Вход не с той стороны - Александр

     Просто слово красота здесь было неуместно. Небольшой водопад, падающий в озеро, разлетался мириадами мельчайших, переливающихся всеми цветами радуги брызг. Лес и отвесный горный склон не пропускали ветерок, и поверхность озера напоминала зеркало. Неподвижную гладь изредка беспокоили всплески рыбешки и пробегающие водные насекомые. Часть озера заросла большими белыми цветами, расположившимися на громадных кожистых листьях, лежащих на поверхности воды. Из озера вытекало несколько речушек, которые в дальнейшем соединялись и вытекали в саванну.

     Я с восхищением засмотрелся и уже собрался было залезть в воду, но толстое тело змеи, скользнувшей в озеро, напомнило, что я не на берегу Клязьмы, куда периодически ездил с товарищами на рыбалку. Купаться в этом озере явно не стоило. Я оглядел каменный склон. Практически отвесная стена высотой около десяти метров, вся покрытая трещинами, с торчавшим из них ползучим кустарником. Залезть можно… но, может быть, где-то рядом есть более удобный подъем? Герда стояла рядом и, судя по выражению лица, думала о том же. Но пришлось бы лезть в заросли, а это, с учетом местных реалий, чревато… Рев в лесу сомнений не оставил. Ревело, может не самое большое местное животное, но, судя по тембру, неимоверно хищное и кровожадное. Не сговариваясь, я и Гертруда полезли на склон. Эстонка довольно ловко и быстро, а я — как получалось. Для начала я ухватился за побег кустарника, торчавший из трещины, и заорал от стеганувшей руку боли. Вся ветка была покрыта мелкими, но неимоверно острыми шипами, и я чуть не сверзился с двухметровой высоты, куда уже успел забраться. Удержался, и, матерясь во весь голос и прижимаясь пузом к камням, полез дальше. Кольт я засунул за пазуху, а футболку заправил в бермуды и крепко затянул шнурок пояса. У себя в кармане я неожиданно нашел еще шесть патронов и переложил в задний карман, теперь они при каждом движении увесисто брякали по заднице.

     — М-мать… ну что тебе стоило не бросать в спортзал ходить, на скалолазание записаться… придурок… — со злостью шептал я, пытаясь втиснуть носок кроссовка в очередную щель. Вниз старался не смотреть. Хоть служил в ДШБ и прыгнул десяток раз с парашютом, но высоту не любил, даже можно сказать, боялся. А вот вверх смотрел с удовольствием. Там мелькал обтянутый шортами небольшой, но очень аппетитный задок эстонки.

     — Коза горная… нордическая… — прошептал я и поискал взглядом, за что ухватиться рукой.

     — Сам козел… руку держи, — почти перед глазами возникла ладошка девушки. Оказывается, я сам не заметил, как забрался на плато.

10.07.2005 года по земному летоисчислению. Время неизвестно. Место неизвестно

     Я с трудом отдышался и сразу понял, что попали мы куда надо. На плато озеро было небольшое, но видно, что глубокое, кустарник и камыш на берегу практически не росли, только несколько деревьев с одной стороны. Вода в озере оказалась кристально прозрачной, виден был каждый камешек на дне, мелькали стремительные тени довольно увесистых рыб. Озеро казалось идеально круглым, размером в три или четыре баскетбольных площадки. С одной стороны в него впадало несколько ручьев, начинающихся между исполинских валунов у склона горы. Плато тоже оказалось совсем небольшим, вытянутое вдоль склона на метров сто и шириной пятьдесят. Очевидно, оно образовалось в результате древнего оползня. Под склоном горы расположилась небольшая рощица из деревьев, аналогов которым в земной флоре я не припомнил, да и большим знатоком её не был. Они немного смахивали на мандариновые, и даже были покрыть небольшими овальными плодами.

     В основном плато было усеяно камнями и солидными валунами, но кое-где виднелись островки травы и кустарника. Склон горы выглядел уже не таким отвесным, а следующее плато начиналось метрах в пятидесяти над нами. При желании и необходимости туда можно было сравнительно легко взобраться, но такой необходимости я вовсе не ощущал. Совсем выбился из сил, до такой степени, что не мог пошевелить ни руками, ни ногами, сел на валун, где стоял, причем усталость навалилась внезапно.

     — Не спи… Прямо перед тобой на двенадцать часов. Двадцать метров, — раздался приглушенный голос Герды.

     — З-зараза… — я встрепенулся, выдирая кольт, изобразил боевую — по своему пониманию — стойку и добросовестно уставился перед собой. Ничего. Сначала я заподозрил коварный умысел Герды на проверку моей бдительности. Действительно, впереди на валунах ничего живого я не обнаружил. А потом… мать честная, на валуне обнаружилась башка здоровенной ящерицы, практически сливавшейся с камнем. Метровой длины, сантиметров двадцать ширины у носа и в полметра у основания морды. И это всего лишь голова… тело только начало показываться из-за камня. Мало того, от носа до затылка шел гребень из покрытых кожей острейших шипов.

     Не слыша, что шипит сзади Герда, я прицелился и выстрелил. Грохот на этот раз не так ошеломил, и я ясно увидел, что несколько шипов на гребне ящерицы как корова языком слизнула, даже искры полетели. Пока пытался вернуть ствол в прицельное положение, ящер, косолапя, но удивительно быстро преодолел почти половину расстояния ко мне. Весь мир сузился до размеров мушки на стволе кольта и я, целясь прямо в нос, еще раз выстрелил. На этот раз пуля удалила в камень перед мордой крокодила, подняла тучку пыли и своими остатками срикошетила прямо в нос рептилии, куда, собственно, и целился. Зверюга приостановилась и замотала башкой. До меня вдруг явственно дошло, что я не перезаряжал револьвер, и осталось всего два выстрела, а сделать это сейчас я категорически не успеваю. Еще раз выстрелил и, наконец, попал. В правую лапу. Конечность подломилась, но ящера это только разъярило, он коротко рыкнул и рванул вперед, так что последний выстрел прозвучал практически в упор. И попала пуля, как по заказу, прямо в середину черепа. Никакого ужасающего урона, как падальщику, например, она почему-то не нанесла, просто ящер упал на пузо, и на скорости его пронесло еще пару десятков сантиметров, то есть практически к самым моим ногам. Я отпрыгнул и начал рвать задний карман, собираясь достать патроны, но потом, приметив, что зверюга, скорее всего, сдохла, постарался совершить процесс зарядки более спокойно и элегантно, еще и рыкнув на девушку, потихоньку подкрадывавшуюся к туше.

     — Осторожно. Не лезь. Эти твари живучи.

     Герда подходить не перестала, но глянула на меня, даже можно сказать, благосклонно. Без обычного ехидства ткнула тушу копьем и уже без опаски подошла поближе.

     — Метра четыре длиной, — констатировала она. И увидев, что меня просто распирало от важности, быстро от нее меня избавила. — Мало того, что стрелять не умеешь, ни хрена вокруг не видишь, так и перезаряжать оружие вовремя не научили. Или не смогли.

     Я испытывающий совершеннейшую эйфорию, вернулся с небес на землю. Действительно, ящера первой заметила Гертруда. И кольт я не перезарядил и попал не с первого выстрела… но завалил все-таки. И это вам не цацки-пецки. Мой трофей.

     — Не рычи. Завалил все-таки. Давай плато обойдем, может, здесь еще что-то есть. Ты поглазастей будешь. Потом все остальное.

     — Головой думай. Всего шесть патронов осталось. Где ты их здесь возьмешь? В оружейный магазин сходишь или порох изобретёшь? Ладно, пошли… и не пали почем зря, — Герду так просто с толка было не сбить, но почему-то мне показалось, что особой язвительности в ее словах не было.

     Больше опасной живности в окрестностях не оказалось, небольшие юркие ящерицы и птички не в счет. Зато мы нашли более пологий и удобный спуск вниз. Плоды на деревьях оказались неимоверно вкусными. Под толстой кожистой кожурой находились четыре дольки чем-то похожие на мандариновые плоды. А на вкус… м-м-м… если взять да смешать апельсин с малиной, добавить шоколада — и то не получишь таких вкусовых ощущений. Съели по одной штучке и решили подождать. Подвох мог быть любой, от диареи до пищевого отравления. Дальше Герда закидала камнями все прибрежные кусты и камыши, причём меня заставила помогать, но из зарослей никто не выполз и не вышел. После чего Гертруда вогнала меня в совершеннейший ступор. Ну не совсем так, но немного удивила. Подошла к берегу, стянула с себя всю одежду, даже микроскопические трусики и залезла в воду. С полным игнорированием меня как мужчины. И в этом не было никакой порочности, просто действия человека, привыкшего так делать. Так сказать, обыденно. Я же в свою очередь не преминул рассмотреть все в подробностях. Тело Гертруды не являлось шедевром женской красоты, оно было шедевром спортивной красоты. Даже грудь обнаружилась, хоть я, всматриваясь через майку, подозревал полное ее отсутствие. Просто небольшая, но очень гармонично развитая, привлекательной, очень красивой формы. Ноги казались немного массивными из-за хорошо развитых бедренных мышц, на животе рельефно выступали мышцы пресса. Сильно развитые косые мышцы, аккуратные и вместе с тем не маленькие поджарые ягодицы, в общем, все было очень и очень привлекательно. Чувствовалось, что Гертруда — постоянный клиент спортзала и очень следит за своей формой. Я не являюсь поклонником женщин, увлекающихся качалкой, но то, что я увидел, очень понравилось.