Наука Плоского мира - Йен Стюарт

Другой пример «врак детям» – это концепция магнитного поля Земли как огромного магнита с полюсами «север – юг». Или что атом похож на миниатюрную солнечную систему. Амеба – примитивный организм возрастом в миллиард лет, ДНК – некая калька живого существа, а между теорией относительности и прической Эйнштейна есть определенная связь (имеется гипотеза, что только люди с подобной прической могут эту теорию понять). Квантовая механика для этого подходит мало, ведь она не предлагает нам простую историю, понятную неспециалисту, поэтому она многим не нравится.

Если ты живешь в сложном мире, то, чтобы понять его, волей-неволей приходится все упрощать. Именно к этому и сводится «понимание». На разных этапах образования применяется разная степень упрощения. «Лжецы детям», так называемые учителя, – это уважаемая и нужная профессия. То, чем учителя точно не занимаются (даже если какие-то политики считают именно так), – они не выстраивают в умах людей непоколебимое здание из кирпичиков‑фактов[12]. Время от времени нам приходится менять эти «кирпичики», замещая старые знания – новыми, более точными. Процесс этот непрерывен, именно он лежит в основе науки. А это означает, что ничего нельзя принимать как абсолютную истину. В том числе и наши слова, ведь профессия «лжецов читателям» тоже вполне уважаемая.

Между тем в Плоском мире вот-вот выйдет наружу одна из «врак волшебникам» Думминга Тупса.

Глава 5

Проект «Круглый мир»

АРККАНЦЛЕР ЧУДАКУЛЛИ ВЫПАЛ ИЗ ПОСЛЕОБЕДЕННОЙ ДРЕМЫ. Ему снилось, что он бредет под палящим солнцем по пустыне, раскаленной, как сковородка. Проснувшись, он обнаружил, что это более или менее правда.

Между стыками батареи в углу со свистом вырывался горячий пар. Чудакулли бочком приблизился к источнику бедствия и потыкал в облако одним пальцем.

– Ай! Проклятье.

Посасывая правую руку, а левой – разматывая шарф, Чудакулли выскочил из комнаты. Коридор показался ему настоящим адом, в котором вдобавок включили отопление. Все вокруг заволокло паром. Внезапно откуда-то сверху явственно раздалось: «Чвак!» Этот звук ни с чем перепутать было невозможно: разряд высокоэнергетической магии. На мгновенье окна озарила фиолетовая вспышка.

– Кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит, черт побери? – заорал Чудакулли в окружающую пустоту. Ну, не совсем в пустоту. Из пара выплыло нечто, отдаленно напоминающее айсберг. Это был Декан.

– Я должен решительно заявить, Аркканцлер, что не имею ко всему этому ни малейшего отношения!

Чудакулли утер стекающий по лбу пот.

– Чего это ты разгуливаешь тут в подштанниках, Декан?

– Ну… В моей комнате стоит воистину несусветная жара…

– Немедленно что-нибудь на себя надень, а то ты выглядишь абсолютно непедагогично.

Раздался новый «чвак!» магического разряда. И с кончиков пальцев Чудакулли посыпались искры.

– Ого! Даже меня пробрало! – заметил он, ныряя обратно в комнату.

За окном, с противоположной стороны сада, над факультетом Высокоэнергетической Магии висело дрожащее марево. На глазах Аркканцлера два здоровенных бронзовых шара на его крыше обвили пурпурные молнии.

По доброй старой магической привычке Чудакулли успел рухнуть на пол за мгновенье до того, как взрывной волной выбило окна.

С крыши лился растаявший снег. Каждая сосулька превратилась в водопадик с палец толщиной. Большая дверь, покряхтывая, неуклюже перемещалась по парящему газону.

– Декан, забодай тебя комар, держи крепче свой конец!

И дверь проползла еще немного вперед.

– Легко тебе говорить, Аркканцлер! Это же цельный мореный дуб.

– Вот и прекрасно!

Позади Чудакулли и Декана, толкавших перед собой дверь (по большей части благодаря взаимным пререканиям), опасливо крались остальные волшебники.

Бронзовые шары время от времени вновь принимались гудеть, причем интервалы между разрядами сокращались прямо на глазах. Когда-то эти шары, под всеобщие насмешки, были там установлены в качестве поглотителей сырой магии, накапливавшейся в здании. И вот сейчас они угрожающе светились.

– И мы с тобой знаем, что это означает, не так ли, господин Тупс? – вкрадчиво сказал Чудакулли, когда они добрались до факультета Высокоэнергетической Магии.

– Рвется ткань реальности, и вскоре мы все станем добычей тварей из Подземельных Измерений, сэр? – промямлил Думминг, обреченно тащившийся сзади.

– Вот именно! Но ведь мы этого не хотим, не так ли, господин Тупс?

– Да, сэр.

– Нет, мы не хотим, сэр! – взревел Чудакулли. – Опять везде окажутся эти щупальца! Никто из нас ведь не хочет щупалец, не так ли, господин Тупс?

– Нет, сэр.

– Да, сэр! Иди туда и все уладь!

– Но пойти сейчас на площадку для сквоша – это же верная смерть… – Думминг запнулся, нервно сглотнул и продолжил: – Или, если выразиться точнее, неверная смерть, Аркканцлер. Ведь уровень сырой магии там сейчас равен миллиону чаров! Может случиться все что угодно.

Потолок факультета Высокоэнергетической Магии нервно завибрировал. Казалось, что само здание пустилось в пляс.

– Да-а, а площадочка-то на совесть сделана, умели же раньше строить! – восхищенно произнес Профессор Современного Руносложения. – Хотя, конечно, ведь она и должна выдерживать пропасть магии…

– Даже если нам удастся отключить реактор… Не уверен, что это хорошая затея, – пробормотал Думминг.

– Все лучше, чем то, что сейчас, – возразил Декан.

– То есть падать лучше, чем упасть и стукнуться о землю? – спросил Думминг.

Чудакулли со свистом втянул носом воздух.

– Туше́! – произнес он. – Полагаю, сейчас произойдет что-то вроде всеобщего схлопывания. Такое нельзя просто взять и отключить, тогда уж нам точно мало не покажется.

– Неужто Конец Света? – проблеял Главный Философ.

– По крайней мере – некоторой его части, – ответил Думминг.

– Тупс, мы сейчас говорим об одной глубокой долине двадцати миль шириной, окруженной кольцом гор? – спросил Чудакулли, глядя в потолок, по которому как раз поползли извилистые трещины.

– Совершенно верно, сэр. А вот интересно, удалось ли тем, из Локо, кем бы они ни были, все-таки выключить реактор…

Стены жалобно застонали. За спиной Думминга раздалось дребезжание, которое он сумел опознать, несмотря на окружающий шум: перезагружалось печатное устройство ГЕКСа. Тупс всегда считал эти звуки чем-то вроде механического откашливания.

Гусиное перо задергалось в паутине веревочек и пружинок и вывело:

– О чем это ты? – рявкнул Чудакулли, который так и не уяснил, чем же именно является ГЕКС.

– Ах, тот? – протянул Декан. – О котором болтают уже несколько веков? Успокойтесь, никто и никогда не принимал эту гипотезу всерьез. Так, мысленный эсперимент, не более того. Воплотить его на практике совершенно невозможно. Полный абсурд. К тому же потребуется слишком много магии.

– Что ж, у нас как раз ее оказалось слишком много, – сказал Чудакулли. – И нам требуется срочно ее как-нибудь утилизировать.

Наступила тишина. Точнее, притихли только волшебники, магия же продолжала свистеть над их головами, словно газ, вырывающийся из баллона.

– Мы не можем допустить, чтобы она здесь накапливалась, – продолжал гнуть свое Чудакулли. – Напомните мне, что там еще за Круглый мир?

– Ну… Существует смелая гипотеза, что можно создать замкнутую область, где законы волшебства, как бы это сказать, не действуют, что ли… А потом использовать эту модель для углубленного изучения магии, – объяснил Думминг.

– Магия – она, к твоему сведению, повсюду, – изрек Чудакулли. – Везде и во всем.

– Конечно, сэр, – согласился Думминг, преданно глядя на Аркканцлера.

И тут потолок треснул.

– И какая же польза может быть от этого проекта? – размышлял вслух Чудакулли.

– Если вы спрашиваете меня, какая польза от новорожденного, сэр…

– Нет, я тебя не об этом спрашиваю, – оборвал его Чудакулли. – Впрочем, и с этим тоже все обстоит довольно-таки подозрительно.

Новый разряд магии затрещал над их головами. Волшебники пригнулись. Раскатился грохот взрыва.

– Похоже, сферы лопнули, сэр, – сообщил Думминг.

– Ну, хорошо-хорошо. Сколько времени нужно для подготовки Проекта? – спросил Аркканцлер.

– Месяцы и месяцы, разумеется, – солидно ответил Декан.

– До следующего разряда остается около десяти секунд, сэр, – сказал Думминг. – Правда, теперь, поскольку у нас нет больше сфер, он уйдет прямо в землю и…

– Ага, точно. Что?! Тогда… – Чудакулли оглядел своих бравых волшебников, в то время как стены вновь начали пританцовывать. – Приятно было с вами познакомиться, парни. С некоторыми. С одним или двумя, если быть точным.