Судоку для убийцы - Шелли Фрейдонт

Ну о чем она думает? О квантовых скачках и речи быть не может. Медленный, поступательный процесс — единственное, что решит проблему.

Кейт отступила от того, в чем прекрасно разбиралась: логика, процесс, научный метод. Она реагировала, а не действовала. Сватовство тети Пру, пропавший Гарри, его отвратительный дядя, профессор и его опасная дочь. Все это — человеческие проблемы, а она совершенно не знала, как с ними разбираться.

Может быть, нормальная жизнь не так уж и хороша?

В полдень Дженис объявила, что пойдет на ленч.

— В это время мы всегда закрываемся на час.

Она достала свою сумку из нижнего ящика стола и заперла его на ключ. Не говоря ни слова, вышла из музея. Кейт услышала звяканье ключей.

Запирается снаружи, запирается изнутри. Все указывало на одно и то же. Кейт мучилась сомнениями. Фактов у нее не было, так откуда возьмется решение? Не было доступа к банковским счетам, а значит, нет возможности заплатить по кредиту, разве только из собственных средств. К тому же она не была уверена в том, что ей хватит денег для погашения долга.

Кроме того, ей самой надо на что-то жить те недели, которые понадобятся для спасения музея. Придется просить институт дать ей дополнительный отпуск. И если его не дадут, то придется еще как-то решать и этот вопрос.

Пока Дженис завтракала, Кейт с профессором наслаждались мирным часом. Они ели то, что осталось со вчерашнего дня, и предавались воспоминаниям. Профессор был оживленным и веселым, но все резко закончилось, когда в кабинет с бумажным пакетом вошла Дженис.

Кейт почувствовала, как напрягся профессор.

Дженис уставилась на подносы с едой.

— Объедки. Я так и думала.

— Еды тут было вполне достаточно, — сказал профессор и посмотрел на Кейт.

— Вы не можете питаться объедками. Я принесла вам настоящий завтрак.

— Вы очень заботливы, Дженис. Оставьте его в кухне, и я подам его на обед.

Дженис яростно взглянула на нее и молча вышла из комнаты.

— У нее были хорошие намерения.

— Не сомневаюсь. Однако я не так терпелива, как вы.

Профессор улыбнулся.

— Согласен, детка. Терпением ты никогда не отличалась. Числа и головоломки — другое дело. Дженис часто бывает невыносима, но за долгие годы я научился с этим справляться. К тому же очень удобно, когда тебе приносят ленч и не надо спускаться по лестнице и готовить самому.

Его глаза озорно сверкнули, и он показался ей намного моложе.

— Пусть это тебя не расстраивает.

Кейт покачала головой.

— Кати, — он ласково произнес ее имя, как бывало в детстве, — обещаешь?

— Обещаю.

Ей было нетрудно это сказать. Но хотелось обещать ему гораздо больше, все что угодно. Если бы только она могла.

Кейт отнесла посуду в кухню. Она спустилась по узкой черной лестнице: не захотела лишний раз пройти через вестибюль и встретиться с Дженис. Когда вышла, увидела, что профессор стоит на пороге комнаты джигсо. Он держал что-то в руке, и Кейт догадалась, что это — письмо, которое она спрятала под бюваром. Молча приблизилась к нему и встала рядом.

Закатное солнце просочилось сквозь деревянные ставни и осветило плававшие в воздухе пылинки.

Профессор не оглянулся, просто смотрел на комнату.

— Я послал Дженис на почту. Ты должна была сказать мне, что пришло еще одно письмо.

— Я собиралась, но вчера у нас был такой хороший день…

— Да.

Он смял письмо.

— В этот раз они прислали его тебе. Мне не следовало просить тебя приехать.

— Нет, следовало. Я рада, что вы попросили. Я хотела приехать. А письмо — это просто дрянная шутка.

Он покачал головой.

— Я был неправ. Я хочу, чтобы ты уехала. Возвращайся в Александрию. Там у тебя настоящая жизнь.

— Нет, — сказала Кейт. — Не уеду. Мне небезразличен музей.

Она помолчала. Она много чего хотела еще сказать, но не знала, как это сделать. И выпалила:

— Я вас очень люблю.

Наконец профессор повернулся и посмотрел на нее.

— И я тебя люблю.

— Тогда не просите меня уехать.

Он вздохнул и вошел в комнату. Кейт последовала за ним. Он остановился возле витрины и стер со стекла пятно локтем твидового пиджака.

— Позаботься о коллекции.

— Конечно, — удивилась она. — Мы вдвоем будем о ней заботиться. Решим все вопросы. Я останусь, пока музей не оправится.

Профессор покачал головой.

— У тебя полно своей работы.

Он, разумеется, был прав. Она не могла уйти из института, ей доверили важную работу и рассчитывали на нее.

«Профессор тоже надеется», — сказал ей внутренний голос.

— С этим успеется.

Он снова покачал головой.

— Я слишком долго мирился с этим. Надо этому положить конец.

— Профессор? Вы знаете, кто писал эти письма? Или что случилось с кредитом?

Что он от нее скрывает?

— Ни одной подсказки.

Он улыбнулся, оттого что употребил игровой термин.

— Послушай. Сегодня пятница, вечер. Наверняка какой-нибудь молодой человек хочет разделить с тобой компанию.

Тут Кейт чуть не застонала вслух. Она совсем забыла о Луи Альбиони.

— Вообще-то говоря, тетя Пру…

Профессор тихо засмеялся.

— Снова взялась за старое? Что ж, беги. Нельзя заставлять его ждать. И, Кати, возьми-ка это.

Он сунул руку, в карман, снял со связки и дал ей ключ от входной двери.

В полумраке комната казалась загадочной и волшебной.

— Я рад, что ты приехала. Я скучал по тебе.

Он взял ее руку, поднес к губам, а затем повернулся и вышел из комнаты.

Когда через пару минут за Кейт захлопнулась дверь, старик сидел за столом, полностью углубившись в сканворд.

Первое, что увидела Кейт, едва перешагнув порог, была большая ваза с цветами на столике в прихожей. Второе, на что она обратила внимание — в доме не было тетки. Кейт только наперсницы не хватало, и она вздохнула с облегчением.

Впрочем, на часах всего половина седьмого, а потому Пру еще могла появиться. Подумав об этом, Кейт поспешила в спальню. На кровати была разложена одежда — юбка хаки, которую Кейт купила в прошлом сезоне и ни разу не надела, и новая, все еще с биркой, белая блуза с большим мягким бантом.

— Ох, тетя Пру, — устало вздохнула Кейт.

Тем не менее ее тронула теткина забота.

Нет, она ее не наденет. В такой блузке она будет похожа на библиотекаршу пятидесятых годов. Кейт подошла к шкафу и вынула черный вязаный кардиган с рукавами три четверти.

Кейт приняла душ, оделась и уселась в гостиной в ожидании незнакомца. На всякий случай надела туфли на низком каблуке: вдруг молодой человек окажется низкого роста. Добавила к наряду пояс из тяжелых золотых колец, в тон им надела серьги-кольца. Обычную сумку через плечо сменила маленькая нарядная сумочка. Ее наладонник «Блэкберри» сюда не войдет, поместятся лишь водительские права, мелкие деньги, записная книжка и ручка: вдруг во время ужина ей придет в голову какая-нибудь блестящая идея.

Выглядела ока хорошо. Наряд скопировала из весеннего журнала мод. Всегда надо доверять экспертам. Однако, сидя на диване в ожидании звонка в дверь, она начала испытывать сомнения. Если он появится в костюме, она будет выглядеть нормально, а что если он придет в джинсах и фланелевой рубашке и поведет ее в гриль-бар?

Тогда придется снять пояс.

В дверь позвонили, и она соскочила с дивана. Туфля слетела от резкого движения, и Кейт на одной ноге поскакала за ней по комнате. Запыхавшись, выбежала в прихожую.

Отвела назад волосы, заранее улыбнулась сухими губами и отворила дверь.

— Привет. Я — Луи.

Высокий рост, зачесанные назад темные блестящие волосы. Коричневые брюки, спортивная рубашка и коричневый галстук.

В руке он держал дубликат букета, стоявшего на жертвеннике.

Кейт постаралась его заслонить.

— Привет. Я — Кейт. Проходите, пожалуйста.

Взяла цветы.

— Чудесный букет.

Луи прошел рядом, и до Кейт донесся запах дорогого лосьона.

— Садитесь, я поставлю ваши цветы в вазу.

Она жестом указала на гостиную. Убедившись, что он не видит, Кейт перенесла букет из прихожей в кухню, поставила его в кувшин, а свежие цветы отнесла в прихожую.

— Ну, — сказала она. — Пойдем?

Луи сел за руль, и они отправились на окраину города в новый торговый центр. Все магазины были закрыты, работал лишь ресторан. В витрине горела зеленая неоновая реклама «АЛЬБИОНИ ИТАЛЬЯНО».

Луи застенчиво улыбнулся.

— Я не мог решить, куда отвезти вас на ужин, а потом подумал: какого черта я мучаюсь, я ведь знаю, что здесь хорошо кормят.

«Слава богу, я не надела белую блузку», — подумала Кейт, дожидаясь, пока Луи обойдет машину и откроет ей дверь.

Их провели к столику у окна с видом на стоянку, и Кейт заметила, что, прежде чем отойти от них, метрдотель значительно переглянулся с Луи.