Юрьев день - Станислав Хабаров

– Чем вы гарантируете?

И такое начнётся. Не дай бог. Нетрудно по личику схлопотать.

«Схлопотать» Маэстро ничего не стоило. Конечно, окнами старта занимались баллистики. Они были на фирме солидными и уважаемыми людьми. На космодром они пока не подъехали. Но здесь были уже расчётчики-баллистики из Академии Наук. Когда ведущий обратился к ним с окнами старта, они только рассмеялись в ответ:

– Прикинуть? А на чём прикажете? Извините, не возим с собою вычислительный центр и вычислительных программ не держим в голове.

Звонить в Красноград – значило поднимать преждевременный шум: а почему, в сроки не укладываетесь? И не удастся сделать запрос легко, походя. Там понимающе среагируют, и в результате – масса усилий и нулевой исход.

Ведущему хотелось успеха любыми средствами. Объект стал для него неким фетишем с неясным волнением и беспокойством, сродни любви. Таким для древних становился горшок с красной глиной или многоцветная раковина. А отношение в тебе, по выражению: «Все своё ношу с собой». И ведущему захотелось чуда.

Из Краснограда пошутили: у вас теперь не то «магистра», не то «мангуста», он что твоя вычислительная машина, на спор пробовали, и он победил её. И это об этом чудаке.

– Христом, богом тебя молю, – попросил его Славка – не подключай ты этого задрыгу, хотя у него явно математическая голова. Лошадиной формы, по Галлю.

Ведущий и сам, конечно, понимал, что теоретик не тот, что требуется. В одном разбросан, собран в другом? Несуразный внешне, несуразен и в остальном. Не обращает внимание на мелочи? А у нас нет мелочей. Ведущий знал других теоретиков, осторожных и точных, тех, кто по определению делает дело, а остальных только держат для мебели, на подхвате. Но даже Славка не понял расчёта троянских точек:

– На кой они?

– Так первосветная пылевая материя. Пра-пра…

– Пыль и что?

Теоретикам место в Академии Наук, где не уместны прибористы. На предприятиях, использующих приборы, нужны полуприбористы полутеоретики.

– Не трогай ты его, – попросил Славка. – Не знаю, чем его занять.

С утра Маэстро занялся полётным заданием. Он сбегал в архив, записал на себя паспорт изделия, выуживал юстировочные данные, считал перекос корректирующего двигателя и поправки. Потом он взялся за пертурбационный маневр. При нём станция начинает полёт в сторону, обратную планете – цели, и только потом, вывернувшись под воздействием Луны выходит на нужную траекторию. Это могло добавить сутки к стартовому окну. Об этих попытках не стоило трубить заранее.

Маэстро даже не знал, выйдет ли, ведь от идеи до конкретики – «дистанция огромного размера». И упаси бог вылезти с сомнительной цифрой. Как считали, на коленке или на машине, никого не интересует, это твои трудности, ведь полетят усилия массы людей, и тут уже не до шуток.

Глава 7

Перед обедом Маэстро зашел на сборочную площадку, напоминавшую растревоженный муравейник. Испытатели то и дело подныривали под тесёмки, огораживающие площадку, точно боксерский ринг. И от этих нырков сходство с рингом усиливалось.

– Я вижу, тебе не до меня, – сказал он Славке.

– Почему? – спокойно возразил Славка. – Сейчас обедать пойдем. Телеметристы напортачили, пускай и разбираются. Пошли.

– Пошли.

Они прошли полутемным коридором, попили из перевернутого крана и вышли во двор. Вдоль аллеи, тянувшейся к проходной, на белой потрескавшейся почве памятником человеческого упорства стояли узколистые кусты, и всю дорогу до самой проходной Маэстро преследовал ароматный приторный запах. Они прошли проходную и по широкому шоссе двинулись к столовой. Возле столовой на пыльном поле с воротами солдаты, раздетые по пояс, кто в кедах, а кто в сапогах, играли в футбол.

– Смотри, на что способен русский солдат, – кивнул проходя Славка. Попробуй, побегай по такой жаре…

Они прошли ещё немного вдоль аккуратно выкрашенной каменной изгороди, вдоль редких деревьев с побеленными стволами и, поднявшись по ступенькам, попали, наконец, в узкое, похожее на депо здание столовой. – Смотри, – показал Славка таблички на стенах.

Таблички и аккуратные объявления почему-то не снимались и по ним, хотя и с трудом, проступала история этой столовой, удаленной от центров цивилизации, но переболевшей болезнями, выпавшими на долю любого пищеблока страны. Одно из них, выписанное на ватмане каллиграфическим почерком, служило как бы целеуказанием: «Стол саморасчёта». Затем ближе к раздаче: «Желающим питаться по диетблюдам – предоставить справки». Висели тут и объявления из серии неувядаемых: «Книга жалоб находится у кассира и выдается по первому требованию покупателей». Слово «покупателей» настораживало. Казалось, объявление написано иностранцем.

Между окнами висели пейзажи местного художника, возможно, того самого, что создал огромную картину, висевшую в переходе МИКа, которую Маэстро назвал одной длинной фразой: «Охотник, стоя в лодке, целится в уток, пролетающих над его головой».

В очереди в кассу и к раздаче самообслуживания стояли командированные, имевшие весьма пестрый, разностильный вид. На полигоне их называли «промышленниками», и это было почти официальное название. Потому что на стартовой площадке, у проходной, на доске с кружками, отмечающими присутствие, была и надпись: «Промышленники».

Было жарко и есть не хотелось. Славка взял только второе, Маэстро первое. Они сели за столик возле окошка, прямо под писанный маслом зимний пейзаж.

– Сегодня Даша дежурила, – сказал было Славка, вглядываясь в пустую горчичницу, словно в подзорную трубу.

– И что?

– Погоди, остренького хочется, – ответил Славка.

– Горчички бы, хозяюшка, – попросил он девушку, мелькающую полными руками на раздаче.

– Горчицу люди просят, – крикнула она в глубину кухни. И тогда откуда-то сбоку появился солдат в нательной рубахе, галифе и сапогах. Он молча взял горчичницу распаренными красными руками и ушёл, а затем вернулся, поставив полную горчичницу на оцинкованную стойку.

– Ну, и что? – напомнил Маэстро, когда Славка вернулся. – Ты о Даше говорил.

– Я говорю ей, народ для хора собираю. Спевка у нас. А она: «Каждый день у вас спевки, хоть бы бутылки за собой убирали». А у нас с самого приезда ни в глазу. Невежественная женщина. Смотри: Ленка и Капитолина из архива. Давай их пригласим. А ты смотаешься в город за вином.

– Это три часа езды.

– А что? Как раз. Сегодня день-то короткий. Пригласим?

– Сначала пригласи.

– Приятного аппетита, – уверенно сказал Славка, усаживаясь рядом с девушками, доедавшими компот. Они были совершенно разными и в соседстве контрастировали. Всё в светловолосой Лене от замысловатой прически до туфель на высоком каблуке подчеркивало её стройность. Капитолина, наоборот, казалась несгибаемо жесткой, и у неё было плоское суровое лицо.

– Вам что сначала, – спросил Славка, не смущаясь молчания за столом. Сначала анекдот или прямо по делу?

– Сначала анекдот, – ответила Лена, сплевывая косточки.

– Когда смеяться, я предупрежу, – добавил Славка.

– Хорошо, – вздохнула Капитолина, как будто всё ей было в тягость: и сам Славка, и славкин анекдот.

«Словно заезженная пластинка», – подумал Маэстро, слушая анекдот. Славка рассказывал одинаково, хоть первый, хоть сто первый раз.

– Смешно? – спросил Славка, улыбаясь во весь рот.

– Так себе, – снизошла Лена.

– Это – тестовый анекдот. Для проверки уровня юмора. Но дело не в этом. Всё дело в том, что у меня к вам деловое предложение. Отвечайте не задумываясь: да, нет. Мы сегодня празднуем новоселье. Приглашаем вас. Но учтите, этот парень делает крюшон, пальчики оближешь… Понимаю, вам нужен тайм-аут. Хорошо, идите, посоветуйтесь, мы догоним вас.

– А как делается крюшон? – спросил Маэстро, когда они вернулись к своему столику.

– Суть не в этом, – ответил Славка. – Важен их ответ.

– Ты иди. Я тебя догоню, – предложил он, когда они вышли, и посмотрели с высокого крыльца, как огибают пряно пахнувшую клумбу получившие предложение.

Пути их разделились. Маэстро пошел вдоль надоевшего до чертиков шоссе с побеленными заборчиками и деревьями, а Славка направился в сторону гостиницы.

На спуске к МИКу Маэстро остановился и начал обрывать белые ягоды, похожие на тутовник. Упавшие ягоды, раздавленные ногами прохожих, усеяли темными пятнами тротуар. Потом их выжигало солнце, но новые ягоды падали на тротуар, и дерево, на котором были спелые ягоды, всегда можно было узнать по пятнам.

– Лакомишься? – спросил подошедший Славка. – В диспансер захотел? Видел объявление? Понимать надо. С апреля не было дождя и по октябрь не дождешься. Так что вокруг всё, кроме нас – немытое.

– Деревья-то поливают, – сказал Маэстро. – Иначе росли бы они здесь. Ну, как дела?

– Они, естественно, сначала поломались. Но не особенно, для репутации. Сказали было: в город едут. Я думаю, придут. Так что тебе нужно будет закруглиться. У тебя, как с заданием?