Ярость - Карин Слотер

— Связь зыбкая, — сказал Пит. — Между этими тремя делами.

— Что и говорить.

— Но то, что у всех откушены языки, заставляет задуматься. Это далеко не тривиальный поворот. — Он взял пакет для улик с языком внутри и поднял его вверх, как будто Майкл предостаточно не насмотрелся на него еще прошлой ночью. — Должен сказать, что за все годы работы на этом поприще я никогда ни с чем подобным не сталкивался. Я всегда говорил, что, если вы хотите получить научное подтверждение того, что мы произошли от животных, стоит только взглянуть на жертву обычного изнасилования. — Пит положил язык рядом с рукой Монро. — На груди и плечах множественные следы укусов. Я насчитал по меньшей мере двадцать два. Думаю, что кусаться во время жестокого нападения — это просто животный инстинкт. Собаки и большие кошки на воле ведут себя именно так. — Он хихикнул. — Даже не припомню, сколько я видел откушенных сосков. Пять или шесть случаев откушенных клиторов. Один палец… — Он улыбнулся Майклу. — Если бы у всех этих монстров были рога, было бы намного легче их искать.

Майклу не понравилось то, как доктор смотрит на него, и ему уж точно не хотелось слушать все эти рассуждения о сексуальных хищниках, поэтому он сказал:

— Когда Трент закончит трепаться по телефону, скажешь ему, что я внизу.

Он спустился по лестнице аварийного выхода, шагая через несколько ступенек. Инстинктивно ему очень хотелось сейчас прыгнуть в машину и оставить Трента ковыряться в заднице, но нельзя было бить горшки с этим парнем с самого начала. Даже если бы Грир не предупреждал его об этом, Майкл и сам прекрасно понимал, что не стоит заводить себе врагов среди хорошо одетых агентов БРД.

— Что, у нас пожар? — спросил Лео.

Он стоял на нижней лестничной площадке и курил.

— Дай сигарету, — сказал Майкл.

— Я думал, ты бросил.

— Ты мне кто — мать родная? — Майкл полез в карман его рубашки и вытащил оттуда пачку.

Лео щелкнул зажигалкой, и Майкл сделал глубокую затяжку. Они находились на уровне подземного гаража здания. Здесь все пропахло выхлопными газами и автомобильной резиной, но сигаретный дым, обжигавший ноздри Майкла, забивал все запахи.

— Итак, — начал Лео. — Где этот крендель?

Майкл выпустил густую струю дыма, чувствуя, как никотин успокаивает его.

— Наверху с Питом.

Лео сердито нахмурился. Пит запретил ему показываться в морге после одной глупой шутки.

— Я ходил в архив.

Майкл искоса взглянул на него сквозь облако дыма.

— Ну и?..

— Доступ к досье Уилла Трента закрыт.

— Да ты что!

Лео кивнул.

— Как это может быть, что досье закрыто?

— Черт его знает.

Оба молча курили еще с минуту, погруженные в свои мысли. Майкл смотрел в пол, усеянный окурками. В здании курить строго воспрещалось, но увещевать команду полицейских не делать что-нибудь — это все равно, что договариваться с мартышкой, чтобы она не разбрасывала свое дерьмо.

— А почему Грир позвонил ему? — спросил Майкл. — Я имею в виду, конкретно ему, Тренту. В эту команду ГБТП, кто бы они там ни были.

— Грир ему не звонил. — Лео восторженно приподнял брови, словно радовался этому открытию. — Когда Грир явился на работу, Трент уже сидел у него в кабинете.

Майкл почувствовал, как сердце в груди взволнованно забилось. Никотин продолжал действовать, и в голове постепенно начало проясняться.

— Сейчас это устроено так: парни из штата не могут сами прийти и забрать дело. Их должны пригласить.

— Вроде бы вчера вечером Грир заявлял, что все равно собирается кого-то позвать. Так какая разница, каким образом это вышло?

— Ладно, неважно.

Несмотря на отталкивающие человеческие качества, присущие Лео, этот человек знал в полиции массу людей. Он превратил процесс налаживания контактов в настоящее искусство и обычно мог вывалять в грязи кого угодно.

— Ты сможешь нарыть что-нибудь на него? — спросил Майкл.

Лео пожал плечами и подмигнул ему сквозь дым сигареты.

— Шэрон из диспетчерской службы знает одного парня, а тот встречается с девушкой, которая когда-то с ним работала.

— Боже! — простонал Майкл. — Ты мне еще расскажи, что у тебя есть приятель, который знает кого-то, у кого есть друг, который…

— Так ты хочешь дослушать или нет?

Майкл проглотил слова, которые ему хотелось сказать на самом деле.

— Давай.

Лео, демонстративно неторопливо покатал сигарету между большим и указательным пальцем, сделал затяжку и медленно выпустил дым. Майкл почувствовал, что еще пара секунд, и он его задушит, но тут Лео наконец заговорил:

— Новость состоит в том, что он хороший коп. Друзей у него немного…

— Это уже серьезно.

— Ну да.

Лео негромко хохотнул, потом закашлялся, а после чмокнул губами, словно проглотил все, что откашлялось. Майкл посмотрел на его сигарету и почувствовал, что желудок едва не выворачивается.

Лео сделал паузу, чтобы убедиться, что Майкл его слушает.

— У него процент раскрываемости — восемьдесят девять.

Майкла тошнило, но не от сигаретного дыма. В своей бескрайней мудрости федеральное правительство требовало в каждом полицейском управлении вести учет процента раскрываемости — по сути, количества раскрытых преступлений, — чтобы какой-нибудь писака в Вашингтоне мог отслеживать прогресс на своих маленьких графиках. Они называли это отчетностью, но для большинства копов это означало дополнительную бумажную работу — полное дерьмо. Любому идиоту было ясно, что это должно вызвать массовое соперничество между детективами, и Грир тоже в этом активно участвовал, каждый месяц отсылая наверх показатели.

Трент обошел каждого из них процентов на двадцать.

— Отлично, — сказал Майкл, заставив себя усмехнуться. — Легко раскрывать дело, когда ты берешь его у какого-нибудь копа, уже выполнившего всю работу.

— Этот ГПТБ — для него дело новое.

— ГБТП, — поправил его Майкл, понимая, что Лео специально дразнит его, но не в состоянии прекратить эту игру.

— Да все равно, — пробормотал Лео. — Я только хотел сказать, что Трент работал на самых тяжких преступлениях, пока не выдохся.

— Это для него хорошо.

— У него с одной бабой было грандиозное дело по преступлениям в отношении детей несколько лет назад.

— А имя у этой бабы есть?

Лео снова пожал плечами.

— Несколько парней похищали детей во Флориде и обменивались ими со своими подельниками из Монтаны. Все это шло через Хартсфилд[1]; детей возили, как скот. Бригада твоего приятеля раскрыла это дело за месяц. Девушка получила большое повышение, Трент остался там, где был.

— А группу возглавлял он?

— Да.

— Тогда почему же он не пошел на повышение?

— Это ты у него сам спросишь.

— Если бы я мог спросить у него сам, то не торчал бы сейчас здесь, допытываясь у тебя.

Лео обиженно сверкнул глазами — его чувства были задеты.

— Это все, что мне пока удалось узнать. Трент — мужик честный и дело свое знает. А хочешь узнать о нем побольше, звони в управление и выясняй все сам.

Майкл уставился на сигарету, задумчиво глядя на мерцающий огонек. Джина прибила бы его, если бы увидела курящим. Она почувствует запах табака от его рук, как только он доберется домой.

Он бросил окурок на землю и растер его каблуком.

— А Энджи по-прежнему работает в полиции нравов?

— Поласки? — ошарашенно переспросил Лео, как будто не верил своим ушам. — Не станешь же ты иметь дело с этой полячкой!

— Ответь, блин, на мой вопрос.

Лео вынул еще одну сигарету и прикурил ее от окурка.

— Ну да. Насколько я знаю.

— Если Трент будет меня искать, скажи, что я вернусь через несколько минут.

Майкл не стал дожидаться ответа Лео. Он взбежал по лестнице на третий этаж, и к моменту, когда он открывал дверь в коридор, легкие его уже вовсю хрипели. Работа у подразделения полиции нравов была в основном по ночам, так что сейчас половина личного состава сидела за столами и заполняла всякие бумажки после вчерашнего ночного рейда. Энджи, очевидно, выполняла роль приманки. На ней была блузка на бретельках, заканчивавшаяся в десяти сантиметрах над пупком, а на письменном столе был разложен парик блондинки, напоминавший дохлого шпица.

Он подождал, пока она поднимет голову, но, когда Энджи наконец это сделала, стало понятно, что она совершенно не рада его видеть. Она откинулась на спинку стула и забросила ногу за ногу; юбка на ней была такая короткая, что Майкл для приличия отвел глаза в сторону.

— Что ты здесь делаешь? — требовательным тоном спросила она. — Боже, ты выглядишь просто ужасно!

Майкл провел ладонью по волосам. После спринта по ступенькам он был мокрым от пота. В легких по-прежнему оставался сигаретный дым, и он время от времени покашливал, при этом в груди что-то страшно тарахтело. Господи, если он будет продолжать в том же духе, то вскоре пересядет в инвалидное кресло, как Кен!