Противостояние - Михаил Александрович Самарский

Два здоровенных ворона тут же бросились выполнять его команду. Увидев, что они нацелились на нее, Пулька вцепилась в шею Степы и заверещала как умалишенная:

– Не трогайте меня, иначе я… я… – то и дело запиналась она, придумывая, что бы такого сказать, чтобы отпугнуть их, и наконец выдала: – иначе я буду кусаться.

– Не смеши мои копыта, – ухмыльнулся царь, – им твои угрозы, как козлу горный перевал.

И несмотря на это, лакеи не знали с какой стороны подступиться к девчонке. Схватить ее за руки они не могли, она крепко держалась за шею помощника, а как еще стащить ее с него? Пульхерия уже обрадовалась, что они оставят ее в покое, но не тут-то было. Один из воронов вдруг как клюнет ее в макушку, да так, что у нее аж звездочки из глаз посыпались. Но его выходка нисколько не напугала ее, а, наоборот, разозлила до чертиков. Словно заправская наездница, она спрыгнула со своего коня, сняла с головы корону и стала размахивать ею, как саблей.

– Ах вы, подлые куропатки, сейчас я из вас сациви буду делать, – девчонка вспомнила название любимого блюда отца, которое мама готовила ему каждый раз, когда он возвращался из плавания.

Явно не ожидая от нее такого выпада, не только эти, но и остальные вороны опешили и в недоумении зависли в воздухе. Царь тоже пришел в замешательство и, выпучив черные глазищи, уставился на нее. Степа тут же воспользовался ситуацией, выхватил из сумки оружие и уже замахнулся, но не успел запустить его. В этот момент из-под потолка раздался голос Вирта.

– Трив, отпусти девчонку, – потребовал он, и все, как по команде, посмотрели наверх.

– Она моя добыча, – как ни в чем не бывало заявил тот, – а я своей добычей не разбрасываюсь. Так что не питай иллюзий, что я отдам тебе ее.

Услышав, как он ее назвал, Пулька аж задохнулась от возмущения.

– Какая я вам добыча? – стиснув кулаки, закричала она. – Я что, заяц или кабан дикий?

Ее тирада заставила царских лакеев переглянуться между собой и тихонько захихикать.

– Что смешного? – подбоченилась та и пригрозила им кулаком. – Ну ничего, мы еще пощипаем вам перышки.

– Трив, хочу тебе напомнить, Пульхерия моя гостья, а ты просто взял и нагло украл ее, – не обращая внимания на ее негодование, король снова обратился к нему, а девчонка прямо почувствовала в электронном голосе короля звон металла. – Не понимаю, зачем ты упираешься? – спросил он и тут же продолжил: – Она прошла через твои дурацкие испытания и не сдалась. Ты же видишь, что девочка не твой пользователь.

– Это была только прелюдия, – возразил тот, – вот когда она пройдет через остальные испытания и если по-прежнему не сдастся, тогда, возможно, – царь поднял вверх коготь и сделал паузу, а потом продолжил: – я отпущу ее.

– Да плевать я хотела на ваши испытания. Я все равно не буду служить вам. Я не могу предать своих друзей, – в сердцах высказалась девчонка и поймала на себе одобрительный взгляд помощника.

Пока два правителя виртуального мира общались между собой, на поле боя наступило временное затишье. Но это только так казалось, на самом деле воины не расслаблялись. Вороны обступили их со всех сторон и не сводили глаз с Хардварда, готовые в любой момент напасть на него, а тот держал штуковину наготове, чтобы в случае чего тут же запустить ее.

– Трив, отпусти девчонку, – снова потребовал король.

– Нет, – тот категорично мотнул головой.

– Ты покусился на чужое, – раздраженно процедил Вирт, – ты же понимаешь, что я просто так это не оставлю. – Он ненадолго замолчал, а потом добавил: – В общем, я тебя предупредил.

Его голос еще не до конца растворился под потолком, как каземат превратился в поле боя, над которым зависла огромная туча лучников. Они камнем бросились на ворон, и началась битва не на жизнь, а на смерть. Пулька не знала, что ей делать. Стоять на месте чревато тем, что можно угодить под удары клювов и летящие во все стороны штуковины, а спрятаться на открытом пространстве негде. Она решила отбежать подальше от эпицентра сражения и рванула в сторону, услышав чей-то голос:

– Хардвард, забирай девчонку и убирайтесь отсюда, мы вас прикроем.

Она даже остановиться не успела, как ее сзади схватили под руки, и они взмыли вверх. У Пульки не было ни капли сомнения, что это Степа. Но уже в следующее мгновение она поняла, как глубоко заблуждалась. Увидев его внизу, в окружении целой тучи врагов, девчонка чуть не взвыла от досады.

– Пуля, прости, я не успел, – донесся до нее его голос, – но я все равно спасу тебя.

Ей даже не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть, кто опять похитил ее. Она пробежалась взглядом по полю битвы и, не увидев нигде Трива, убедилась в правильности своих мыслей.

«Да что тебе нужно от меня, злыдень несчастный?» – мысленно выругалась девчонка и тут же услышала ответ на свой вопрос:

– Ты сама знаешь что. Если согласишься служить мне, мы с тобой станем властителями целой вселенной.

– О боже, – вздохнула девчонка, – ваше величество, ну и тормоз же вы.

После всех испытаний, что он ей устроил, она уже ничего не боялась, и даже его. Хотя и понимала, что от него можно ожидать, чего угодно. Но все же Пульхерия надеялась, что Трив не пойдет на серьезный конфликт с Виртом. Зачем царю ругаться со своим создателем из-за какой-то девчонки. Ну не будет ее, завербует в свои сети кого-то другого. Как говорится: «Незаменимых пользователей нет». Так что какие бы еще испытания он ни придумал, она все выдержит, но предложения его не примет ни за какие коврижки.

– Ну, ну, – ухмыльнулся он, – я посмотрю, как ты будешь дерзить, когда увидишь, куда я тебя сейчас отправлю.

Он взмахнул огромными крыльями и вместе с ней растворился в пространстве.

Глава 6

Пульхерия уже поняла, что Трив еще тот выдумщик. К тому же он оказался большим знатоком девчачьих страхов. Все испытания, которые он ей устроил, были основаны на том, чего она жутко боялась, ну разве только кроме скелета. Но самое ужасное, что все это было только прелюдией. Хм, это ж надо так выразиться. Как будто речь шла не о змеях, пауках и червях, а о чем-то прекрасном. Лично у нее слово «прелюдия» всегда ассоциировалось с вступительной частью музыкального произведения. А теперь, после угрозы царя, Пулька уже и не знала, к чему