Безупречная невеста, или Страшный сон проректора (СИ) - Обская Ольга

А вот Тересу никто серьёзным соперником не считал. Ей доставались только снисходительные улыбочки — мол, как это мелкое недоразумение, вообще, на собеседование попала?

Первым в кабинет проректора пригласили как раз-таки Луказа. Перед тем, как зайти, он послал конкурентам самоуверенную ухмылку: надеюсь, никто не сомневается, кто тут основной претендент на победу? Луказ пробыл в кабинете довольно долго и вышел всё с тем же взглядом победителя.

Приятели набросились расспрашивать, как прошло собеседование, какие задавались вопросы. Луказ, довольный вниманием, отвечал охотно. Тереса думала, что её позовут в кабинет проректора следующей, но глубоко ошиблась. Ни следующей, ни третьей по очереди, ни четвёртой — Джозеф почему-то решил приберечь её напоследок.

Он недолго мучил других претендентов — каждый следующий вылетал из кабинета быстрее предыдущего. Что только доказывало, что Джозеф действительно отдаёт предпочтение Луказу. По такой логике Тересе он уделит всего пару минут?

— Тереса Розе́н, пройдите в кабинет, — раздалось из-за двери.

Она не спеша направилась к цели. Все движения были заранее продуманы, а потому вышли чёткими и точными. Тереса нащупала в кармане мешочек с сушёными шишками хмеля, ухватила парочку и быстро переправила в рот. Она была уверена, что никто из присутствующих ничего не заметил — они слишком были увлечены собой.

Разжёвывать хмель Тереса не стала, держала его под языком — благо, в сушёном виде шишки хмеля миниатюрны. Жаль только, немного колючие. Но как бы там ни было, до поры до времени они должны остаться целыми — ей нельзя пока терять над мыслями контроль. Из рассказа тех, кто уже побывал на собеседовании, она знала, что сначала проректор задаёт вопросы, а уже потом проводит ментальную проверку.

Тереса зашла в кабинет, ощущая, как в ней разгорается азарт переиграть сильного соперника. Это она не о Луказе, это она о Джозефе. Поединок предстоит с ним.

— Прошу садиться, — встретил он её стандартной фразой.

Свет от окна падал на него, освещая его правую сторону. Левая оставалась в тени. Ассиметричный, таинственный, магнетичный, грозный. Нормальная первокурсница должна немного побаиваться и чуть-чуть трепетать, да? У Тересы проректор вызывал совсем другие чувства. Это наверно из-за того, что их знакомство произошло в несколько неформальной обстановке и тот неформальный образ, который открылся ей в момент откидывания одеяла, настырно стоял перед глазами.

Тереса села на стул, раз уж ей велели сесть. И в ожидании первого вопроса выразительно посмотрела на Джозефа. Шишки хмеля прокалывали язык. Хотелось, чтобы разговорная часть собеседования началась и закончилась поскорее.

Она знала, что первый же вопрос окажется каверзным, но вряд ли Джозефу удастся её удивить. Тереса ко всему готова…

…оказалось, не ко всему…

…произошло нечто неуместное, шумное, неожиданное, слепящее, вопиющее настолько, что в первое мгновение Тереса даже не поняла что именно…

Глава 11. Ментальная проверка

— Не напугались?

Джозеф не ожидал, что снимающий образы кристалл сработает с таким шумом и выдаст столько света. Сложилось впечатление, что что-то взорвалось. А Джозеф всего-то перевёл его из режима съёмки одиночных образов в режим фиксации движущихся образов. Почему кристалл не выдержал? Должен с таким справляться.

Джозеф послал мысленные проклятия производителю кристалла. И в свой адрес тоже выругался. Зачем ему понадобился движущийся портрет девчонки? В личное дело приложить? Мало было статичного отпечатка?

Хорошо хоть, обошлось только яркой вспышкой и сильным шумом. И кажется, несколько образов слетели, но Джозеф не успел разглядеть каких.

— Что вы, дьер Джозеф, конечно, не испугалась, — Тереса невозмутимо поправила очки. И вид такой, будто ей по нескольку раз на день доводится присутствовать при взрывах снимающих кристаллов.

Его впечатлило её самообладание. Но останется ли она невозмутимой после фразы, которую он собирался ей сказать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Замечательно. Тогда начнём. Хотя, скажу честно, шансов у вас мало.

Он с любопытством наблюдал за её реакцией на свои провокационные слова. Они должны были выбить девчонку из колеи, но она прекрасно осталась в колее.

— У меня есть причины думать иначе, — выдала безапелляционно.

— Почему?

— Я знаю, что вы считаете меня одной из главных претенденток.

Джозеф опешил.

— Разве я такое говорил?

— За вас сказали ваши действия. Вы вызвали меня на собеседование последней. Человек всегда выделяет два номера — первый и последний, ведь так? Всё, что в промежутке — потоковое и одинаковое, не столь важное. Вы же не будете с этим спорить? Это психология. Хороший менталист — это всегда ещё и хороший психолог. Согласны?

Как же она великолепна в своём умении задавать вопросы, которые выводят из себя. Джозеф поймал себя на мысли, что девчонка бесит и восхищает его одновременно. Её логические цепочки безупречны. Она начинает с того, что надо ей, а заканчивает тем, с чем нельзя не согласиться. И что же Джозефу ответить: да или нет? Он в обоих случаях проиграет. Лучше, вообще, сменить тему.

— Считаете себя хорошим менталистом? Но ведь зооменталист — не совсем настоящий менталист. У животных не бывает сложных мыслей.

— И тем не менее, прочесть человека легче, чем животное. Люди мыслят понятными словами, категориями и образами. А братья наши меньшие? Не будете же вы утверждать, что животное более последовательно в своих логических построениях, чем человек?

— Да, — вырвалось у Джозефа.

Настырная девчонка добилась своего — заставила ответить на один из своих изуверских вопросов.

А что лучше? Опять промолчать? Это уже тогда было бы даже не поражение, а трусливое бегство с поля боя.

— И вот теперь, когда вы согласились со мной, что зооменталист — ещё больше менталист, чем просто менталист, вы, надеюсь, окончательно убедились, что лучшего ассистента на вашу кафедру вам не найти.

Она победно вздёрнула подбородок. Заноза! Джозеф на мгновение представил, что действительно взял её своей ассистенткой и это умненькое очкастое чудовище сделалось его правой рукой. Как долго он выдержит?

— Вопрос о том, назначить ли вас ассистентом на кафедру, я буду решать только после того, как проведу ментальную проверку, — заявил он. — Вы готовы?

В конце концов, ради этой проверки всё и затевалось. Джозеф уже убедился, насколько Тереса сообразительная деятельная и боевая, и он меньше всего хотел, чтобы его тайна попала в руки такой шустрой девушки. Надо рассмотреть её воспоминание, убедиться, что она ничего не заметила. А заодно, Джозеф не сомневался, во время проверки он нащупает у неё какое-нибудь слабое место, что даст ему вполне законное основание отказать ей в месте на кафедре. Он уже практически принял решение, кто должен стать его ассистентом. Луказ подходит практически идеально. Умён, амбициозен, талантлив, пользуется авторитетом среди друзей и преподавателей. Лучший кандидат. После собеседования с ним, Джозеф в этом окончательно убедился.

— Я готова, — отрапортовал девчонка.

Он мысленно поздравил себя с маленькой победой. Каких-то пять-десять минут и проблема, которая висела над душой последние дни, разрешится.

— Пересядьте, пожалуйста, сюда, — кивнул он ей на кресло.

Сам поднялся из-за стола, чтобы занять соседнее. Во время ментального вмешательства лучше быть поближе к испытуемой. Нужен будет тактильный контакт.

Тереса, вместо того, чтобы следовать указаниям, направилась к боковому столику.

— Позволите стакан воды? — произнесла немного хрипло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В горле пересохло?

— Конечно, — кивнул он на графин.

Она залпом осушила стакан и совершенно довольная двинулась к креслу. Чему радуется?

— Снимите очки, — скомандовал Джозеф, когда она села рядом с ним.

Он уже давно питал к её очкам недобрые чувства, и испытал почти физическое удовольствие, наблюдая, как она избавляется от них. Большие зелёные глаза больше ничто не защищало. И Джозефа вдруг чувствительно стукнула в затылок мысль: а девчонка, оказывается, красивая. До этой минуты он не видел в ней ничего особенного. Наверное, потому, что две толстые совиные линзы и оправа забирали на себя всё внимание.