Хулиганы с Мухусской дороги - Ардашес Оникович Овсепян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдалеке появились фары машины. Подъехавшая фура осветила перекресток, дав возможность собеседникам, наконец, увидеть друг друга. В центре внимания оказался мужчина преклонного возраста. Худой, сутулый, измученный. Жадно делая большие затяжки табака, рассказывал, как он, будучи женатым и имея трех детей, умудрился завести молодую любовницу. Эрик гадал, хвастается бородатый дяденька или жалуется. А он, прикурив очередную сигарету, продолжал держать интригу, распространяясь то про обременительное финансовое положение, то про мужскую не угасающую с годами потребность.
— Вот рассудите меня, человека больного, только прошу, справедливо. Я, как и все, учился, работал, имел большие фантазии о будущем и строил планы, но одним вражеским снарядом все сгорело: деньги, документы, мое здоровье. У меня не осталось ничего материального, ничего того, за что я бы хотел цепляться в этой жизни, кроме детей. Даже знания мои в голове, которые никто не отнимет, сегодня мне не нужны, потому что инфраструктура уничтожена, станков рабочих нет. Единственную радость я нахожу в своих детях. Глядя на их мордашки, я нахожу успокоение, что хоть что-то сделал в этом мире. И я хочу еще детей. Правда, моя жена не согласна. Она приходит в самое настоящее негодование, стоит мне заикнуться. Винит меня в глупости, мы, мол, этих едва кормим, мучаемся, а ты еще грузу добавить хочешь. Верно, говорит, не скрою, иногда голодными засыпаем. За любую работу беремся, но не хватает, вам ли меня не понять. Но скажите, вечно ли это? Ведь всегда наступает рассвет. А когда он наступит вместе с борщами и котлетами, дети в количестве не увеличатся. Время пройдет, и не вернешь. А репродуктивные человеческие способности не всегда долги. А жена ни в какую, уперлась и все, не убедишь! А тут как по науке, если много думать, непременно сбудется. Вот я и познакомился с одной молодой особой. Как молодой? У каждого слово “молодой” свое значение имеет, кому в шестьдесят молодой, а кто уже в двадцать себя стариком называет. Имя называть не буду, я — не сплетник. Скажу, что она — еще больше несчастный человек, чем я. Может, это и трудно представить, но оно так и есть, потому что она — одинокая женщина. У нее никого нет. И больше всего на свете она, как и я, хочет детей. Справедливости ради вы можете заметить, что я — хитрый лис, решил воспользоваться ситуацией, но это не так. Было бы так, если бы я для баловства, но не так же! Тут желания совпали. Вы скажете, да встретила бы она мужика себе нормального, жила и радовалась бы с ним в жизни. Как по справедливости! А я вам скажу так: мне говорили с детства, учись — хорошо жить будешь, работай исправно — хорошо жить будешь. А так объясните, почему же я хорошо не живу? Где ваша справедливость? Пожмете плечами, скажете, война всему виной? А мне что с того! Уйти из семьи и бросить своих детей — вариант не обсуждается. Жене рассказать, так она быстро осуществит выше изложенное. Отказаться от желания иметь еще детей, убейте, не могу! Да и к той привык, интерес и жалость быстро переросли в мужскую отдушину.
Монолог прервал скрип открывшейся двери. Из кабины автомобиля спускался водитель. Учитывая непропорциональные объемы тела, давалось это ему с трудом. При росте в метр шестьдесят он однозначно весил больше ста килограмм. В нем многое вызывало вопросы: акцент как у закоренелого тюремщика, четки с изображением элементов криминального мира, засученные рукава кожаной куртки. Но страннее всего были солнцезащитные очки, приспущенные к носу в такую темноту. Они то и заставили грузчиков замолчать и задуматься.
— Мир всем! — водитель на правах работодателя выразил знак приветствия множественным кивком головы. — В общих чертах, братцы, меня на посту крепанули! Пришлось наличку, что вез вам, отдать им. Короче, васса, денег нет! Могу только картошкой расплатиться.
Публика восприняла обращение с негодованием. Особенно возмутились молодые ребята, которым приходилось работать, чтобы помогать родителям. Уплату в мешок картошки они сочли необоснованно маленькой и отказались от работы. У взрослых выбора не было. Альтернативы, как прокормить семью, судьба не предоставила. Либо картошка с хлебом, либо хлеб.
— И пачку сигарет! Каждому! — потребовал герой-любовник, отец троих детей.
— Разберемся! — согласился водитель.
После бунта, учиненного подростками, он нехотя пошел на уступки. В противном случае картошка могла сгнить, даже не коснувшись земли.
Эрик не пошел за покидавшими территорию оптового рынка ребятами. Он запросто мог обойтись и без картошки, а уж тем более без табака. Такую низкую плату он так же, как и его сверстники, посчитал издевательской, но что-то екнуло остаться. Возможно захотел размять мышцы, углядев в работе грузчика физкультуру, а возможно воспитание не позволило оставить дядек один на один с тоннами груза.
— Я не курю, — заявил Эрик с надеждой выторговать для себя что-нибудь полезное в пределах этой суммы.
— И мы разберемся! — выкрикнул все тот же рассказчик, добавивший в прейскурант сигареты. Взглядом он дал понять спортсмену, что теперь претендует и на его табачную долю. Эрик не возражал.
Работа закипела. Несколько человек залезли в фуру и подавали другим мешки, те закидывали картофель на спину и несли в обозначенное на складе место. Первые шаги дались лихо, но уже спустя пять минут темп заметно убавился. В змейке из курсирующих от фуры до склада грузчиков Эрик занимал место позади уже знакомого ему любителя ударить по легким. С каждым кругом ход второго замедлялся. Дошло до того, что он еле волочил ноги. Эрику это создавало неудобства, и он рывком решил изменить последовательность рабочих. Как только они поравнялись, Эрик услышал вопрос.
— Знаешь, что отличает богатых от бедных?
Первое, что пришло в голову, — «наличие денег», но ответ показался настолько банальным, что он промолчал, пожав плечами.
— Эта собака каждый день в апацхах ест! А знаешь, почему?! Таких, как мы, обворовывает. У него денег полные карманы, а он басни плетет. Сэкономил на нас — завтра сам обожрался, — дальше мужчина говорить не мог, по его лицу скатилась слеза.
