Куплю тебя, девочка - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не хочу разговаривать, я хочу трахаться, Ник, — толкает она меня на подушки, и сама целует, заполняет рот языком, так же как мой член вторгается в ее нутро.
Но я снова переворачиваюсь, закидываю ее ноги высоко, чтобы наблюдать за каждой секундой этого чертовски блядского проникновения, чтобы отслеживать каждую реакцию на ее лице. Чтобы кончить потом на это лицо и наблюдать, как она будет облизывать свои губы. С моим на них вкусом…
Наклоняюсь, целую, усиливая давление. А вскоре принимаясь выбивать ее крики ударами члена об матку. Так долго и грязно, поглаживая большим пальцем клитор, чтобы дождаться, когда она кончит, и дать волю своей грязной фантазии.
Потому что мягким с ней быть преступление. Потому что трахаться в презервативе с ней грешно, потому что забыть это распутное тело невозможно.
И я просто отпускаю себя. Просто забиваю на то, что ей будет больно или что больно мне. Сегодня мне хочется быть собой и больше не сдерживаться. Не бояться причинить вред. Этой ночью хочу быть тем зверем, что она во мне пробудила. А теперь сама же провоцирует выброс адреналина своим проклятым сексуальным голосом.
— Никита… — мне хочется, чтобы сегодня она звала меня настоящим именем. Она закрывает глаза, выгибается особенно сильно на очередной жесткий выпад, и хрипит…
— Алена… Меня зовут Алена.
И давно забытое имя, стертое из памяти как опасное для психики, просто швыряет меня в бездну нирваны, где не остается ничего… Кроме меня. Ее и наших гортанных стонов в унисон.
И я не помню, как мы смогли остановиться. Не помню, что хотел выходить из нее, помню, как долго ласкал тело, помню, как она спросила: «Зачем, ведь ты меня уже трахнул?».
А я не мог ответить. Сказать, что в голове помутнение и я вижу в обыкновенной шлюхе потерянную подружку детства?
Эти мысли пробиваются в мозгу, как свет пробивается через портьеры в комнату. И я открываю глаза. Долго смотрю на подушку рядом. Усмехаюсь, переворачиваясь, и наблюдаю, как ползет луч солнца по потолку.
Подводя итог. Круто. Трахая правильную во всех отношениях будущую жену Надю, буду часто вспоминать эту ночь. А ведь я не взял и половины из того, что должна была дать Лина. Или Алена. Не важно….
Теперь уже не важно. Несколько десятков миллионов похерено на шлюху, а я не жалею.
И только из-за кокса и долбанной детской фантазии найти потерянную подружку.
— Признайся, Никита, ты е*анулся.
Именно так и скажет отец.
Подрываюсь, сажусь, чувствуя себя выжатым как лимон, но при этом полным энергии. Спускаю ноги на ковер, заглядываю в ванну. Думаешь, она осталась? Ага. Схватила бабло и свалила.
Медленно встаю, делаю шаг к ванной и замираю. Хмурюсь, замечая банкноту на полу. Выглядываю из-за угла. Охереть… Целый ворох денег раскидан по комнате, как будто кто-то их швырнул.
Но ни Алены, ни ее рюкзака нет.
Ни Алены. Ни рюкзака.
Ни Алены.
Алена…
Сердце пропускает удар…Второй. Останавливается, вызывая такую боль, что меня шатает. Да ну!
«А это что за тату?».
«Детская, несбывшаяся мечта.».
Да быть того не может! Но какая шлюха оставит деньги?! Такие деньги за отработанную ночь. Отработанную ночь.
«Она станет проституткой!».
«Главное, чтобы осталась жива…».
И почему слова отца теперь не кажутся мне успокоением. Главное, что осталась жива. Главное ли это?
Глава 8
*** Алена ***
Просыпаться не хочется. Тело словно в коконе тепла и защиты.
Сзади мужчина, он обнимает меня сильными руками, дышит в затылок. Не пытается изнасиловать.
Это ощущение новое. Ранее неизвестное. Я давно его не жду. От него хочется улыбаться. И просто наслаждаться как можно дольше.
Но стоит вспомнить, кто я… Кто он…
И откуда это ощущение…
Радость исчезает мгновенно.
Вчера Никита протрезвел. А утром он может просто забрать деньги, и я вряд ли смогу как-то этому препятствовать.
Я даже не смогу ничего сделать, если он захочет снова заняться сексом.
Да и вряд ли захочу. Сделаю все, чтобы еще хоть раз почувствовать себя не вещью, а женщиной.
Так выход один. Бежать скорее.
Стоит открыть глаза, как я натыкаюсь на руку с темными волосками и сеткой вен. Хмыкаю и начинаю квест, чтобы выбраться из жаркого плена.
Уснули мы пару часов назад. Изможденные. Мокрые от пота и грязные от семени и моих соков.
Мне, получается, повезло, что проснулась раньше, а сон Никиты продолжает оставаться глубоким.
Именно на это рассчитываю, выбираясь из объятий, так что он перекатывается на живот и обнимает подушку.
С облегчением вздыхаю, ловко слезаю с кровати. Черт! Ноги, потерявшие чувствительность, подкашиваются. Я с шумом падаю вниз. Бросаю испуганный взгляд на Никиту, но он продолжает спать.
Даже похрапывать.
И снова удача.
Убираю с лица спутанные волосы и, ощущая каждую мышцу тела, ползу к своим вещам.
Футболка, джинсы. Кофта так и осталась на лестнице. Белье даже не рассматриваю. И без того сил одеться почти нет. Кажется, что по мне проехал как минимум каток.
Перед тем как подняться, сжимаю челюсть. Боль в ногах адская. Пошатываюсь, двигаюсь по стенке. Впереди цель. Рюкзак с деньгами. Мышцы ноют, тело в засосах, между ног будто полк солдат прошёл, но впервые в жизни я счастлива… Ведь свобода так близко. Все было не зря.
Только тяну руку, слышу хриплое:
— Алена…
Дыхание перехватывает, словно я снова под ним, снова двигаюсь под жесткие толчки и падаю в поцелуи.
Замираю и отклоняюсь назад к стенке, чтобы взглянуть на кровать.
Этот вепрь, который совершенно не знает, как быть нежным, так и лежит с голой задницей. Храпит.
И я невольно останавливаю взгляд на литых мышцах спины, татуировке, что спускается к лопаткам с плеч.
И загипнотизированная понимаю, нужно идти. Бежать. Делать документы и валить из страны. Но свет, выбивающийся из портьеры, достигает его талии, привлекая к ней мое особенное внимание.
Там на боку овальное родимое пятно.
И словно дежавю в мозг врезается давно потерянное имя. Никита.
Проваливаюсь в бездну воспоминаний, где эхом раздаются детские, до боли знакомые голоса.
— Смотри, у нас родимое пятно в одном месте, может мы брат и сестра?
— Это ни о чем не говорит…
— Я бы хотел маленькую сестренку, хочешь ею стать?
— Зачем?
— Защищал бы тебя…
— Ты себя защитить не можешь…
— Я
