Рога в изобилии - Галина Куликова

— Извините, но я вынужден прервать вашу беседу, — заявил он бесстрастным голосом. — Дорогая, будь любезна, оставить нас наедине.

Слово «дорогая» было проформой — просто обращение, носившее оттенок вежливости. Алиса молча встала и направилась к выходу, но уже у самой двери, не совладав, как всегда, со своим ироническим вторым "я", пробормотала по-русски:

— Главное — соблюсти приличия, — и закрыла дверь.

На самом деле уходить она не собиралась, а решила остаться у двери и подслушать что-нибудь полезное для себя.

— Что она сказала? Что это означает? — спросила Памела из-за двери.

— Да ничего особенного, — откликнулся Винсент. — Всего лишь то, что ее нынешний любовник — русский. Когда она спит с испанцем, то говорит по-испански, ты разве не заметила?

По всему было видно, что Винсент сорвался. На секунду позволил себе выйти из роли, которую почему-то взвалил на себя: покладистый муж, практически всепрощенец. Сейчас в его голосе прозвучали и ирония, и задетое самолюбие.

— Этот Георгий… — с омерзением произнесла Памела. — Зачем она все время ставит тебя в унизительное положение? Почему ты все это терпишь? Я не могу понять, Винс?!

— Мама, ты опять за свое. Давай оставим эти разговоры. Я же не просто так женился на Элис.

— Но у нее другие мужчины!

— Пусть. Я все равно не хочу разводиться.

— Ничего не понимаю…

— Забудь, пожалуйста, о разводе. Мы будем вместе, так сказать, пока смерть не разлучит нас…

Алиса вздрогнула. Пока смерть не разлучит нас? Это что же — зловещее обещание? Что, если Винсент Хэммерсмит и есть инициатор всех покушений? Что, если он, не имея возможности в силу каких-то обстоятельств развестись со своей женой, решил нанять убийц, чтобы избавиться от неудобной супруги? И от этих убийц ее сестра вынуждена теперь прятаться?

Так что, когда Винсент распахнул дверь в холл, он застал Алису полумертвой от страха — она стояла, прислонившись к стене, глаза ее лихорадочно блестели. «Возможно, он собирается меня убить прямо сегодня ночью! Надо соглашаться на развод, может быть, тогда он передумает и не пойдет на преступление. Только придется сказать о разводе как-то повнушительней, чтобы он поверил».

Винсент тем временем с неприятной медлительностью надвигался на нее.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Ну, да. Знаешь, ты зря меня не выслушал. Дело в том, что в последнее время мысль о разводе кажется мне безумно привлекательной, — совершенно неубедительно ответила Алиса, ежась под пристальным взглядом Хэммерсмита. — Развод — это выход из положения, как я полагаю. Я и раньше думала: хорошо бы нам развестись, да все как-то не могла решиться, понимаешь?

Винсент хмыкнул. Алиса в ответ глупо хихикнула. Внезапно он схватил ее за плечи и прижал к стене.

— Не надо поспешных решений, — пробормотал он. — Я никогда не разведусь с тобой, Элис.

— Я тебя заставлю! — воскликнула она и, вздернув подбородок, птичкой взлетела по лестнице. Хэммерсмит остался стоять внизу. Он горько усмехался, глядя ей вслед. Она могла говорить о разводе хоть каждый день. Однако развод совершенно невозможен. Винсент подозревал, что его жена отлично осведомлена — по какой причине. А подобные сцены — всего лишь мерзкая и отвратительная игра.

Алиса вбежала в спальню и упала на кровать. Кажется, у нее будет передышка. Главное, чтобы Хэммерсмит поверил ей и не пытался устранить ее физически. Она понимала, почему испытывает такое раздражение при виде его. Этот тип был чертовски привлекателен, но она не могла себе позволить положительные чувства по отношению к нему, а эти чувства — подсознательно — возникли у нее с момента первой встречи. Такое противоречие, собственно, и рождало дискомфорт. Она должна ненавидеть его и бояться. Ненавидеть за отношение к своей сестре. И бояться потому, что Винсент, если он действительно решил убить жену, думает, что попытка не удалась. И способен предпринять вторую, а жертвой в этом случае станет она, Алиса.

По правде говоря, она тяготилась тем, что ввязалась в такое опасное дело в одиночку. Ей нужен был кто-то, с кем можно разделить ответственность, а возможно, и опасность. Галка с Денисом были далеко. Они могли обеспечить ей, так сказать, информационную поддержку. Алиса подумала о том, чтобы позвонить Лэрри и все ему рассказать. Но что Лэрри сможет сделать? Конечно, Алиса вспоминала и о Гарри. Ведь формально они еще женаты. Интересно, как он отнесся к известию о ее гибели? Переживает ли он? Алиса почти не сомневалась в этом. Представив скорбящего Гарри, она даже испытала мстительное удовольствие.

Конечно, она не забыла Гарри. Но она больше не могла доверять ему. Один раз он предал, может предать и во второй. Чувства к Гарри до сих пор разрывали ее сердце, но это были уже не те чувства, что прежде, это была боль, как после удачной операции, когда все самое страшное позади и пациент знает, что страдания идут на убыль.

Остаток дня Алиса не выходила из комнаты, задавая себе сотни вопросов. Почему Памела Хэммерсмит собирается заплатить за развод Элис с ее сыном? Откуда Фред узнал, что я уехала из «Морской жемчужины» и меня надо искать не в центре Сочи, а в пригороде? Если он следил за мной, то почему же тогда взял вещи не из моего номера, а из номера настоящей жены Хэммерсмита? Какое расследование вела сестра вместе с Фредом? Кто такой и куда подевался таинственный Георгий, с которым Элис удрала в Россию? И куда подевалась сама Элис?

В конце концов Алиса поняла, что одной ей ни за что не справиться со столь сложным делом. Ей нужен помощник — человек, которому она могла бы безоглядно довериться. Этим человеком мог быть кто-то из ее прошлой, или вернее было бы сказать, настоящей жизни, или кто-то совершенно незнакомый, но понимающий толк в распутывании загадок. Профессионал. Алиса на секунду замерла, обдумывая только что пришедшую в голову мысль, затем широко улыбнулась.

Глава 5

Денис Серегин открыл дверь своим ключом и, сбросив обувь, промчался в кабинет, где его жена корпела над очередным рекламным текстом.

— Как правильнее: не струшу или не перетрушу? — задумчиво спросила она мужа, появившегося на пороге.

— А почему ты не поинтересуешься у меня, как дела?

— Привет! Как дела? — очнулась Галка. — Ты был в роддоме?

— Ну. Я прямо оттуда.

— Вижу, ты не слишком-то доволен.

— Еще бы. Я столько не врал за один присест, наверное, с пятого класса.

— А выяснил хоть что-нибудь?

— Мизер. Только имя и адрес бывшей заведующей.

— И все? — Галка была откровенно разочарована. — Может быть, все-таки нанять частных сыщиков, как Алиска и просила?

— Ты мне не доверяешь.

— Доверяю. Просто… Ты ведь не профессионал!

— Я когда-нибудь тебя подводил?

— Ладно-ладно, я тебя еще не уволила. А теперь расскажи все в подробностях.

— Да рассказывать-то, в сущности, и нечего. Можешь себе представить, что личные дела персонала никто столь долго не хранит. Сначала их свозят в общий архив, а потом уничтожают. Так что персонал роддома тридцатилетней давности — по-прежнему тайна, покрытая мраком.

— Прошло слишком много времени! — с сожалением констатировала его жена.

— Единственное, что мне сообщили, это имя и адрес женщины, которая заведовала всем этим хозяйством раньше. Вот она-то — настоящий старожил. Возможно, это наша ниточка.

— Как ее зовут?

— Все записано в моем ежедневнике. — Денис достал толстую книжицу в мягком переплете и, быстро пролистав первые страницы, зачитал:

— Ее зовут Софья Аркадьевна Полевая. У меня есть ее адрес и даже телефон.

— Звони, — приказала Галка.

— Может быть, ты сначала покормишь меня ужином? — обиделся Денис. — Я набегался, как барбос.

— Подумай об Алиске, — покачала головой Галка. — Представляешь, в каком она состоянии? Наверное, кусок не идет ей в горло. А ты тут будешь набивать желудок.

Денис кисло поглядел на телефон и сказал:

— Может быть, напроситься на ужин к Софье Аркадьевне?

— Только попробуй!

— Ей, должно быть, лет двести.

— Это еще надо проверить. Кстати, — Галка нахмурилась, — ты собираешься блефовать или будешь вести с ней осторожную игру?

— Посмотрю по обстановке.

Денис набрал телефонный номер и замер, ожидая ответа. На женщину, которая должна была взять трубку, они оба возлагали большие надежды. Продвижение вперед сейчас зависело от ее желания быть искренней. Денис, как нормальный мужчина, все еще верил в женскую искренность. Галка, как нормальная женщина, естественно, нет.

Софья Аркадьевна Полевая оказалась дамой весьма словоохотливой и доброжелательной. Она жила в одной квартире со своей дочерью, зятем и тремя внуками, и Денис решил, что это обстоятельство в большой мере содействовало тому, что старушка не превратилась в злобную каргу. Ей исполнилось 77 лет, и Денис молил бога, чтобы у Софьи Аркадьевны не было досадных провалов в памяти.