Хуже не бывает - Кэрри Фишер

Собравшиеся радостно засмеялись, а нахмурившаяся Сьюзан снова наклонилась к Дину.

– Прошу прощения, они собираются перечислять все регалии всех присутствующих на похоронах?

Дин облокотился на подлокотники, сложил руки перед собой и прошептал, прикрывая пальцами рот:

– Не знаю, но в такой ситуации меня эти чествования очень успокаивают.

Сьюзан покачала головой и откинулась на спинку, пытаясь заставить себя слушать, но сюрреалистический абсурд происходящего потряс ее Карл Вебер принялся рассказывать невероятна длинную историю про Джека и рыбную ловлю на муху. Сьюзан ерзала на сиденье, мечтая о диетической коле. Ей было сложно представить, что у Джека хватало терпения на то, чтобы удить рыбу на муху. Тихое сидение на берегу с удочкой как-то не сочеталось с неумеренным употреблением наркотиков. Хотя, может, пока она спала под воздействием перкодана,[10] уже создали наркотики, помогающие развлекаться на природе. Сьюзан понравилась эта мысль. «Специально для рыболовов» – гласит этикетка на бутылочке со снадобьем. Эта мысль поддерживала ее на протяжении пятнадцатиминутного рыболовецкого монолога Карла.

– Он украл весь мой лучший материал, – пробормотал Дин через десять тысяч жизней, которые прошли перед ней. Сьюзан съехала вниз в кресле и прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух.

Не то чтобы он сказал что-то очень забавное – забавной была сама Сьюзан, изображающая застенчивую хихикающую девочку-подростка, повизгивающую и хлопающую ресницами, а все потому, что она не слишком-то умела кокетничать.

– Ты тоже увлекаешься рыбной ловлей?

Дин серьезно кивнул, ухмыльнулся под скрещенными руками.

– Это крутое дерьмо, подруга, послушай только.

На сцене Карл продолжал монотонно бубнить.

– Великая река простиралась вокруг… и, как мы знаем, Джек любил эту реку. Солнечный свет на волнах, часы идут, как процессия муравьев, вознося нас к чистой первозданной природе, туда, где он мог быть просто человеком, удящим рыбу. Рыбак среди рыбаков. Человек среди людей.

– Послушай, я сам собирался загнуть про муравьев, этот парень мне ничего не оставил, – Дин поймал ее лукавый взгляд.

– Мы сидели там, и Джек вылавливал одну рыбу за другой, в то время как мне досталась дырка от бублика, и тут я вдруг заметил, что он проделывает…

Сьюзан снова пришлось прикрыть рот. Она чувствовала себя восьмиклассницей, изо всех сил старающейся не рассмеяться на школьном собрании.

– Это из-за меня или ты считаешь похороны чем-то вроде афродизиака?

– Не афродизиак, а англодизиак, – резко поправила она. – Мы ведь белые, не забывай.

Теперь она его точно заполучила, наверняка заполучила. Он кивнул и одарил ее широчайшей ухмылкой. Вот тогда Сьюзан это и поняла. Она еще не забыла, как флиртовать с привлекательными мужчинами. А Дин был сертифицированный, подлинный, хорошо себя зарекомендовавший мужик, никто не мог этого отрицать. Он получил ее сигналы, ее передатчик еще не заржавел.

Хорошо одетая женщина обернулась, неодобрительно посмотрела и уже была готова шикнуть на них, но тут узнала Дина, и на ее лице отразилось удивление, граничащее с радостью. Наклонившись вперед и придвинувшись поближе к своей подруге, она зашептала ей что-то на ухо, несомненно, сообщая, что за ними сидит большая звезда.

– Теперь я вам нравлюсь, верно? – сказала Сьюзан, радостно сияя.

Дин кивнул.

– О, да, англодизиак: это здорово.

– На голове у него была одна из этих крошечных шляп, которая отлично смотрелась на нем, я-то в ней походил на мистера Магу.[11] Джек насаживал приманку и резким движением руки забрасывал удочку снова и снова…

Сьюзан не знала, как сумела это пережить. Она мечтала сбежать поскорее с Дином, и наконец-то получить прививку против целибата. Но если она выдержала почти четыре года, то сможет вытерпеть кучу отрывков из фильмов и лицемерные восхваления человека, которого ненавидели почти все, за исключением нескольких наркодилеров и шлюх, И в любом случае секс никогда не играл в ее жизни большой роли. Наконец на сцену поднялся Дин:

– Прощай, мой старый соратник и плохой парень Джек. Ты один из немногих, кто был настолько любезен, что на твоем фоне даже я выглядел бойскаутом. – Он сделал паузу, ожидая взрыва смеха. – Ну, хорошо, может, и не мальчиком, но как насчет скаута? Знаете, в такой дурацкой форме с фонариком?

Аудитория зашлась смехом, а радостная от предвкушения Сьюзан смотрела на происходящее с последних рядов, поджидая Дина, пока тот восхвалял человека, которого едва выносил.

– Хорошо, предлагаю вам сделку – можете думать что хотите, если позволите мне выбраться отсюда, по рукам? Но прежде, чем уйти, я хотел бы представить фрагмент из фильма этого энергичного, уникального, обладавшего живым воображением человека, даже если подчас это воображение мрачное и кровожадное, как у меня. Эй, ребята, все по-настоящему великие иногда нуждаются в перерывах, понимаете, о чем я? – Дин изобразил фирменную порочную ухмылку и поднял свои знаменитые брови, показав на экран. – А теперь, без лишней болтовни, мы ее уже достаточно наслушались, фрагмент из фильма под названием «Шагая вниз по темной дорожке», который мы с Джеком делали в 1910 году.

Свет погас, и аудитория неистово зааплодировала.

– Хочешь уйти отсюда? – пробормотала Сьюзан, когда Дин присоединился к ней.

– Точно, Сьюзи Кью. Хочешь поехать ко мне?

Сьюзан пожала плечами, она чувствовала себя легкомысленной, безвольной и слегка подавленной.

– Почему бы нет?

Так что перед лицом Бога, Лиланда, Ника и всех остальных Сьюзан ушла с этим печально известным Пиноккио – настоящим распутником.

Не то чтобы Дина Брэдбери было так уж легко снять, но в тот вечер кое-что сработало в ее пользу. Первое – Сьюзан неплохо выглядела, и второе – добралась до него раньше других и объявила свою программу. И последнее, а возможно, и главное: она знала, и Дин знал, что она знает, где достать кое-какие из нравящихся ему наркотиков. Она намеренно использовала слово кое-какие, потому что ни у кого в целом мире не нашлось бы ассортимента препаратов, который полностью удовлетворил бы Дина.

– Давай сперва заедем к моему другу Майклу, Я хочу раздобыть небольшой сюрприз для тебя, – намекнула Сьюзан. Она не собиралась принимать участие в этом, но не могла же она отправиться к Дину с пустыми руками, верно?

Дин поднял брови.

– Ты хочешь захватить сюрприз для меня, Сьюзи? Ты собираешься…

Сьюзан нахмурилась.

– Я не собираюсь ничего принимать, увы, я просто хотела предложить тебе эти сокровища, а затем, рыдая, наблюдать и сопереживать.

Дин протянул руку, коснулся ее лица.

– Как же я не распознал бескорыстный жест истинного друга?

Майкл был счастлив оказать Дину услугу. У Майкла обнаружили СПИД, вот почему он располагал любимым на тот момент наркотиком Дина – маринолом.[12] Марихуана в капсулах, которую выдавали по рецепту. Сьюзан была уверена, что Дину это понравится, для нее это было важно, потому что она хотела нравиться людям, а Дин – это больше, чем просто люди.

Она проследовала за Дином к его дому и украдкой из ванной позвонила Люси.

– Ты можешь остаться на ночь с Хани?

– Почему? Кто это? Ты должна мне сказать! Я держу в заложниках твою дочь! Между колен! – Люси с трудом сдерживала возбуждение.

– Подробности позже, – прошептала Сьюзан. – Мне нужно идти.

– Но я твоя лучшая подруга! – завопила Люси в умолкшую трубку.

Сьюзан получила ночь, полную хриплых сексуальных эскапад. Долгую ночь под звездами, как небесными, так и кинематографическими, ночь, наполненную плотоядными сексуальными разговорами Дина. Обычно Сьюзан не получала от этого удовольствия, но в данном случае сделала великодушное исключение – в конце концов, разве это не подтверждает неизменную и несомненную сексуальность Дина? Разве не это присуще настоящим гетеросексуалам? Такие подчас малоприятные вещи, как сальности, громкая отрыжка и поднятое сиденье унитаза.

– О, да, детка, тебе это нравится, верно? Расскажи мне, как тебе это нравится…

Вспоминая случившееся позже, с налитыми кровью глазами, она подумала, что боги свиданий, наверное, сжалились над ней и бросили ей эту знаменитую кость, которую она с благодарностью приняла. Сьюзан была с этим самым крутым на свете старым добрым парнем, правда, уже староватым но это не имело значения. Важно, что связь с Дином могла стать знаком для других, и дело пошло бы на лад. Обычное дело, обычное для шоу-бизнеса. Больше никаких экзотических крушений и сюрпризов. Она сможет вернуться к тем безмятежным дням, когда тебя бросают ради другой женщины, или потому что ты слишком эгоцентрична, или по десятку любых других ожидаемых причин. Возможно, теперь в ее жизни начнется новая глава, и она сможет перевернуть страницу, оставить затяжную боль в прошлом и столкнуться лицом к лицу с неизвестным будущим – со светом в глазах, надеждой в сердце и презервативом в бумажнике.