Монета желания - Денис Чекалов

Две мысли поддерживали Рашида, два образа стояли перед его глазами. Первый — юный Измир, совсем еще мальчишка, погибший по вине чудовища. Второй — все те люди, кого знал и любил, в одно лицо слившиеся. Должен был он в живых остаться, пусть даже ценою бегства, но правду о чудовище рассказать, и способ найти, чтобы истребить гадину.

Выбежав в просторную залу, Рашид бросил вокруг быстрый взгляд. Пора бить тревогу, поднимать людей. Пусть проснется дворец, и сотни солдат бросятся ему на помощь. Однако воин хорошо помнил приказ султана — сохранить тайну. Обо всем докладывать визирю, и пусть тот принимает решение.

Но вот только добегу ли я до его покоев? Очень хотелось обернуться. Может быть, тварь уже настигла, в нескольких шагах сзади, тянет к шее острые когти. Но какой смысл знать то, чего все равно нельзя изменить? Только потеряешь драгоценные секунды. И Рашид мчался вперед, как горный барс спешит вверх по скалам, — и не знал, то ли нависло над ним чудовище, пасть разевая, то ли давно отстало, и он спасается от собственной тени.

Тяжелые двери, за которыми начинались покои визиря, стояли приоткрытыми. «Уж не погубила ли тварь советника?» — мелькнула пугающая мысль. Если Ибрагим мертв — надо доложить султану, иного выбора нет. Вихрем влетел Рашид в широкую залу, двери за собою захлопнул.

Сердце сжалось.

Когда оборачивался назад, чтобы закрыть створку, только одна мысль билась в голове. Увидит сейчас он перед собой рожу страшную, глаза мерзкие, ухмылку кривую. Но коридор был пуст.

Только одно мгновение смотрел туда Рашид, потом дверь закрылась, руки сами собой засов наложили. Не знал он, то ли отстал монстр, может, на несколько саженей, и сейчас в палату биться начнет, стремясь замок высадить. То ли сгинул, решив потом напасть. А что, если он сквозь стены проходить может? Тогда никакие замки от него не спасут.

Но собственная жизнь мало волновала стражника. Он должен был спасти султана и своих друзей.

— Великий визирь! — воскликнул он в темноту.

Ответа не было.

Не мог Ибрагим спать так крепко — он все знал про Черную Тень, и никогда бы не оставил свои покои отворенными. Последняя надежда растаяла — визирь наверняка мертв, и сейчас Рашид найдет его тело.

Возле дверей, в высокой медной корзине, стояли факелы. Несколько месяцев назад визирь распорядился приготовить их — на случай, если придется куда-нибудь идти ночью. Стражник знал об этом с того дня, как погиб Измир, — визирь вкратце сам рассказал о своих приготовлениях. Короткий факел вспыхнул в руках Рашида, и воин снова позвал советника. Недобрая мысль промелькнула в голове.

«А я ведь никогда не был здесь, кроме того раза. И тогда тоже вокруг тьма стояла».

Медленно шагал стражник вперед, освещая путь факелом. Зала была огромной, и, казалось, состояла только из одного мрака. То вправо махнет Рашид факелом, то влево, словно по темноте удары саблей кривой наносит, — но все напрасно. Лишь на мгновение озарялась малая часть комнаты, и снова погружалась во тьму.

«Не так ли и битва наша с Черными монстрами, — пронеслось в голове. — Ходим мы, врагами окруженные, и не то, что победить их не можем, но даже и увидеть».

Высветило пламя в темноте светильник высокий, на гнутых ножках, а рядом еще один. Потянулся к ним Рашид, — и видит, они разбиты, пользы принести не могут. Не иначе, побывали здесь монстры крылатые, все разгромили. Но где же визирь?

Мысли были прерваны странным звуком, донесшимся из соседнего помещения. Там, должно быть, находится опочивальня советника, сообразил стражник. Хотя он бывал здесь только один раз, и то, далеко от порога не отходил, — но знал, как обустроены покои во дворце.

Может, Ибрагим жив? Из последних сил на помощь зовет, услышав, что двери открылись, да шаги человеческие разобрав? Мелькнула в голове надежда, но тут же исчезла. Уж слишком не похожи были звуки на голос, даже если он принадлежит умирающему.

Крепче сжал Рашид заговоренную алебарду, перешагнул порог, готовый увидеть распростертое на полу тело. Но лишь исфаханский ковер лежал под его ногами. Звук повторился. Воин обернулся, и понял, что шум раздается с середины комнаты, — там, где в неясных отблесках пламени, стояла кровать под высоким балдахином.

Подошел стражник ближе и видит — крысы снуют по покрывалу шелковому, подушки прогрызли, все нечистотами усеяли.

«Уж не сожрали ли они заживо великого визиря, — подумал с горечью воин. — Сколько боев повидал на своем веку Ибрагим, храбро рубился с врагами империи, много раз смерти в глаза смотрел. Но ни меч рыцаря тевтонского, ни сабля татарина, ни стрела иудея не смогли настичь храброго полководца. Всякий раз он выходил живым из испытаний страшных, а здесь погиб от зубов таких маленьких тварей».

Поднял голову воин, не в силах смириться с тяжелой мыслью, — и отпрянул в ужасе. Прямо перед ним, покачиваясь в воздухе, замерла Черная Тень.

Крылья старца были широко распахнуты, и лишь немного колебались, удерживая высоко над полом чешуйчатое тело.

Злобные глаза впивались в Рашида, рот, полный черных зубов, открылся в беззвучном вопле.

«Что он сказать мне хочет? — вздрогнула мысль. — Ведь не понимаю я ничего, даже не слышу. Нет, не ко мне он обращается — слуг своих на помощь зовет».

И тут заметил Рашид, что по-другому на него старец смотрит, не так, как при первой их встрече. Не было во взгляде его больше превосходства, уверенности в силах своих. Злыми оставались глаза, но теперь злоба эта другой стала.

С яростью глядел он на сталь святую, на алебарду заговоренную.

Понял стражник, что боится Черная Тень благородного оружия. Может, вовсе и не бросился его догонять монстр, там, в коридоре — а в другую сторону полетел, так раньше него в покоях визиря и появился.

Тихий шорох раздался за спиной стражника. И хотя знал он, что поворачиваться спиной к крылатому чудовищу опасно, но навык воинский оказался сильнее. Обернулся, подняв алебарду, и в свете факела увидел серые тени, что приближались к нему. Рашид не мог рассмотреть, кто это; но чуть слышное хлопанье крыльев, да тени, отбрасываемые на стены, не оставляли сомнения, — это слуги старца, послушные его зову, пришли на помощь своему повелителю.

Снова страх коснулся души воина, но в то же время ощутил он и нечто, похожее на торжество. Черный монстр не решался вступить с ним в бой один на один, тем более, не бахвалился, что победить его простой человек не в силах. И хотя понимал Рашид, что вряд ли доживет до утра, но все же был рад, что смог нанести врагу хоть малое, да поражение.

Волновало иное — умереть, не рассказав другим о произошедшем. Нашел он средство победить чудовищ, а если не одолеть совсем, то хотя бы урон им нанести. Но не будет толку в его открытии, если оно погибнет вместе с ним. А еще страшней — могут твари уволочь с собой алебарду заговоренную, или каким-то образом уничтожить ее.