Акция (из сборника "Привал странников") - Анатолий Степанов

Опять залег... Опять патруль.

Смеркалось, когда Алик залег так, что можно было видеть охраняемые ворота базы.

Он видел, как и когда сменяется караул у проходной...

Он видел, как и когда выходит на патрулирование новый состав...

Он видел, как и когда выехал из ворот автомобиль «БМВ»...

Он все видел и все фиксировал.

А «БМВ», ведомые Кареевым, катили к городу. Пройдя привычные проверки, Кареев выехал в предместье и долго мотался по узким улочкам, разыскивая нужную улочку и нужный дом. Нашел, остановился, выключил мотор.

Постучав в дверь небольшого одноэтажного дома, он долго ждал, пока откроют.

Василий лежал на кровати поверх покрывала. Был он босиком, в нижней рубашке и галифе. Он лежал на спине и смотрел в потолок. На скрип двери с трудом повернул голову.

— Здравствуй, Василий, — сказал от порога Карссв.

— Физкулътпривет.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ты зачем меня в гестапо сдал, жук навозный?! — с трудом проговорил Василий.

— Перешел со мной на «ты»? Что ж, пусть будет так. Теперь не в оправдание, а в объяснение: я тебя в гестапо не сдавал. Конечно,взяли тебя за то, что ты общался со мной. Я ведь важная и секретная персона, Вася.

— Раз ты такой важный, что ж не помог, не выручил?

— Я не торопился, Вася, потому что кое-какие сомнения ты по мне разбудил.

— Какие еще сомнения?

— Говорил много о жизни своей. Будто легенду излагал. И любопытствовал ненужно: зачем тебе знать, когда я в этом кабаке бываю?

— Я тебе подарок хотел сделать, галициец! Эх, ты!

— В конце концов, я же выручил тебя, Вася!

— Ты, как я понимаю, за коньяком пришел. Бери, ящик под кроватью.

— Хочешь, чтобы я перед тобой на карачки встал?

— Нужен ты мне! Хоть на карачках, хоть стоя.

— А ты мне нужен. Выпить и поговорить попросту.

— Я с тобой говорить не желаю, потому что боюсь.

— Теперь ничего не бойся, Вася.

Алик вошел в пещеру, сел, устало привалившись к стене, расшнуровал и скинул ботинки, вылез из верхней части комбинезона.

— Есть будешь? — спросила его Маша.

Сейчас, — ответил Алик и виновато улыбнулся: — Егор Иванович, поговорим?

— Отдохни малость, Алик.

— Нет, сейчас, по свежачку давайте.

— Доволен собой? — спросил Егор и достал карту׳.

— Ага.

— Ну что ж. Тогда излагай, — разрешил Егор, и они легли у карты.

— Считайте, Егор Иванович, что сетевая зона отработана. Мною прохронометрировано движение патрулей — засек время смен. При смене подсчитал их количество. Шестнадцать пар идут в строгом шахматном порядке. Восемь пар — внешнее кольцо, восемь пар — внутреннее. Визуальную связь поддерживать нет возможности — лес, мелколесье. Голосовая — вполне доступна при их интервалах в триста пятьдесят метров. Мне повезло. У них один шахматный квадрат у входа на базу, видимо, отдан для наблюдения охранному караулу. Им кажется, что они хорошо просматриваются от проходной. А там — неровности почвы,лопухи, крапива. Наверное, у пограничников в этом месте свалка была. Лежишь, как в замаскированном укрытии. Сева туда для перепроверки пошел.

—Молодец,- Егор погладил Алика по волосам, пошлепал по щеке. Поешь и все на бумаге нарисуешь. Еще одна перепроверка — и мы готовы.

—Скоро, значит, Егор Иванович? — спросил Алик и, не ожидая ответа, приступил к приему пищи.

—Если перепроверка все подтвердит, я завтра в город к Васе схожу.

—В гестапо наведаетесь? — колюче поинтересовалась Маша.

—Они уже должны его отпустить.

—А.вдруг Василий не вытерпел?

— Он вытерпел, Маша.

* * *

Унылый рынок военных лет: жалкие овощные ряды с голодными торговцами и голодными покупателями, живущая бессмысленной суетой, густая толпа барахолки, оживленные бойкие молодчики с сытыми мордами и в добротной одежде, равно интересующиеся и рядами, и барахолкой, ко всему приценивающиеся, но ничего не покупающие.

Егор был из компании шустрых молодчиков. Он прохаживался у рядов, толкался в толпе и изредка негромко вещал, не обращаясь ни к кому:

— Беру любое пойло. Даю бердыг, рыжье, камушки.

Вскоре к нему пристроился оголец-кусочник.Егор заметил его,позвал:

— Канай сюда, портяночник!

Оголец подошел, спросил независимо:

— Что надо?

— О том, что мне надо, ты уже слышал. Веди к Ивану.

— Куда?! — удивился оголец.

— Ты, я чую, не петришь по-свойски. Товар твой где?

— У хозяина.

— Вот он-то и Иван. Веди меня к нему.

— Нету пока его. Как будет, так я вас с ним познакомлю.

— Ты со мной стойку нс держи, порчила. Сказано — веди! — Егор подхватил огольца за предплечье, слегка придавил. Оголец взвыл и пошел.

У закрытой конуры-лавки они остановились. Оголец позвал жалобно:

— Дядя Вася!

— Из конуры вышел Василий, хмуро оглядел Егора, спросил у огольца:

— Ты кого привел?

— Покупателя, дядя Вася.

— Тебе что было сказано?

— Так он дерется!

— Не тирань его, мастер. Шестерит, как умеет. — Егор взял Василия под единственную руку и добавил: — Мы с тобой, я вижу, споемся.

— На сегодня все, Шурик. Иди домой, — приказал огольцу Василий. И уже — Егору: — Деловой, что ли?

— И при рыжье.

Оголец исчез, а Егор с Василием зашли в конуру. Сели на шаткую скамейку, рассмотрели друг друга.

— Худо было, Вася?

— Терпимо, раз выдержал.

— Что с ним?

— Сегодня в кабаке опять встречаемся.

— Я его угадал?

— До точки.

— Достать его в ближайшие дни когда можно?

— Четверг, суббота.

— Четверг, Вася. Сможешь?

— Коли надо, то смогу.

— Я на тебя надеюсь, Вася. — Егор встал со скамейки. — Пару бутылок дай мне для отмазки.

— Готовь рыжье, — потребовал Василий и вытащил из ящика две бутылки коньяка.

— Вот и настал твой день, — невесело улыбаясь, сказал Егор, глядя, как Маша укладывала в вещмешок рацию.

Маша подняла голову, встретилась с Егором глазами и тоже улыбнулась.

— Настал, — подтвердила она и затянула узел вещмешка.

Но был не день, ночь была. Вконец замордованные Сева и Алик спали по своим углам обморочным сном.

—Ну, напоследок повторим все еще раз, — приказал Егор и расстелил карту под скупо светившим фонариком. — Давай по порядку, Марья.

— К десяти ноль-ноль я должна выйти в район сочинских озер. Вот сюда, — Маша указала по карте — куда. — Пятиминутный эфир на центр и трехминутный — на отряд. Сразу же по подтверждении приема клиентами топлю рацию и ухожу.

— Где топишь?

— Вот здесь.

Маша, учти, что мы нe боги. С точностью до сантиметра нe попадешь. Так что треугольник ошибок немецких пеленгаторов, рассчитанный нами, весьма и весьма условен. На поиск близкого и выходящего на связь на две точки радиста пойдут лучшие бауэровскис волкодавы. Они очень шустрые ребята, Маша.

— Нe беспокойтесь, Егор Иванович, я себя очень люблю.

Она наклонилась над Севой, рассматривая измученное его лицо. Потом осторожно и нежно поцеловала его в губы. Сева во сне глубоко и облегченно вздохнул. А Алик от поцелуя сморщился страдальчески и, не открывая глаз, попросил:

— Не надо, н надо.

—Не надо, так не надо. — Маша надела вещмешок и шагнула к выходу. — Пойдемте, Егор Иванович.

Их встретила тьма, и, спускаясь к ручью, они привыкали к ней. Спустившись, они пошли по воде и шли долго. Наконец, шедшая впереди Маша остановилась:

— Вот и все, Егор Иванович.

Егор посмотрел на нечеткие контуры прибрежных кустов и отмстил с удовлетворением:

— Ориентируешься, Маша.

— Научена.

— Береги себя, Маша, — попросил Егор.

— И ты себя, Егор. Не удивляйся, я с тобой уже давно на «ты».

— Я знаю.

— А что еще ты знаешь?.

— Пока ничего.

— Ну, и слава Богу. Прощай, Егор. — Она положила ему руки на плечи, приблизила лицо к его лицу, и он поцеловал ее.

— До свидания, Маша, — попрощался Егор, но Машу не отпустил.

Тогда Маша поцеловала его и приказала:

— Иди, первый после Бога, — вырвалась, повернулась и зашагала по берегу прочь — ־быстро и не оборачиваясь.

Закинув грузило на ветку высокого дерева, Маша растянула антенну, проверила передатчик, глянула на часы и, не снимая наушников, прилегла в траве. Ждала. Был серый, с просветами, день, безветренный, не теплый и не холодный. Самый подходящий для работы день.

Маша опять посмотрела на часы, которые показывали одиннадцать. Вздохнула, провела ладонями по щекам. И вышла в эфир.

★ * *

Егор сдвинул рукав, освобождая часы, сказал Севе и Алику:

— Маша уже в эфире.

Все трое уже были готовы к дальней дороге: Сева и Алик — в комбинезонах с полной волкодавской выкладкой, а Егор — в приличном штатском. Пещера тщательно прибрана: постели сложены, пол чист, кухонный угол прикрыт брезентом.

— Что бы ни случилось, к двадцати трем ноль-ноль вы на своих основных исходных. Но до того, что бы ни случилось, парни, вы должны сделать то, что вам положено сделать. Ликвидация их связи с гарнизоном. Подвод отряда к патрулируемой зоне и нацеливание на объект за тобой, Сева. А сетевой к ПП твой, Алик.