Угнетенные: Побег - Александрия Одинцова

Я лишь напугано улыбнулась.

На глаза навернулись слезы. Бабушкин голос. Такой добрый!

– Милая, ты что плачешь? Не случилось ли чего плохого? – с нежностью в голосе спросила она.

– Нет, нет, не переживай, все очень хорошо. Просто я тебя очень люблю, – шмыгнув носом, сказала я. – Пойду-ка на кухню, бабуль.

– Конечно! Иди! Я сейчас подойду.

Пулей, влетев в кухню, я увидела маму и, преодолев, расстояния между нами стиснула ее в крепких объятиях. Мама была удивлена от такого порыва чувств. Но не на секунду не задумываясь, обняла меня с такой же силой. Мама пахла домашним уютом, детством.

Не очень плотно поужинав, я и Элли сидели на своих кроватях, и каждый думал о своем, и я даже не заметила, как уснула. Хотела через сон пожелать спокойной ночи, но сил на это уже не хватило.

Глава 18

5:00

Ииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииии! (Будильник)

– Надо вставать! – прокричала Элли – Быстро, быстро! Надо успеть поесть и запастись водой. Нам не до здания, а до телепортатора еще пилить.

Все тут же вскочили. Мама с взъерошенным видом принялась накрывать стол. Папа пошел добывать воду, а бабушка начала готовить всем одежду к выходу. Мы с Элли быстро заправили все постели, прибрали в доме и, умывшись, сели всей семьей за стол.

Конечно же разнообразия у нас не было. Ели мы каждый день вареный рис и пили воду, которую добывал отец и очищал ее углем. Конечно же, это не сильно помогало, так как отходы производства были повсюду, но мы все свято верили, что это хоть на немного оберегает нас от вреда.

После завтрака Элли набрала очень много воды, не знаю, зачем она это сделала, но нам это очень пригодилось. Мы все дружно собрались и по обыкновению обнялись перед уходом на работу. Мама всегда обнимала нас первой. Обнимание превратилось в целый ритуал. Но менее приятным это не становилось. Мама обнимала нас и, гладя по волосам, говорила:

– Вы должны быть осторожны! Мои девочки, город полон опасностей. Никогда не слушайте надоедливых инструкторов, – шептала она одними губами, – если их приказы кажутся аморальными. Сделайте вид, что вам плохо. Или еще что-нибудь. Вы же можете, я знаю, – говорила она и подмигивала. Все шло как всегда. Далее шел отец.

– Акасра, Элли, вы знаете, что мы любим вас, и каждый день предупреждаем вас о том, что жизнь непроста и опасна по своей сущности. Люди очень злы, – шептал папа, – никогда не становитесь такими. Интересно, сколько раз за вашу, только начавшуюся жизнь, я сказал это? – он улыбался. Затем притягивал нас к себе и долгим поцелуем целовал в лоб. Каждодневное прощание с бабушкой, становилось самым большим испытанием.

– Ох, милые мои! – причитала она. – Я всегда вас предупреждаю о том, чтобы стараться не попадаться кустосам на глаза часто. Ведь вы знаете, что случилось с дедушкой Феликсом, – она схватилась за поясницу и охнула. – Вы должны оставаться такими же солнечными и яркими. Я люблю вас, – она поцеловала нас мягким поцелуем в щеку.

Мы спустились вниз и разошлись в разные стороны…

Ничего не предвещало испортить наше высокоподнятое настроение. Мы проходили мимо соседнего дома, как вдруг понесло чем-то очень ужасным. Запах стоял невыносимый. Мы зажали нос и начали крутиться по сторонам в поисках объекта. Я и Элли были шокированы, увидев, одинокую умершую соседку, лежавшую на крыльце ее дома. Она вставила ключи в замочную скважину, но не смогла войти, остановленная смертью. Рука так и осталась держать ключ. Все это выглядело невыносимо больно и ужасно. Женщина была в изнеможенным состоянии. На лице была скорчена гримаса невыносимой боли, какой только нельзя было передать. Тело лежало скукожено и неподвижно. Рядом уже ползали и летали насекомые. Но ужасала в этой картине больше всего ее нога. Огромная, раздувшаяся и неестественного цвета с огромной раной ближе к стопе, на щиколотке с желтыми и красными слизистыми выделениями. Нога в буквальном смысле прогнила. В тот момент нас как парализовало, тело не могло пошевелиться. Хотя было ощущение шевеления волос на голове, которое, по-видимому, создавалось от резкого прилива крови к голове из-за шока. Внутри груди горело огнем, сердце забилось на большой скорости так, что отдавало в голову. Это состояние в смешении с тухлым запахом и едким дымом, который шел с завода, спирал в горле, что хотелось вырвать. Все в этой картине наводило ужас и душевную боль из-за неимоверного человеческого сострадания.

– Все! С меня хватит! Что с правительством?! Они нелюди?! Все уже зашло слишком далеко, – начала было орать и рычать от боли Элли. Хорошо, что было шумно, и она в тот момент сильнее заткнула свой нос и рот одеждой, поэтому ее никто не услышал.

– Тссс! Тихо-тихо… уходим от сюда, – мы обе поняли, что так больше не может продолжаться, но с другой стороны были бессильны против всей системы.

Глава 19

Мы подошли к телепортаторам. Там уже была очередь. Все, как всегда, стояли большой серо-зеленой массой и бесчувственно заходили в телепортатор один за другим. Конечно же, кроме знакомой нам компании. Я увидела их издалека, их невозможно было не заметить. Близняшки с такими разными характерами и взглядами на мир, и необыкновенно ярко-желтыми волосами; Доминик – такой высокий и видный, простодушный и вечно веселый, с темно-коричневыми волосами и глубокими, искрящимися светло-голубыми глазами; и Фидель, такой родной и чистый душой человек, на которого можно положится.

В душе все еще был тяжелый камень после увиденного. Заметив их, мне сразу стало спокойнее. Мы с Элли молча встали в очередь и ждали своей минуты.

Мы прождали больше часа и вот заходим в телепортатор, и уже оказываемся на плантации. Как же здесь хорошо и свежо. Снова легко и свободно дышать. Природа прекрасна и удивительна. Все было шикарно. Природа подарила мне спокойствие и умиротворение. Даже провал плана не мешал моей радости. Вприпрыжку тогда я побежала к домику вместе с Элли. Туда же подходили наши друзья и еще три незнакомых нам парня.

Они тоже отличались от других. Один был словно лед со светлым лицом и белыми волосами, он вел себя странно и очень импульсивно настолько, что нам было непонятно, как до сих пор он остался в живых. Второй хоть и походил на первый взгляд на всю остальную зеленую и болезненную массу нашего города своей грубостью и нелепостью, но что-то в нем отличало от остальных рабочих. В нем была какая-то странность. Третий был не на столько угрюм как второй. Его волосы были черного цвета с синим отливом, лоб все время нахмуренным, а лицо озадаченным. Все привлекало его внимание.

Только лишь мы все зашли в домик за своим снаряжением, как вдруг его окружило большое множество кустосов, и завыл на всю округу оглушающий тревожный сигнал. Все рабочие на улице забегали в панике. Кустосы начали останавливать людей, палить вверх и вырубать их с помощью какого-то прибора, которое приставлялось к затылку. Это были не пистолеты, людям не вышибало голову, и не шла кровь. Они, словно засыпая, падали на землю. Мы подняли руки вверх. Я посмотрела на Фиделя и Элли и от мысли, что из-за меня пострадают все, я начала плакать. Стало жутко и страшно…

Глава 20. Olafur Arnalds – Broken

Все кустосы разошлись в сторону, лишь двое зашли в комнату, связали нас электропутами за руки одной цепью так, чтобы все шли друг за другом. Я не могла справиться с мыслью, что все кончено. Нас рывком подняли с пола и, попробовав подвигать руками в электрической цепи, я получила пульсирующий разряд тока в запястья, от которого подкосились ноги. Кустосы размеренно начали выходить из домика, и мы послушно, ровным строем, пошли за ними в след.

Накрапывал мелкий дождь. Небо было серым. Почти черным. Как погода перед ураганом. Мы, словно пленники, совершившие позорное деяние, спускались с гор плантации с опущенными вниз головами. Мне хотелось закрыть лицо руками, но это было невозможно – руки плотно сцеплялись между собой и другими пленными. Фидель, Элли и Анерис были где-то позади меня. Сразу после меня волочила ноги Сирена, а впереди были совершенно незнакомые нам ребята.

Нас вывели с плантации, за пределы охраняемой зоны, в совершенно дикие, заброшенные леса. Здесь не живут люди. Сюда ходят только кустосы, чтобы разобраться с нарушителями. Погода резко изменилась. Так же быстро изменились и наши жизни. Выглянуло большое и жаркое уходящее солнце. От испаряющейся воды стало очень душно и невозможно дышать. В голове крутились разные мысли: чувство безысходности, скорого конца, страх, пощадите, отпустите, помогите же кто-нибудь.

– Прости-и-и-те меня-я-я! Прост-и-и-ите! – из моих глаз полились слезы, и я закричала словно раненный зверь.

Слышно было, как Анерис тихо и тонко плакала.

– Акасра! – взмолилась та. – Что происходит? Почему кустосы ведут нас на смерть? Почему ты извиняешься? – Ее тоненький голосок утопал в завывании ветра.