику в мусорную бочку в углу.

— Значит, некромант? — предположил Райз.

— Это было бы неразумной тратой усилий, — с кислой миной произнес Фелис и взял протянутый Ашшей толстый стержень, на конце которого находилось перо для письма. — Ашша — мастер печатей. Ложись.

— Не слишком ли молода, чтобы зваться мастером? — спросил Райз и нехотя подчинился.

— Она талантлива, — Фелис навис над ним со стержнем в руке и придирчивым взглядом осмотрел рану на груди. — А теперь не дергайся. Больно не будет.

Даже среди друидов Райзу удавалось избегать участи подопытного. И как бы некоторые представители их племени не пытались втоптать его в грязь, он никогда не оставлял нападки неотвеченными. Сейчас же, вытянувшись на алтаре в полный рост, он чувствовал себя ощипанным гусем на разделочной доске — такой же беспомощный и выглядящий по-дурацки с покрытой мурашками кожей. Камень под обнаженной спиной казался еще холоднее, чем пол поместья.

Фелис склонился ниже и прижал наконечник стержня к коже. Все, что Райз почувствовал — это холодное, влажное прикосновение пера, оставляющего на коже пурпурный след.

— Для печатей используется различная основа, — поучительно произнес Фелис и посмотрел на Къярта, застывшего у двери неподвижным изваянием. Его взгляд больше не был направлен в пустоту — теперь он неотрывно следил за некромантом. — В основном это зависит от назначения. Для печатей, которые заживляют живую или мертвую плоть, если они временные, лучше использовать легко разрушаемые чернила, например, из виноградных косточек. Чтобы печать стала чем-то большим, чем просто рисунком, чернила необходимо обогатить энергией. Эссенция жизни подходит практически для любых целей, но и является одним из самых дорогих ресурсов.

— Печати может использовать кто угодно? — поинтересовался Райз.

— Помолчи пока, — жестко сказал Фелис, перестав водить стержнем. Вздохнув, он все же ответил: — Если они наносятся чернилами, как правило, да. Конечно, всегда есть исключения. Но в большинстве своем — да, может использовать кто угодно, если есть правильные чернила.

Райзу оставалось только терпеть. Рана на груди была всего лишь царапиной, чтобы так с ней носиться. Но пока решения принимал не он, и это злило.

— Последний штрих активирует печать. Так же, как и с контурами, — Фелис снова обращался к Къярту. — Опять же, не всегда. Некоторые печати требуют дополнительных действий. Но сейчас это неважно.

Когда Фелис завершил рисунок, печать тихо зашипела, словно вылитое на слабо разогретую сковородку яйцо; по груди растеклось тепло, а края раны начали зудеть.

— Печать передает энергию телу и стимулирует клетки к ускоренной регенерации. Если речь идет не о мертвой плоти. С ней все несколько сложнее, — Фелис выпрямился. — Можешь подниматься. Дальше печать сделает все сама.

Райз не без облегчения вернулся в вертикальное положение и посмотрел на грудь. Рана и впрямь затягивалась на глазах, часть поврежденной кожи отшелушивалась, часть срасталась с участками