Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога - Александр Чернов

Быстрыми нервными движениями она отсчитала нужную сумму. Купюры были в основном мятые, со стершейся краской на сгибах. Банкоматы таких не выдают. «Заем, наверное. Впрочем, это их проблемы».

Обратный путь до приемника прошел в молчании.

— Машина в педиатрию. Ребенок шести лет. Лежачий, в сознании. — Делающая заявку на транспорт медсестра уже не была помехой.

Темнов положил перед тетушкой чистый альбомный лист.

— Ручки вот, — кивнул он на торчащий из пластмассового стаканчика пучок писчих принадлежностей.

— Зачем это? — Вопрос прозвучал скорее устало, нежели раздраженно.

— Ну вы же не хотите остаться анонимным спонсором. Поэтому я даю вам возможность запечатлеть себя в анналах истории нашей больницы как одного из немногочисленных меценатов, добровольно пожертвовавших часть своих скудных сбережений на благое дело улучшения материальной базы реанимационного отделения. Пишите!

Надиктовка заявления на имя главного врача о добровольном пожертвовании со стороны гражданки N… (даже если фамилию соврала — не суть важно) в виде приобретенного ею среди ночи (время корректно не указывалось — только дата) тонометра марки такой-то заняла около десяти минут. Перечитывая написанное, Темнов насчитал с полдюжины грамматических ошибок, но усталость преградила путь сарказму. Фамилия главного врача написана правильно, дата совпадает с чековой — остальное детали.

— Хорошо. Ожидайте в вестибюле. Уже недолго.

Он занял освободившийся стул. Сопроводительная запись для Никиты была почти готова, когда дежурная машина «скорой» подкатила к приемнику. Из коридора послышалось заглушаемое лязгом двери хныканье. Татьяна разбуркала мальца перед отправкой, чтобы окончательно убедиться в его сознательной активности. Но виноватая мамаша переусердствовала с объятиями и сюсюканьями. И когда Темнов вышел навстречу фельдшеру с записью, пацаненок уже вовсю драл глотку, отталкивая зареванную мать.

— Алкогольное, средней тяжести. Откапан. В реанимации не нуждается. Отоспаться и домой. — Александр кивнул фельдшеру и обернулся к идущей вслед за подругой «меценатке»: — В педиатрии тоже с оснащением туговато. Так что будьте готовы делать добро!

Мастер-класс

— Ладно-ладно! Молчу! — Александр примирительно поднял руки. — Но ответь, только откровенно, стоила ли бессонная ночь утреннего итога? А? Стоила?!

— Да! — поджав губы, кивнул Роман. — Однозначно да.

— Ну и флаг тебе в… — усмехнулся анестезиолог. — Спасатель-самоучка. Только в следующий раз сначала тело в тепле уложи, а потом уже неотложку вызывай. И проще, и надежней.

— Так тогда они его точно не заберут. Рассудят: отоспится, красавчик, и своим ходом отправится восвояси, — предположил интерн.

— Опять напрашиваешься? Или не понял ничего? — Темнов вздохнул с показным расстройством. — Чтобы «скорая» действительно подобрала пьянчужку, нужны либо глубокая кома, то бишь такая, чтобы пациент и на удары никак не реагировал, не то что на щелчки и крики, либо же наличие явных повреждений, вроде обильного кровотечения из разных мест, предпочтительно полостей, а ещё лучше — признаки черепно-мозговой травмы. Тогда уж точно подберут.

— А почему такая строгая селекция? Везут-то они его до ближайшего приемника. Делов-то. Сдали в стационар и — свободны.

— Сразу видно, что ты от практической медицины дальше, чем от полета в космос. — Снисходительно-беззлобный тон замечания заставил всё же Романа поморщиться. — В стационар еще нужно «сдать». Это тебе не зона свободного доступа…

— Но я рассудил, что даже если не госпитализируют, то в любом случае понаблюдают в приемнике до восстановления тонуса. А там он уже и сам домой доберется…

— Ага, и денег на такси среди ночи дадут. — Роман испытал неприятное ощущение дежавю. Александр фактически повторил циничную остроту ночного фельдшера. — Исходя из твоего рассказа, больного в таком состоянии и в приемник бы занести не позволили. Дежурный реаниматолог обложил бы бригаду «скорой» и, в лучшем случае черкнув пару строчек, письменно направил машину с телом в терапию. А в худшем — просто обложил и направил устно. А в терапии подобным пациентам тоже не шибко рады. Могут и обратно отослать. Вроде бы как на дообследование. Исключение хирургической и другой патологии. Вот и войди в положение ребят со «скорой». Неосторожно подобрали биобалласт и катаются с ним весь остаток ночи.

— Ну ты прямо-таки картину полной безысходности изобразил. Послушать, так у хватившего лишку, если он вдобавок башку себе не проломил или его ножом не пырнули, вообще шансов на медпомощь нет.

— Ну и не надо! — растянул тонкие губы в ехидной улыбке Александр. — Шутка! — тут же нивелировал он свое мизантропическое высказывание. И, ощутив вдохновляющий позыв к нравоучительству, продолжил: — Шансы есть всегда! Во-первых, далеко не все дежурные врачи настолько смельчаки и ханыжконенавистники в одном лице, чтобы отправить необследованного пациента — без рентгена, УЗИ-шмузи и прочих диагностических примочек — восвояси. Ведь, в случае ухудшения состояния отказника, их во всех тяжких и обвинят. Во-вторых, далеко не все фельдшера «скорой» настолько ленивы и пофигистичны, чтобы бросать на улице ослабленное алкоголем или наркотой тело. Всегда могут найтись нежелательные свидетели, вот, как ты, например. Только тебя диспетчерша элементарно понтонула, умеренным хамством задавила, ты и отступился. — Роман вскинулся было, но сник, поняв запоздалость бравады. — А бывает, что старые кошелки попадаются, дай бог. Такая весь горздрав на уши среди ночи поставить может, лишь бы её «слегка перебравшего» сыночка или муженька забрали. Кроме того… О, Сергей Павлович! Вы как раз к своему бенефису!

Вошедший кардиолог вопросительно уставился на Темнова.

— Я вообще-то Масяненко искал. Концерта у меня в планах не было.

— А по заявкам? Ну очень нужно! — Александр кивнул на молодого хирурга. — Роман Георгиевич живо интересуется проблемой госпитализации жертв алкогольной и наркотической зависимостей. А вы, как бывший врач «скорой помощи», могли бы дать несколько бесценных рекомендаций. Вдруг пригодятся. Я собирался сам рассказать, но раз уж автор методик лично пожаловал…

— Во, трепачи! Ну так и быть, как коллега коллеге… — Престарелый кардиолог уселся на диван и церемонно, как перед важным выступлением, разгладил пышные седые усы. — Рассмотрим типичный случай — мужчина, около сорока, видимых травм нет, давление умеренной пониженности, продуктивный контакт затруднен. Что ты будешь делать?! — Вопрос был скорее риторическим, потому что слушатели вежливо ожидали разъяснительного ответа от самого докладчика. — Бросать стремно. Вдруг в кому впадет. Или замерзнет, если дело посреди улицы, да ещё в осенне-зимний период. К тому же всегда могут лишние глаза найтись… — Александр многозначительно взглянул на Романа. — Пиши потом объяснительные… Короче, надо брать. Вопрос куда?! — Палыч выразительно поднял указательный палец, призывая аудиторию к повышенному вниманию.

— В терапию сразу не возьмут, перенаправят в реанимацию, а туда не коматозника тоже вряд ли положат, — показал свою осведомленность в ситуативных нюансах Роман.

— Ваша правда, юноша! — обрадовался наличию базисных знаний у слушателя кардиолог. — И кататься нам с подобранным бедолагой, пока он не отоспится в салоне «скорой» на жестких носилках и не будет высажен у ближайшей остановки с пометкой «отпущен с улучшением по настоянию пациента» и закорюкой вместо своей подписи. Но! — Интерн даже подался вперед, предвкушая краткий интенсив полезных сведений.

Палыч сделал мрачное лицо и, строго уставившись в глаза Роману, зловеще прошептал:

— Клянешься хранить врачебные секреты и не разглашать их обывателям, дабы не создалось у народа ложных понятий о нашей братии как о недругах человечества?

«Куда уж ложнее!.. Наш имидж и так подпорчен!..» — не без горечи усмехнулся про себя Александр.

— Клянусь! — Интерн театрально приложил руку к сердцу, подтверждая всю искренность данного обета.

— Тогда слушай! — Лектор откинулся на спинку дивана и, положив ногу на ногу, начал: — Чтобы сдать больного в стационар, необходимо наличие чего?

— Болезни. — Стандартный вопрос не вызвал у Романа затруднений.

— Правильно! Болезни. А в нашем случае болезнь ограничивается понятием… — Длинный палец кардиолога вновь призвал к сосредоточенности. — Повреждения. То бишь травмы.

— А где ж ее взять-то? Не морду же пьянчужке бить?! — Озорной взгляд интерна свидетельствовал о готовности услышать и подобную рекомендацию.

— Плохо вы о нас думаете, молодой человек! — Аксакал негодующе покачал седой головой. — Репу чистить — это не по нашей части. Для подобного контингента воспитатели всегда найдутся. А мы кто? — Пауза. — Спасатели. И наше правое дело в обеспечении наилучших условий для скорейшего восстановления нормальной жизнедеятельности пострадавшего организма. А где еще этот самый организм будет быстрее всего приведен в чувство и попутно обследован? — Ответ напрашивался сам собой: — В больнице. Вот в этом-то и наша цель: больного — сдать, а самим — отдыхать. — Довольный экспромтом, Палыч перевел сбитое воодушевляющей тирадой дыхание.