100 великих мистификаций - Марианна Сорвина

Прошло больше месяца, капитан Морхауз настойчиво требовал вознаграждение за спасение судна, но генеральный прокурор заявил, что следствие еще далеко не закончено. Винчестер, который уже успел нанять в Гибралтаре нового капитана и новую команду, был зол. Педантичность англичан возмутила его, и он заявил: «Я очень жалею, что мои предки чистокровные англичане. Если бы я знал, по каким венам у меня течет английская кровь, я перерезал бы их, чтобы выпустить ее вон!»

На самом деле версия о причастности «Деи Грациа» к исчезновению команды не выглядела невероятно: это было первое, что могло прийти в голову, учитывая полагавшееся вознаграждение. Но кроме смутных подозрений у адмиралтейской комиссии не было никаких доказательств, а значит, и никаких оснований задерживать «Деи Грациа» в порту Гибралтара. Капитан Морхауз, ничего не получив, отплыл в Италию. Следствие по делу пропавшей команды временно было приостановлено.

Когда Морхауз после очередного рейса вновь появился в Гибралтаре, с ним еще раз пожелал побеседовать главный прокурор Флуд. Он скрупулезно изучил отчет капитана и был сильно озадачен некоторыми несоответствиями капитанского доклада и показаний экспертов комиссии, осмотревших бригантину в Гибралтаре. Дело, по мнению Флуда, оказалось гораздо сложнее, чем виделось вначале.

Адмиралтейскую комиссию смущала запись на грифельной доске. Предполагалось, что она сделана одним из помощников капитана «Марии Челесты». Но адмиралтейская комиссия установила, что эта запись сделана не рукой Бриггса, не рукой Джиллинга и не рукой Ричардсона. Об этом свидетельствовал анализ почерков. Кроме того, на этой же самой доске, в самом низу, комиссией обнаружена еще одна запись: «Франциска! Моя дорогая и любимая жена!» Слова были нацарапаны каким-то твердым острым предметом. Франциска – имя госпожи Ричардсон, жены помощника капитана «Челесты» и дочери ее владельца. Сличение почерков показало, что последняя запись была сделана рукой Альберта Ричардсона. На основании этого Флуд пришел к выводу о возможности мятежа на корабле или нападения на команду. Дело выглядело зловеще.

С течением времени фантазия моряков превратила историю «Марии Челесты» в легенду. Все пытались разгадать загадку покинутой бригантины. Министр финансов США Уильям А. Ричардсон разослал по всем атлантическим портам страны циркуляр с просьбой сообщить любые известия. Комиссия Адмиралтейства продолжала следствие. Один из членов комиссии, опытный капитан парусника, заявил, что, по его мнению, речь идет об инсценировке. Если люди покидали судно в спешке, то им некогда было думать о необходимых вещах, поэтому были оставлены курительные трубки и вещи, разбит и брошен компас.

И тут водолаз, обследовавший днище судна, увидел на борту в 50 см над водой узкий надрез двухметровой длины, глубиной примерно сантиметра два, который не походил на случайную царапину от удара о причал. Похоже, что он был сделан каким-то острым инструментом. Обследовав обшивку носа бригантины с противоположной стороны, водолаз обнаружил там точно такой же надрез. Вновь зашла речь о мистике. Каким образом были нанесены эти разрезы, никто понять не мог.

Версия о мятеже была отброшена, и 12 марта 1873 года, по прошествии трех с лишним месяцев, следствие по делу пропавшей бригантины и ее экипажа было прекращено, а комиссия распущена. Через два дня городской суд Гибралтара назначил Морхаузу 1700 фунтов стерлингов. 15 марта 1873 года Винчестеру сообщили, что его судно отправлено в Геную.

Между тем мистический характер «Марии Челесты», получившей репутацию несчастливого судна, продолжал порождать новые истории. Через два года после таинственных событий владелец бригантины Винчестер решил избавиться от нее и продал буквально по дешевке. Уже на следующий год после продажи «Мария Челеста» попала возле Монтевидео в ураган и потеряла обе мачты. Когда бригантиной командовал капитан Паркер, она наскочила на полном ходу на рифы Рошелл. На них-то ей и пришел конец – прибой превратил «Марию Челесту» в настоящие щепки. На сей раз комиссия по расследованию легко доказала – крушение было предумышленным преступлением ради получения страховки. Суду были представлены документы, которые доказывали сговор судовладельца с капитаном бригантины. Накануне вынесения приговора капитан Паркер покончил жизнь самоубийством.

Американскую судоходную компанию «Джеймс Винчестер и К°» возглавлял уже правнук бывшего владельца «Марии Челесты» Ной Винчестер. Он, как и сын капитана Артур Бриггс, получал письма с просьбой рассказать подробнее об обстоятельствах исчезновения экипажа. Вскоре после окончания следствия из здания гибралтарского суда каким-то образом исчезла часть следственных документов, включая судовой журнал «Марии Челесты».

История корабля стала достоянием общественности. Рассматривались разные версии. Например, о пиратах, захвативших экипаж, но не успевших забрать сокровища из-за приближения другого судна. Или об эпидемии чумы, которая заставила капитана запереть матросов на нижней палубе. Разумеется, шла речь и о страховке, которую хотел получить судовладелец. Он подговорил матросов убить капитана и затопить судно, однако матросы тоже погибли. По другой версии, матросы напились и устроили дебош. Еще одна версия, весьма экзотическая, объясняла зарубки топором на правом борту: на судно напал гигантский кальмар, и капитан топором рубил его щупальца, но монстр оказался сильнее команды. По мнению газеты «Таймс», Бриггс был сумасшедшим, о чем никто не подозревал. Однажды в момент помешательства он зарубил саблей всех, кто был на борту, и попытался скрыться, уничтожив документы и следы, но, дрейфуя на шлюпке, умер от жажды. Еще одна версия гласила, что экипаж отравился пищей и стал жертвой галлюцинаций. Некоторые утверждали, что всех отравил кок. Было предположение и о смерче. Авторство одной из самых смешных версий принадлежало журналистам. Они считали, что матросы решили устроить соревнование по плаванию вокруг судна, а команда собралась на площадке, которая была сооружена для дочери капитана, наблюдавшей за прыжками дельфинов. Мостик не выдержал тяжести и обвалился. Некоторые утонули, а других атаковали тигровые акулы. Естественно, появились самозванцы, выжившие после исчезновения экипажа. В одном Нью-Йорке их оказалось шесть. Некий Эдвард Хэд объявил себя коком и рассказал об эпидемии чумы на борту. Жена настоящего кока разоблачила эту ложь, но мошенник скрылся. Эта история породила настоящую эпидемию – бесконечное появление Эдвардов Хедов в газетах со своими историями. Несколько напоминает историю Ильфа и Петрова с «детьми лейтенанта Шмидта». В Лондоне появились два взрослых «сына капитана Бриггса», но английские газеты были в курсе, что сыну Бриггса семь лет.

О «Марии Челесте» стали забывать, однако 12 лет спустя в лондонском альманахе «Корнхилл мэгэзин» появился очерк под названием «Сообщение Шебекука Джефсона». Это была чистейшая мистификация – без подписи, но от имени одного из участников драмы. Автором очерка был молодой Конан Дойл. В его талантливом изложении история звучала столь убедительно и правдоподобно, что читающая публика приняла художественный вымысел за правду. Некоторые газеты даже вышли с заголовками: «Тайна “Марии Челесты” раскрыта!»

А в 1925 году англичанин Лоренс Китинг, автор морских романов, в интервью лондонской газете заявил: «Нет больше тайны “Марии Челесты”, я ее раскрыл». Если судить по рассказу кока по фамилии Пембертон, виновником гибели экипажа «Марии Челесты» являлся капитан «Деи Грациа» Дэвид Морхауз. Морхауз, отплывавший в Европу, дал Бриггсу трех своих матросов. Они договорились, что корабли встретятся в условленном месте у Азорских островов и Бриггс переправит трех матросов обратно к Морхаузу. Но на борту «Марии Челесты» оказался пассажир, вернее, пассажирка, из-за которой произошла трагедия. Во время сильной качки жену Бриггса задавило фисгармонией, и капитан, обезумев от горя и алкоголя, которым он пытался его заглушить, сначала обвинил в убийстве жены штурмана, а потом приказал выбросить за борт фисгармонию, а когда это было сделано, капитан тоже бросился в пучину. После этого между пьяными матросами вспыхнула ссора, и одного из них убили в драке, а потом все сели в шлюпки и поплыли к Азорским островам. Вскоре многие заметили, что реальные имена членов экипажа бригантины «Мария Челеста» совершенно не те, которые приводит Китинг. Расследование Китинга тоже оказалось мистификацией.

Английский историк и публицист Арнольд Филлимор пришел к выводу, что эта история вовсе не мистика, а уголовное дело о контрабанде: судно перевозило в пустых бочках из-под спирта фальшивые марки. Преступники отправили шхуну «Ломбардия» на перехват бригантины, и «Ломбардия» приняла экипаж и ценный груз на борт. Но потом судно попало в шторм, и все, кто на ней был, погибли вместе с марками.