Скандал в Институте благородных девиц - Марина Ефиминюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дождь уже успокоился. Серый воздух был холоден и свеж. Ветер разносил по огромным лужам рябь и забирался под пальто. Пальцы на руках стыли, в ногах путались длинные юбки. Тео взялся меня провожать к дилижансу. Когда мы добрались до почтовой площади, она пустовала. В душе шевельнулось нехорошее подозрение, что экипаж отбыл в институт, а денег на кеб у меня решительно не имелось.
— Сейчас, скорее всего, подъедет, — нервно улыбнулась я.
Надежда таяла. Хмурый день стремительно перерождался в грязные предвечерние сумерки. Снова закапало.
— Ты, наверное, уже иди, — попыталась отослать я Теодора, страшно стесняясь сказать, что не в состоянии наскрести на извозчика, а потому потопаю собственными ноженьками до самых институтских ворот. Глядишь, страшно повезет, успею до комендантского часа, и тогда не придется лезть через тайный лаз.
— Я поймаю кеб — дождь опять начинается, — немедленно предложил услужливый приятель.
— Нет! — выпалила я, и тот в ответ ошарашенно моргнул. — Я сама.
Тут раздались звонкий стук лошадиных копыт и грохот кареты. По выщербленной мостовой прокатился черный экипаж и остановился рядом с нашим «институтским» столбом, помеченным табличкой с королевским гербом. Из окошка выглянул Кристоф Ленар.
— Госпожа Вермонт, дилижанс уехал уже полчаса назад. Вас подвезти?
— Благодарю.
Никогда я не забиралась в карету с такой резвостью! Извозчик немедленно тронулся с места, и я выглянула в окошко.
— До встречи на следующей неделе!
— Всего наилучшего, София! — помахал Тео рукой.
Я откинулась на жестком сиденье и вытянула ноги. Носы промокших башмаков уткнулись в туфли Ленара.
— Извините, — буркнула я, вынужденная поджать ноги. Впрочем, кто оплачивает дорогу, тот и едет с привилегией вытянутых ног.
Любоваться на мокрые печальные окрестности института, еще не до конца очнувшиеся от зимнего сна, не хотелось, а таращиться на преподавателя было конфузно. Прижав к груди папку, я прикрыла глаза и сделала вид, будто сомлела, хотя ледяной холод салона вовсе не располагал к расслабленной дреме.
— Он ваш жених? — вдруг раздалось в тишине.
Я приоткрыла один глаз, но тут же закрыла обратно, обнаружив, что Ленар без стеснения меня разглядывал. И все-таки не выдержала:
— Почему интересуетесь?
— Любопытство.
— Я помогаю ему с редактурой, — туманно отозвалась я, по-прежнему изображая из себя благородную девицу во сне.
— Он пишет?
— Стихи.
— Это мило.
Услышав в голосе собеседника неприкрытую иронию, я резко открыла глаза и одарила насмешника осуждающим взглядом. На его губах застыла уже знакомая усмешка, изгибавшая уголок красивого рта.
— Мило? — вкрадчиво уточнила я, вдруг ужасно оскорбившись за Тео. — Почему в вашем тоне прозвучала снисходительность?
— Девушкам нравятся поэзия и любовные романы, — пояснил он.
Вот тут я по-настоящему напряглась.
— Я ничего не говорила о любовных романах.
Мы смотрели глаза в глаза.
— Значит, послышалось, — соврал Ленар. — Он хороший поэт?
— Лучший из всех мне известных, — буркнула я.
— Позволите? — протянул он руку, прося папку.
— Не думаю, что учитель по семейному праву способен по достоинству оценить значимость стихов Теодора ди Ланса, — выкрутилась я, не желая показывать, что приятель был чудовищно бездарен. — Знаете, какое прозвище у судебных заступников? Столетние баранки!
Неожиданно карету чудовищным образом швырнуло вбок. Дверца резко распахнулась, и экипаж попытался вытряхнуть пассажиров в дыру, как надоедливых мошек. Папка выскользнула из рук. Слава святым угодникам, она была хорошенько завязана на узел, и салон не засыпало «гениальными» творениями!
Не успела я взвизгнуть, как вдруг оказалась крепко-накрепко прижатой к твердому телу. Ленар так приплюснул мою голову к груди, что дышать было сложно. Накрененный экипаж встал. Возница с огоньком покрывал окрестности и дурные дороги залихватскими ругательствами. Пожалуй, если бы он с привратником поместья Вермонт участвовал в конкурсе на самую красноречивую брань, то взял бы кубок.
— Вы в порядке? — тихо спросил Кристоф.
— Угу.
Он разжал руки. Карета скособочилась. Я попыталась отодвинуться, но стекла обратно под преподавательский бок, словно по ледяной горке. Сам Ленар вжимался плечом в стенку. Очки куда-то исчезли. Кряхтя, я нагнулась за папкой, втиснулась щекой в мужские колени, и он оцепенел.
— Что… что вы делаете, София?
— Не шевелитесь, — пропыхтела я, дотягиваясь до вместилища стихов. — Обещаю, что кусать не стану.
— Мм… — ошеломленно поднял он руки.
— Святые угодники, да поддержите меня, страшный человек! — фыркнула я, дотянувшись до папки, но Кристоф точно превратился в каменное изваяние. Даже дышать боялся. Нежный какой!
В этой двусмысленной позе нас застал недовольный возница. Похоже, мужик видел пассажиров в разных ракурсах и состояниях, поэтому даже не моргнул. Пока он проверял поломку, я снова попыталась отодвинуться от Ленара, но тщетно. Мы походили на сросшихся боками близнецов.
— Ось сломалась, — недовольно объявил извозчик, заглянув в салон. — Дальше везти не смогу.
— Вообще не сможете? — расстроилась я, пытаясь определить по пейзажу, как далеко мы доехали. Судя по жухлым кустикам, что росли возле ухабистой дороги, мы застряли почти в середине пути.
— Только если на закорках, — усмехнулся он и посоветовал Ленару: — Господин, вам стоит вернуться в город. Время позднее, скоро стемнеет.
— Так и поступим, — согласился тот, ловко спрыгивая с подножки. Начищенные черные туфли окунулись в глинистую жижу. Он протянул руки и позвал меня: — София?
Я послушно позволила выволочь себя из салона. Подхватив юбки, встала в грязь, а потом устало кивнула:
— Вы потеряли очки.
— Проклятье! — пробормотал Ленар, забираясь обратно в экипаж. Поиски заняли некоторое время. К счастью, окуляры пережили падение достойно, даже стекла не потрескались.
Злой, как три тысячи бесов, возница принялся распрягать лошадь. Кристоф указал на город, светившийся вдалеке яркими огоньками:
— Идемте?
Я покосилась в противоположную сторону. Грязная лента дороги убегала на холм, терялась за обнаженными деревьями. Добираться пешком было не меньше получаса, но я еще успевала до того времени, когда сторож вешал на ворота амбарный замок. Если прийти в общежитие после переклички, то целый месяц придется провести в замке. Как тогда отправить издателю готовую рукопись?
— Я лучше в институт, — отказалась я.
— Смеркается, — заметил Ленар.
— Вы наделены потрясающей наблюдательностью, — огрызнулась я и, подобрав юбку, с излишней энергией направилась в сторону института.
— Поделитесь, все благородные девицы страдают упрямством или только вы? — послышалось вдогонку.
— Надеюсь, это риторический вопрос? — высокомерно фыркнула я.
Он догнал меня в три шага. Некоторое время шел молча, помогая себе зонтиком, как тростью. Под ногами хлюпала грязь. С голых ветвей ветер ссыпал на голову крупные ледяные капли.
— Давно вы знакомы со своим кавалером? — прервал молчание Ленар.
— Вы пытаетесь развлечь даму светской беседой или лезете
