Мы еще увидимся, крошка - Шарль Эксбрайя

— Брат мой, вспомните о голодных и сирых… Пожертвовать для несчастных — это открыть свое сердце Богу…

Уже не соображая, что он делает, Джон дал два шиллинга активистке, которая его поблагодарила и была такова. Появление полисмена тут же развеяло метафизические тучи, и каждый убрался восвояси. Оставшись один, Армитейдж застыл на тротуаре, вперившись в свою раскрытую ладонь, где уже остался один фунт шесть шиллингов… Совершенно отупев, он напрасно вопрошал себя, как могло случиться, что он не только не получил чаевые, но еще и вынул два шиллинга из своего кармана. Полисмен его спросил;

— Вы ждете кого-то?

— Нет.

— Тогда проезжайте.

— Да, сейчас уеду. Но я должен вам сказать одну вещь: когда-то сотворили потрясную штуку и правильно сделали — отрубили голову Марии Стюарт! Жалко только, что не поотрубали головы всем шотландцам!

Малькольм Макнамара поведал Сэму Блюму свои злоключения, начиная с того момента, когда он высадился с поезда. Сначала два проходимца, потом этот полудурок шофер, который чуть не устроил аварию из-за того, что он заиграл ему «Пройдите мимо, черные дни» на своей волынке в честь его будущего младенца.

— А вы что, таскаете с собой свою волынку?

— Всегда! У нас в Томинтоуле говорят так: Малькольм без своей волынки — это все равно что ампутированный без протеза.

— А где же вы ее держите?

— У меня в чемодане.

— В вашем?..

И как бы в подтверждение своих слов он открыл один из своих гигантских чемоданов и, вытащив оттуда волынку, торжественно показал ее Сэму, а к ней прибавил и бутылку виски, сопровождая ее словами:

— А если мы к ней приложимся, старина, за знакомство?

— С удовольствием, но у меня нет стакана.

— Да неважно, выпейте, как я, из горла.

Говоря это, шотландец поднес бутылку к губам и выдул треть содержимого под восхищенным взглядом хозяина.

— А потом этот недоумок повез меня в какой-то «Шахматный рай», где имели наглость запросить с меня один фунт десять шиллингов! Ясное дело, в этой шараге меня приняли за мужлана! Потом он меня привез в «Заросли вязов», а там запросили один фунт два шиллинга. Я этим ворюгам даже ничего не ответил! О Господи!

Пока Сэм пытался сообразить, изображает ли этот тип идиота или он вправду идиот, тот вдруг подпрыгнул как ужаленный.

— Что с вами стряслось?

— Я вижу самую красивую женщину, какую только встречал за свою жизнь! Провалиться мне на этом месте! У нас в Томинтоуле таких нет!

Блюм обернулся и увидел, как по лестнице спускается Люси Шеррет. Несмотря на то что ей уже стукнуло сорок пять, ее считали одной из самых бойких женщин, которые к вечеру выходили пофланировать на тротуары Сохо.

— Н-да! Видно не очень-то вы в Томинтоуле избалованы особами прекрасного пола!

Люси подошла к конторке.

— Хэллоу! Сэм, напомните Эдмунду, что у меня течет кран… Этот шум изнуряет, а мне нужно отдыхать, сами понимаете… Так я рассчитываю на вас, Сэм?..

И не успел хозяин ответить своей клиентке, как шотландец побагровел:

— В честь самой прекрасной дамы в квартале Сохо!

И тут же он взвыл на своей волынке «О цветы нашего леса!».

Вытаращив глаза, Люси посмотрела на шотландца и, обращаясь к Сэму, спросила:

— А это что еще за тип?

— Поклонник, моя дорогая!.. А вы бы не могли, мой друг, заглушить вашу штуковину?

Малькольм согласился приостановить этот поток гармонии и объявил:

— Я пойду следом за этой женщиной, в пяти шагах от нее, и буду играть «Быстрый танец»! У нас в Томинтоуле мы всегда так делаем, когда нам нравится какая-нибудь девушка и мы бы хотели к ней захаживать.

С большим трудом им удалось разубедить его и отказаться от своего плана, а также объяснить, что работа мисс Шеррет не очень вяжется с таким шумом. Под грозным взглядом Блюма Люси смылась, и не без сожаления, ибо она уже так давно не вызывала восхищения у мужчин. В свои сорок пять лет она бы не отказалась обрести семейный покой, а этот шотландец воистину был прекрасен. Но ведь есть такие мечты, когда только притворяешься, что в них веришь, а на самом-то деле до Конца в них поверить нельзя. Для Люси, как и для большинства ее товарок, все уже было позади. И все-таки такой прекрасный парень, с которым она увиделась впервые, сыграл в ее честь «О цветы нашего леса!», и она об этом никому не скажет, это будет ее личный секрет.

Сэм Блюм проявлял все больше интереса к шотландцу. Он чувствовал, сам еще толком не понимая почему, что может сорвать с него довольно большой куш. Этот уроженец Хайленда прислан самим его ангелом-хранителем, который, должно быть, сошел с пути праведного, как и он сам.

— Так, значит, сэр, у вас восемьсот штук овец?

— Как минимум!

— Они должны вам приносить неплохую прибыль к концу года, да?

— Жаловаться не приходится!

— Так вы приехали в Лондон поразвлечься?

— Не совсем… Я приехал, главное, для того, чтобы купить кое-какие инструменты… Должен вам сказать, что я казначей одного кооператива… по части шерсти. Вроде бы у австралийцев есть машинка для стрижки овец, говорят, потрясная! Ну вот, наш председатель Грегор Фрезер и сказал: только Малькольму Макнамаре из Томинтоула я могу доверить столько денег и спать спокойно.

— Столько денег?

— Пять тысяч фунтов стерлингов, старина, у вас в Лондоне это считается много?

— Да, сэр, конечно… И вы обнесли их в ближайший банк там, у вас?

— Нет, у нас в Томинтоуле не очень-то доверяют банкам… У вас берут деньги, а отдают чек. Я считаю это ненормальным и предпочитаю держать денежки у себя в кармане, получая за них товар.

У Блюма перехватило дыхание..

— Вы… Вы хотите сказать, что носите эти пять тысяч фунтов с собой?

— Ну да, вон в том зеленом чемодане.

Сэм много повидал чудиков за свою пеструю жизнь, но чтобы таких… Он как-то не мог в это до конца поверить.

— Но… не кажется ли вам, что это очень неосмотрительно?

Малькольм только пожал плечами:

— Тот, кому взбредет в голову меня обокрасть, может сразу заказать себе место в больнице или на кладбище. Вы не судите обо мне по виду, старика, это обманчиво, я кажусь добродушным, этакий свой парень. Ну, может, в глубине души я такой и есть, да только не всегда, ясно? А сейчас я бы поднялся к себе в номер, так, слегка привести себя в порядок…

— Конечно…

Хозяин нажал кнопку звонка, и явился Эдмунд.

— Семнадцатый для мистера Макнамары.

Слуга, узрев два чемоданища, разинул от удивления рот, а потом тихо спросил:

— Вы случайно меня не принимаете за грузчика?

— Оставьте при себе ваши замечания, Эдмунд, и поторопитесь отнести багаж!

Эдмунд с большим рвением схватился за ручки чемоданов, но смог приподнять их лишь на несколько сантиметров и снова опустил.

— Вот что, хозяин. Если бы я мог таскать такие штуковины на третий этаж, я бы сразу побежал в федерацию тяжелой атлетики, чтобы принять участие в следующих Олимпийских играх!

Шотландец сам поднял чемоданы и только попросил:

— Просто покажите мне мой номер, старина.

Не успел Малькольм поставить ногу на первую ступеньку лестницы, как Блюм окликнул его:

— Мистер Макнамара!

Великан оглянулся.

Мне просто хотелось вам сказать, что вы мне очень симпатичны и я счастлив, что вы избрали мой отель.

Увидев, что слуга спустился, Сэм буквально набросился на телефон:

— Алло, Пом?.. Говорит Сэм, позовите мне Дункэна Это срочно… Дункэн? Говорит Сэм… Послушайте, у меня поселился одни тип, спятить можно… Он приехал из Томинтоула, это место такое, в Шотландии находится и послушайте внимательно, он таскает с собой пять тысяч фунтов стерлингов, потому что банкам не доверяет, бред какой-то… Вы такое слыхали? Он собирается покупать машинки для стрижки овец для одного кооператива, он у них казначей… Как он ко мне пошл? Это умора! Он объездил несколько отелей, но ему все было дорого. Вы бы слышали как он спорил с шофером такси! Он все-таки умудрился не заплатить ему чаевые… Короче, Джек, с этим типом никто в одиночку не справится, даже если будет держать в каждой руке но пистолету и нож в зубах. Вы хоть приблизительно поняли меня?.. Но, Джек, пять тысяч фунтов представляете? Двадцать пять процентов комиссионных, договорились? Проще всего отправить сюда Патрицию, он в нее втрескается с ходу. Этот парень просто сосунок в пеленках. Да нет, я вам точно говорю! Ну послушайте, вы знаете такую Люси Шеррет, старую калошу? Да? Так вот! Он нашел, что такую красавицу он еще в жизни не встречал! Он собирается ее сопровождать по Сохо, играя на своей волынке. Потому что, видите ли, в его местности таким манером дают понять девице, что она нравится. Так что же с ним будет, когда он увидит Патрицию?.. Договорились Джек, думаю, нас ждет неплохой денек, но найдите парней покрепче и, как минимум, троих.