Слишком много женщин (сборник) - Рекс Стаут

– Да. Один взгляд – и женщины сразу к нему привязывались. Все девицы в конторе мечтали его заполучить.

Я насупил брови. Совсем не похоже на мою мисс Ливси – этакое вульгарное бахвальство! Впрочем, я и не считал ее совершенством, лишенным изъянов. Тему стоило развить.

– Значит, многие кидались ему на шею? Вы ведь не станете отрицать, что девушкам свойственно гоняться за…

– Конечно свойственно. Еще как гонялись.

– И это сильно его огорчало?

– Нет, он не возражал.

– Но это огорчало вас?

Мисс Ливси наконец-то улыбнулась. Впрочем, едва ли Розенбаум имел в виду именно такую улыбку. Я заулыбался в ответ.

Все так же усмехаясь, она произнесла:

– Вот теперь мы переходим к существу дела, не правда ли?

– Не знаю, – усомнился я. – А что, переходим?

Едва успев договорить, она прихватила зубками нижнюю губу. Подержав ее какое-то время, не особо долго, зубки разжались.

– Так глупо с моей стороны, – объявила она. – Нет, я не считаю, что меня это огорчало. В определенном смысле мне это даже нравилось, хотя во всех прочих – нет. Спрашивайте дальше.

Не сводя с нее глаз, я вытащил руки из карманов и сцепил пальцы на затылке.

– Я бы с удовольствием, мисс Ливси, да не знаю, куда править. Давайте попробуем другую дверь. Имелись ли у вас причины предполагать или подозревать, что гибель Мура была чем угодно, только не несчастным случаем?

– Нет, – отрезала она.

– Но слухи, которые здесь ходили, не обошли стороной и вас, правда?

– Признаться, не обошли.

– Что же послужило толчком для этих пересудов?

– Не представляю, откуда они взялись в декабре, когда все случилось… Думаю, слухи поползли сами собой, как им свойственно. Потом все затихло, и, насколько я могу судить, довольно давно все сплетни прекратились, чтобы на прошлой неделе ожить с новой силой.

– Известно ли вам, что пробудило их вновь?

Она посмотрела на меня, убедилась в прочности контакта наших глаз и переспросила:

– А вам известно?

– Скажу «да», если вы сделаете то же самое.

– По рукам. Да.

– Аналогично. Вы догадываетесь, зачем он употребил то слово в своем рапорте?

– Нет. Не догадываюсь, даже представить себе не могу. Знаю одно: мне бы хотелось… – Тут она прикусила язык.

– Чего бы вам хотелось?

Она не сказала чего. Вообще не произнесла ни слова. Впервые за три наши встречи на лице мисс Ливси отразились какие-то сильные чувства. Нет, я не назвал бы ее холодной, это слово просто не подходило для нее, и никогда не подойдет, но даже имя Мура и разговоры о нем не вызвали ни на лице, ни в голосе мисс Ливси ничего, хоть отдаленно напоминающего эмоции. Теперь же в ее чертах что-то дрогнуло. Никаких банальных реакций, вроде трепета губ или хлопанья век, пытающихся сдержать набежавшие слезы, – нет, просто лицевые мускулы вроде как ослабли, подсказывая, что железная дисциплина натолкнулась на что-то, с чем не смогла совладать.

Внезапно и стремительно она поднялась на ноги, подошла ко мне, положила раскрытую ладонь мне на темя и несколько раз ею похлопала. Я бы сказал, это больше напоминало проверку арбуза на спелость, чем женскую ласку, хотя, возможно, во мне говорит природная скромность. Дергаться я не стал.

Она отступила на шаг и стояла, взирая на меня сверху вниз. Закинутые за шею руки не помешали мне запрокинуть голову, чтобы встретить ее взгляд.

– Это даже забавно, – протянула мисс Ливси, отчасти озадаченно, отчасти сердито. – Раньше я могла крутить мужчинами как вздумается. Не хочу хвастать, но и вправду могла. Я знала, как получить от мужчин все, чего ни захочется. Знаете, всякие мелочи. Сами понимаете, как устроены девушки. И вот теперь мне от вас кое-что нужно, и только посмотрите на меня! Не то чтобы вы были каким-то… С вами все в порядке, вы довольно милы и все такое, никаких претензий. Уж не знаю, полицейский вы или кто еще, но кем бы ни были, вы точно мужчина.

Придя к этому выводу, она умолкла.

– До кончиков ногтей, – дружелюбно поддакнул я. – Смогу дать неплохой совет, как вам добиться своего, если буду знать, чего вы хотите. Для начала скажите мне это.

– Ну, по крайней мере, я хочу сохранить свою работу здесь.

– По рукам. Я отражу это в своем докладе. Что еще?

Голосовые связки мисс Ливси тоже, по-видимому, ослабли.

– Просто смешно, – упавшим тоном заметила она. – Не представляю, кто вы такой и чем занимаетесь, но точно знаю, что вы пытаетесь разобраться в обстоятельствах гибели человека, за которого я собиралась выйти замуж. И от этого мне все труднее сохранять спокойствие. Я хочу забыть обо всем, я хочу забыть его – правда же, хочу! Вы даже не представляете, что́ выходит, если собрать сотни девушек в такой вот котел… Вы не знаете, какими они могут быть, когда соберутся посудачить… это отвратительно, просто ужас какой-то! Зачем мистер Нейлор снова пустил тот слух… не могу сказать. Долго я так не выдержу, все это просто нестерпимо, но мне здесь нравится, а без работы не обойтись… Мне нравится эта работа, нравится мой босс, мистер Розенбаум…

Мисс Ливси отошла и присела за свой стол, выставив вперед два сжатых кулака. Заговорив, она обращалась уже не ко мне, а к мирозданию в целом:

– Вот черт!

– Пока я так и не понял, – заметил я, – чего же вы от меня хотите.

– Всё вы прекрасно поняли! – Ее взгляд едва не прожег во мне дыру. – Положите конец этим сплетням. Выставьте мистера Нейлора старым дуралеем. Убедите всех, раз и навсегда, что Уолдо случайно попал под чью-то машину, и не о чем тут судачить!

– Понятно. Вот, значит, чего вам хочется.

Ее взгляд вновь упал на меня; чтобы встретить его, пришлось скосить глаза. Так мы и сидели, разглядывая друг дружку. И мало-помалу у меня возникло ощущение – не могу судить, разделяла она его или нет, – будто мы с мисс Ливси стали ближе, чем при первом знакомстве. Когда девушка треплет мужчину по голове, а затем садится, и позволяет рассматривать себя больше десятка секунд, и тоже смотрит на него, при обоюдном молчании… она уже не способна поддерживать иллюзию, будто он для нее очередной незнакомец, не более.

– Я не полицейский, – признал я наконец. – Но кем бы я ни был, мне не изменить того, как и почему погиб Уолдо Мур. Обстоятельства его смерти определились почти четыре месяца назад, ночью четвертого декабря. Все причины и следствия – где-то там, они существуют до сих пор, и я могу лишь попробовать до них докопаться ради всеобщего успокоения. Приятно знать, что вы сами уже определились.

– Вы работаете на мистера Нейлора! – Тон и выражение лица мисс Ливси не оставляли сомнений, что за все время нашего столь долгого обмена взглядами она и мысли не допускала, будто я могу пасть так низко.

– Нет, – с нажимом произнес я. – Не работаю.

– Это правда?

– И ничего, кроме правды.

– Но тогда… – Она оборвала себя, хмурясь, но не в мой адрес. – Но он говорил с вами об Уолдо, разве не так?

– Совершенно верно. Поболтать он любит.

– И что он сказал?

– Что Мура убили.

– О, это я знаю. – Лоб мисс Ливси все никак не разглаживался. – В своем рапорте он так и указал. Весь этаж только об убийстве и судачит. А ему того и надо: неспроста же он диктовал рапорты какой-то девушке из конторы, а не своей секретарше. А что еще он говорил?

– Насчет Мура – ничего определенного. Убили, и все тут. Такая уж у мистера Нейлора идея фикс.

– Но ведь он говорил о чем-то еще?

– Господи ты боже. Говорил, что употребление в пищу подвергнутых кулинарной обработке овощей привело нас к войне. Что любой, кто ест мясо…

– Вы прекрасно понимаете, что́ я имею в виду! – Она буквально сверлила меня взглядом. – Что он говорил обо мне?

– Ни гу-гу. Ни единого словечка. Только одно его замечание с известной натяжкой можно посчитать задевающим вас. Сегодня утром, встав у входа в общий зал, он во всеуслышание объявил, что сомневается в возможности отыскать там хоть одну девственницу. Впрочем, лично вас он вряд ли имел в виду: наличие отдельного кабинета выделяет вас из общего числа работниц.

Вопрос поставленной под сомнение девственности, похоже, ничуть не смутил мисс Ливси. Она продолжала упорствовать:

– То есть он даже не упомянул обо мне?

– Пока нет. – Я опустил глаза на запястье, позволил передним ножкам стула соприкоснуться с половицами и встал. – Вас дожидаются ненапечатанные письма, да и мне пора бы заняться чем-то полезным. Простите, но прямо сейчас никак не получится разрешить все вопросы к вашему удовлетворению, о чем я искренне сожалею. Говорите, вам и впрямь хочется забыть историю с гибелью Мура?

– Да! Хочется!

– Значит, внесем это в повестку дня.

Глава одиннадцатая

Первым пунктом в упомянутой повестке значился ручной труд с применением пишущей машинки, а потому я вернулся к себе в кабинет и приступил к делу.

Среди прочих заказанных мною офисных мелочей отыскалась пачка мелованной бумаги стандартного для писем размера – ничего особо выдающегося, но при ближайшем рассмотрении я счел бумагу сносной. Было уже без четверти четыре, всего полчаса до нашей встречи с Джаспером Пайном, и сетовать на качество письменных принадлежностей просто не имелось времени. Изготовив клубный сэндвич из трех листов мелованной бумаги и двух листочков копирки, я вставил его в машинку и напечатал заглавными буквами в верхнем правом углу: