Джип в телевизоре - Джанни (Джованни) Франческо Родари

но, как и у всех котов, нюх у него был преотличный. И сумка матушки котов сразу же заинтересовала его.

Ну, а Джип? Он как выскочил на улицу, так и застыл на месте. От ужаса. Толпы людей неслись к древнему Колизею, где, согласно последним сообщениям, должен был приземлиться Джип. Тысячи и тысячи людей, толкаясь, пробирались поближе к арене. А там уже суетились теле- и кинооператоры, журналисты, представители правительства и дипломаты. Со всех сторон доносились гудки, рёв сирен, слышались орудийные залпы.

«Да они меня затопчут, — подумал Джин. — От меня даже носков не останется. Спасайся кто может!».

Он повернулся и помчался назад. На бегу он перепрыгнул через Маццолу Старшего, которого матушка котов угощала лакомствами, влез в корабль и заперся на ключ.

— Осторожнее, осторожнее! Разве вы не видите, что котик голоден! — крикнула старушка первым любопытным, прорвавшимся в Колизей.

К счастью, один из фотографов узнал в Маццоле Старшем кота-космонавта, и это спасло ему жизнь. А Джип тихонько сидел в кабине, и оттуда не доносилось ни звука.

— У него глаза закрыты.

— Он в обмороке.

— Джип, отзовись! Тебя ждет вся Италия.

— Нет, сначала вы угомонитесь! — пробормотал Джип. — А главное — никаких телекамер. Не хватало мне только опять угодить в телевизор и снова отправиться в кругосветное путешествие! Да ещё босиком.

Наиболее нетерпеливые взломали дверь корабля, силой вытащили Джипа, и самый высокий из всех водрузил его на плечи под громкие аплодисменты толпы.

— Дорогу! Дайте дорогу! Его надо отвезти в больницу. Вызовите «скорую помощь»!

Но на площади стояла уже не одна, а двести машин «скорой помощи». Их сирены ревели так громко, что разбудили бы и Спящую красавицу. По только не Джипа.

Лишь когда одна из машин пробилась к самому Колизею, Джип приоткрыл один глаз. Его бережно уложили в машину «скорой помощи». Убедившись, что рядом нет телекамер, хитрый притвора открыл второй глаз и громко расхохотался. Медицинские сёстры, учёные, адмиралы, фоторепортёры тоже засмеялись. Кто от радости, кто от смущения.

— Я хочу домой, в Милан, — сказал Джип. — Но лучше не в машине, а на поезде.

И вскоре поезд помчал его в родном Милан.

А Колизей тем временем опустел. На арене осталась лишь матушка котов и Маццола Старший. Хотя представители властей и журналисты в суматохе позабыли о коте, он этим нимало не огорчился. Он так сытно пообедал, что не в состоянии был не то что сдвинуться с места, но даже хвостом пошевелить.

И бравая старушка всю дорогу до своего дома несла бесстрашного кота-космонавта на руках.