Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли: начало - Adam Saffa

Когда Санджар поддержал своего родного брата в борьбе за престол, султан Беркярук возмутился и двинул войска на Хорасан, но потерпел поражение от армии юного султана и бежал в Горган. В конце концов, он был вынужден заключить мир со своими сводными братьями. Согласно условиям мирного договора Санджар и его брат Мухаммед Тапар были объявлены самостоятельными правителями при формальном верховенстве Беркярука. Теперь Санджар стал владеть Хорасаном, Горганом и Мавераннахром, где читалась хутба на его имя во всех мечетях.

Он присоединял к Хорасану все новые области, тем самым расширяя границы империи. Ему подчинялись территории Средней Азии, Афганистана и Ирана. Он впервые в истории Сельджуков сумел подчинить все государства Газневидов. Поэтому не удивительно, что грозный правитель возмутился, когда малолетний Махмуд, сын Мухаммеда Тапара потребовал от него ежегодно выплачивать дань в султанскую казну, которую, кстати, разоряли придворные, руководя действиями малолетнего султана. В результате Махмуд отказался от власти, и Санджар становится верховным султаном.

На золотых динарах Санджар именуется как «Ас-Султан ал-муаззам ад-дуниа ва-д-дин» – великий султан, прославляющий мир и религию. Халиф ил-Мустаршид повелел прочитать хутбу в Багдаде, где Санджар был назван «величайшим султаном», «султаном над султанами».

В его империю вошли Иран, Азербайджан, Табаристан, Ирак, Сеистан, Кирман, Афганистан, Хорезм, Кашгар, Мавераннахр. Ядром государства был Хорасан.

Приходят и тяжелые времена. Во владения сельджуков вторглись кочевники-каракитаи из степей восточного Туркестана. Полководец Елюй Даши, присоединил к своему войску многие тюркские племена, в том числе и 50 тысяч родственных туркменам карлуков. Тогда произошла решающая битва, где Санджар потерпел поражение. Это послужило сигналом для многих князей империи. Они организовали мятежи с целью отделиться, выйти из состава централизованного государства. Восстали и огузы-язычники, племена, проживавшие ранее на Сырдарье и которых султан «приютил» в своём государстве.

Ослабленное войско Санджара дважды терпело поражение от огузских племён, которые недалеко от Мерва захватили в плен и самого султана. Огузы, окружив его почетом, называли «своим государем», но из плена не выпускали. Они разрушили ряд хорасанских городов, и когда султану через три года удалось вырваться из плена, его взору предстала печальная картина. Великого государства больше не существовало.

Весной 1157 года перестало биться сердце султана Санджара – последнего государя Великой Сельджукской империи. Он, безусловно, был великим человеком. В мусульманском мире Санджар и Махмуд Газневи – причислены к лику святых.

Будучи прекрасно образованным человеком, он покровительствовал ученым и содействовал развитию науки. В Мерве сосредоточились знаменитые на весь Восток крупнейшие книгохранилища. При нём в Мерве жил знаменитый историк и географ Са ас-Самани. В султанской обсерватории находился на должности астронома великий поэт Омар Хайям. При дворе султана создавали свои произведения известные поэты и учёные того времени. Султан особо благоволил к Муиззи. Рассказывают, что однажды Санджар обратился к поэтам столицы со словами «Когда я умру, какие элегии вы напишите в мою честь?» Среди многочисленных элегий султану особенно понравилось четверостишье Муиззи:

Я не сказал, что падишах Санджар умер.

Справедливейшие цари мира никогда не умирают:

Он лишь покорил мир земной для того, чтобы,

Уйдя покорить мир иной.

Султан уделял большое внимание созданию высокохудожественных произведений архитектуры. Об одном таком величайшем памятнике средневекового Востока – мавзолее султана Санджара – стоит сказать особо.

Само здание именовалось «Домом загробной жизни». Рашид-ад-дин характеризовал его как «самое большое здание в мире». Строительство мавзолея началось после серии военных неудач в 40-х годах ХII века. В здании сохранялась надпись с именем архитектора Мухаммеда ибн Атсыза из Серахса. И хотя о мастере ничего неизвестно, его творение говорит всё само за себя. Кирпичный купол мавзолея с двойной оболочкой, лишь три столетия спустя, был повторён во Флоренции мастером эпохи Возрождения Филиппо Брунелесски.

О мавзолее ходит немало легенд. Одна из них рассказывает о любви султана к небесной пери. Она была согласна любить султана, но он не должен был обнимать её, смотреть на её ступни и подглядывать, когда она причёсывается. Но «запретный плод» сладок. Санджар нарушил эти условия. Он увидел, что пери расчесывает свои волосы, сняв голову с плеч. Взглянув на её ступни, он понял, что она не ходит, а летает. Обняв небесную красавицу, он почувствовал, что у неё нет костей. Разгневанная пери улетела на небо в «Башню Ангелов», но оставила султану камень удивительной красоты. Опечаленный Санджар лишь изредка видел прекрасный её лик через просвет купола здания, в котором он завещал его похоронить.

До сих пор к величайшему мавзолею совершают паломничество, читают молитвы, приносят жертвы. Недалеко от мавзолея высятся две пирамиды камней – это каждый, кто посещает мавзолей, кидает камень, своеобразный символ отмщения врагам султана.

В 1928 году была расшифрована надгробная надпись в мавзолее: «Это место облагорожено останками того, кто именуется султаном Санджаром из потомков сельджуков. Был он в своё время справедливым как Александр Великий и был он покровителем учёных, поэтов и был принят в мир Ислама в состоянии процветания и счастья благодаря наукам и искусству».

Именно под этим мавзолеем, спустя много веков, Давуд нашёл тот камень из легенды. Эта находка сотни лет пролежала в Маргианской земле. По легенде султан, умирая, распорядился, чтобы этот камень был закопан под его мавзолеем на глубине 5 метров. Почему не в самом мавзолее рядом с султаном, а на такой глубине и что это за камень, мы узнаем позже. А сейчас вернёмся к тому, с чего начинались все невероятные и фантастические события в жизни Давуда, которому впоследствии придётся отправиться в ту самую «Башню Ангелов» и встретиться с её обитателями.

ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЖУРСТВО

«Жизнь полна неожиданностей.

Будут ли они полезными либо

ущербными – решать только нам».

Сидя за столом дежурного по роте, сержант Давуд Нарли был в предвкушении своей демобилизации из рядов вооружённых сил. Теперь казалось, что два года в армии пролетели как два дня. Настроение было отличное и не хотелось тревожить сослуживцев своими обязанностями дежурного, но даже в этот момент армия не терпела отсутствия дисциплины. Он был не первым и не последним, кому предстояло покинуть воинские казармы и начать гражданскую жизнь, а армейская жизнь текла своим чередом. Было очень важно не подвести командование роты в своё последнее дежурство. Как правило, солдатам, которым предстояла демобилизация, давались последние «испытания» на проверку освоенности воинской дисциплины и любой приказ был важен в двойне. Учитывалось и то, что эта войсковая часть в составе Марыйского гарнизона, была важнейшим стратегическим пунктом и любая оплошность грозила отсрочкой демобилизации. Вообще гарнизон считался образцовым по всей стране и в связи с этим офицеры здесь считались самыми лучшими. Во всяком случае, по части ходили именно такие слухи, что после окончания военного училища, отбирали лучших специалистов и отправляли для прохождения дальнейшей службы именно в Марыйский гарнизон.

Давуду оставалось дождаться последнего солдата, который должен был вернуться из увольнения. Дежурство попалось на воскресный день, а в увольнение отпускали солдат именно в этот день. Помниться лишь пару случаев, когда с увольнения солдат мог вернуться не вовремя, как правило, таких солдат лишали возможности погулять по городу в следующие выходные. Наверное, для солдата это худшее наказание. Лишиться возможности после тяжёлой армейской недели выйти за территорию части и насладиться «гражданкой» не хотелось никому!

Каждый по-своему проводил это увольнение, но Давуд редко просил отпустить его за пределы части. Можно долго предполагать, что у этого парня творилось в душе и голове, но, во всяком случае, он был самым успешным в своей роте пехотинцев. Помимо своей дисциплинированности он отличался тем, что его уважали как солдаты, так и офицеры. Его мучения в начале службы, во время курса молодого бойца, закончились быстро, так как было что-то в этом солдате не от мира сего. В результате, он скоро сменил погоны рядового на сержантские. Самая большая заслуга его была в том, что он отдавался служению общему делу со всей ответственностью, которая только может быть у парня в таком возрасте.