Травля (СИ) - Сербинова Марина

Но она снова за ней пришла. Раны зажили, и Кэрол вернулась, чтобы завершить начатое.

Она замерла в ожидании, стараясь не двигаться, равномерно и глубоко дыша. Черный туман проникал в рот и ноздри, затрудняя дыхание, душа ее, но она оставалась спокойной. Она испугалась только в первый раз, теперь она знала, что это всего лишь способ ее остановить, запугать, прогнать, а задушить на самом деле он не может. Ребенок в ее чреве охраняет ее от смерти. Пока. Нужно было не паниковать, а просто оставаться на месте и ждать Эмили. Туман пытался заглушить ее голос, но Кэрол уже убедилась, что ее голос, ее дар сильнее. Она будет услышана пленниками этого ада, и тот, кого она зовет, придет, несмотря на все попытки неведомой зловещей силы помешать. А потом начнется самое трудное.

Но вместо того, кого она ждала, из темноты вдруг показались налитые кровью глаза. Кэрол улыбнулась, вспомнив, как преследовали они ее в детстве и какой ужас наводили. Она думала, что это какой-то монстр. Теперь она их не боялась, зная, что в этом тумане у нее глаза выглядят так же. Этим здесь проклятые отличались от обычных жертв — светящимися в темноте кроваво-красными жуткими глазами. Хотя она совсем не была уверена в том, что тот, кому принадлежали именно эти глаза, на самом деле не являлся монстром.

— Привет, Луи! — с трудом выдавила она. — Даже не пытайся. Ты меня не остановишь.

— Ты должна прекратить.

— Я не прекращу. Я уже говорила.

— Но ты себя убиваешь!

— Я уже почти мертва, Луи.

— Почти! Я спасу тебя, обещаю, только прекрати это делать!

— Я не верю тебе. Ты не можешь меня спасти, ты обманываешь, просто пытаешься меня остановить. Но ты не сможешь. Я буду это делать, пока не умру. Я вытащу всех, кого смогу!

— Ты просто не понимаешь, с чем ты имеешь дело. Остановись, пока не поздно.

— Поздно, Луи. Уже давно стало поздно. Уходи, не мешай.

— Мам! Ну ты опять? — из тьмы отделилась маленькая фигурка и такими же ярко-красными, горящими пламенем глазами. — Почему ты не слушаешь меня и Луи? Сколько тебе говорить — этого нельзя делать. НЕЛЬЗЯ!

— Сыночек… привет, родной. Я так скучаю…

— Мам! Зубы мне не заговаривай! Мы с Луи тебя вытащим, спасем, только хватит таскать отсюда души. Этого нельзя делать! Ну почему ты такая упертая?

— Нельзя, чтобы они здесь оставались. А освобождать их можно, даже нужно. Мы с тобой позже поговорим, сынок, увидимся, а сейчас не мешай мне.

— Кэрол!

Она повернулась на знакомый голос и радостно улыбнулась, различив в темной дымке невысокую хрупкую фигурку.

— Эмили! Пойдем! Возьми мою руку, — Кэрол потянулась к ней, внутренне сжимаясь от осознания предстоящей боли и стараясь подготовиться к ней, собирая в себе все силы и мужество, на которые была способна. — Только быстрее, умоляю… Как только я коснусь тебя — как можно быстрее!

— Я помню. Я постараюсь, — девушка кивнула и схватилась за ее руку, со всех сил сжав пальцы.

В тот же миг Кэрол почувствовала, как появилась боль, нарастающая с каждой секундой.

Стиснув зубы, она рванулась прочь, таща Эмили за собой.

— И меня! Забери меня! — раздался вдруг где-то рядом чей-то истошный вопль.

— И меня!

— Меня!

— Меня!

— Спаси!

— Умоляю!

Чужие вопли и стоны, обрушившиеся со всех сторон, оглушили ее, темные тени надвигались на нее, чьи-то руки хватали ее, пытаясь уцепиться, как утопающие хватались за спасательный надувной круг, но Кэрол решительно двигалась вперед, не обращая на это внимания, борясь с давлением, которое обрушило на нее неведомая сила, замедляя ее движения, чтобы помешать, с болью, сковавшей все тело, с жаром и огнем, которого она не видела, но ощущала… Как в кошмарном сне, когда ты хочешь бежать, но не можешь, двигаясь с трудом и очень медленно…

— Я вернусь… еще вернусь… не мешайте… Прочь! Все прочь!

Многочисленные руки исчезли, тени расступились, дав возможность Кэрол двигаться быстрее.

Рядом стонала от боли Эмили, ее стоны быстро переросли в вопли.

— Не могу! Я не могу! Отпусти! — закричала она, пытаясь вырваться, но Кэрол лишь крепче сжала ее руку. Обернувшись, она схватила девушку второй рукой и, упершись ногами, напряглась и со всех сил потянула к себе. Она видела, как разрушается тело Эмили, превращаясь в мертвую, быстро разлагающуюся плоть. Девушка кричала, не в силах это вынести, утратив храбрость и решительность, с которыми пришла на ее призыв. Кэрол знала, что с ней происходит то же самое, и ее терпение тоже достигло предела, она зажмурилась и закричала, но пальцы не разжала, еще больше напрягаясь.

— Тебе это только кажется, у тебя нет тела! Я не пущу! Быстрее, Эмили, помоги мне! Я погибну, быстрее!

— Не могу! Он держит! — вопила та, не только не помогая, но и пытаясь вырваться.

— Давай! Давай!!! — страшный властный крик Кэрол подействовал на нее, Эмили не могла воспротивиться ее воле, как не мог любой мертвый, и, перестав вырываться, схватилась за нее обеими руками и подтянулась, чувствуя, как мясо ее сползает с костей, как рвется и слезает кожа, словно прилипшие к этому черному туману, как к клею…

Ее вопль слился с криками Кэрол, а потом в них вдруг ударил мощный поток холодного воздуха, как будто они попали в смерч, который подхватил их, как щепки, а в следующее мгновение куда-то швырнул. И они полетели в черную бездну, продолжая цепляться друг за друга.

— Все, Эмили, все! У нас получилась! Ты свободна! Ты будешь жить! — простонала Кэрол, все еще во власти боли, которая хоть и не терзала уже с такой силой, но все равно еще не отпустила полностью.

— Кэрол! — в голосе девушки послышался испуг. — Куда я теперь?…

— В мой мир, девочка! В новую жизнь. Ты родишься заново, у тебя будут ножки, и ты все забудешь, все!

— А тебя? Я не хочу тебя забывать!

— А зачем тебе меня помнить? Ни к чему! Прощай, моя девочка! И прости, что погубила тебя своим проклятием, прости!

— Кэрол! Я хочу помнить тебя, Кэрол! Кэрол!!!

С улыбкой Кэрол медленно открыла глаза, все еще слыша ее крик.

— Матерь Божья… очнулась, — прошептал кто-то.

Повернув голову, Кэрол увидела Торес и Скавелло, прильнувших к решеткам по ту сторону и не отрывающих от нее перепуганных глаз. Лица их были перекошены от ужаса и отвращения.

— Невероятно… и это, правда, заживет? — прохрипела Торес, и вдруг отскочила от решетки и, согнувшись, пополам, со стоном изрыгнула свой обед на пол.

— Заживет, — выдавила Кэрол едва слышно, потому что никаких сил в ней не было, даже на то, чтобы говорить. Снова закрыв глаза, она замерла.

А Торес, бросив на нее взгляд, упала на колени, не в состоянии справиться с приступом рвоты, когда увидела, как с ее гниющего тела стали падать на пол извивающиеся черви.

— Их надо… доставать? — простонала она. — Они не сожрут ее?

— Нет, они все сами просто отвалятся, а раны начнут заживать. Боже, ну и вонь! К этому невозможно привыкнуть. Я пошла, а то меня саму сейчас вывернет наизнанку. Приберись за собой, и тоже не задерживайся. Ее не трогай. Она теперь долго будет отлеживаться.

Скавелло отвернулась и ушла, держа в руке камеру. Она не знала еще, что делать с этими видеозаписями, но не заснять этого не могла. Она намерена была снимать и дальше, как заключенная будет восстанавливаться, как станут заживать ее повреждения. На вопрос Торес, зачем, она лишь пожала плечами.

— Потому что это невероятно, и это просто нужно зафиксировать. А там видно будет, что с этим делать. Может, благодаря этим записям, я стану миллионершей, — она засмеялась под настороженным взглядом Торес. — Если не будешь мне мешать и никому не наябедничаешь, я с тобой поделюсь. Будем партнерами, о`кей? Я молчу о том, что ты нарушаешь правила и кормишь ее, а ты молчишь о том, что я ее снимаю. Договорились?

Торес кивнула, но про себя подумала о том, что вряд ли Джеку Рэндэлу это понравится. Скорее всего, придется эти записи как-то выкрасть и передать ему. Кто знает, может эти записи помогут ему добиться для жены отмены смертной казни. Даже если и нет, то он в любом случае не захочет, чтобы то, что происходит с его женой, увидел весь мир.