Война колдунов. Штурм цитадели. - Александр Рудазов

— Не знаю.

— Эй, автомат, как заставить тебя работать? — переадресовала вопрос Ванесса.

Стальная махина осталась нема и недвижима. Похоже, отвечать на вопросы ее не программировали.

— Дьявол, хоть бы инструкцию какую-нибудь приложили бы… — пробормотала девушка. — К бытовым приборам всегда прикладывают… Эй, а как он понял, что ты ему говоришь?… Ты же по-английски говорил… или по-шумерски?… или по-рокушски?…

Овладев магическим путем несколькими чужими языками, Ванесса начала в них путаться. Вот тебе говорят, а ты отвечаешь — и все в порядке. Такое впечатление, что все вокруг треплются на родном английском. И только время от времени вдруг доходит — ничего подобного, чешут на каком-то своем шалтай-болтай. И ты вовсю чешешь на нем же, сама того не осознавая.

— Неважно, на каком я говорил, ученица… — проворчал Креол. — Артефакты и магических слуг часто снабжают способностью понимать приказы хозяина на любом языке. Они воспринимают не слова, а сопровождающую их мысль. Слуга амулета, если помнишь, тоже понимает хозяина, на каком бы языке тот ни говорил…

— Но ты же не его хозяин, — возразила Вон, указывая на автомата.

— Поэтому, скорее всего, он вовсе и не понял, что я говорю. Просто распознал командную интонацию и ответил стандартной фразой.

— И как же заставить его повиноваться?…

— Будем рассуждать логически, — предложил Креол. — Подумаем, какой принцип могли использовать создатели этих автоматов. Порой подобные устройства замыкают на одном определенном человеке — создателе или заказчике. Никому другому они подчиняться не будут. В данном случае таким человеком мог быть император или кто-нибудь из его лугалей. Однако это вряд ли. Ибо в этом случае их бы просто не стали здесь запечатывать — зачем, если они все равно стали бесполезными после смерти хозяина? Их бы отправили на переплавку или просто выкинули. Другой вариант — слово-ключ, заставляющее повиноваться. Такое слово может сопровождать каждый приказ или просто быть произнесенным единожды, после чего автоматы будут считать произнесшего своим хозяином. Вопрос в том, какое это слово?…

— А как ты в тот раз узнал, что к Слуге надо обращаться именно «Слуга»? — спросила Вон.

— Это было написано на амулете, — отмахнулся Креол. — К тому же духи-прислужники отличаются от автоматов — у них есть определенный разум. Совсем не похожий на человеческий, но с ними все-таки можно худо-бедно пообщаться. А автомат — это просто механизм, работающий на мане. Сложноустроенный голем.

— На амулете, говоришь?… А у этих не может быть такого же пульта?… - предположила Ванесса. — Тоже побрякушки какой-нибудь волшебной — колечка там, браслетика…

Креол на миг замер. В его глазах сверкнуло озарение.

— Ученица, а принеси-ка мне наручи их Верховного Мага! — жадно скомандовал он.

Ванесса понимающе ахнула, спринтом улетая в сокровищницу.

С медным украшением скелет расстался легко. Аккуратно сняв наручи, девушка вздрогнула, запоздало сообразив, что их могли защищать такие же ловушки, как и в шкатулке.

По счастью, ничего подобного не оказалось.

— Очень, очень может быть… — забормотал Креол, теребя наручи. — Это не артефакт, в них нет магии, так что я не обратил внимания, но… но мне следовало догадаться, что это все-таки не просто украшения…

— И что это? — навалилась ему на плечо Ванесса.

— Это, ученица, все-таки артефакт… но не такой, какие ты до сих пор видела. Это артефакт-Повелитель.

— И как это расшифровывается?

— Понимаешь, сами по себе Повелители совершенно бесполезны и ничем не отличаются от простого предмета. Они служат своего рода ключом или, скорее, опознавательным маячком. Владея Повелителем, ты можешь управлять тем, чем он повелевает. Например, другим артефактом. Или неким магическим существом. Или, как в данном случае, вот этими боевыми автоматами. И сейчас я… сейчас я… я сейчас… сейчас?…

Креол растерянно моргнул. Наручи упорно не желали сходиться на запястьях. То ли покойный директор института обладал по-женски тонкими руками, то ли вовсе был не человеком… хотя это вряд ли, скелет-то от него остался человеческий.

— Малы, — констатировала Ванесса.

— Можно, конечно, их немножко подправить, перековать… — пробормотал Креол, чиркая ногтем по предплечью. — Хотя можно поступить и проще…

— Ты хочешь, чтобы их надела я?… - предположила Ванесса.

— Нет, я хотел содрать кожу с запястий… — почесал подбородок Креол. — Но твой вариант даже лучше! Ну-ка, примерь!…

Вон с готовностью протянула руки, и Креол защелкнул на них наручи. На сей раз никаких затруднений не возникло — словно на Ванессу и делали.

— Мне идет? — повертела кистями она. — Не мой стиль, вообще-то… Как-то аляповато смотрится — прямо Зена Королева Воинов…

— Нормальные маги делают амулет, — сердито ворчал Креол, глядя на охваченную сомнениями девушку. — На цепочке. Чтобы любой мог повесить на шею. Или застежку для одежды. Перстень, на худой конец. А то родился худосочным, так думает, что и все остальные такие же худосочные… Чрево Тиамат, он бы еще искусственную челюсть приспособил!

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила Ванесса. — Мне идет?

— Идет, идет! Ученица, у меня нет времени на твою ерунду! Лучше проверь эти медяшки в работе!

— Как?…

— Прикажи что-нибудь!

— Встань на одну ножку и прокукарекай!

— Да не мне! — рявкнул маг. — Автоматам! Командуй, обращаясь именно к ним!

— Я пошутила, вообще-то… — плотно сжала губы Ванесса. — Ты что, совсем шуток не понимаешь?

— Понимаю. Когда они смешные.

Ванесса вздохнула и повернулась к ближайшему автомату. Тот смотрит прямо на нее… или в противоположную сторону. Поди угадай, каким местом он видит? Глаз-то нету. Хотя где у него перед, а где зад, догадаться нетрудно — ног три, так что тело несимметричное.

— Подними правую руку! — решительно скомандовала девушка.

— Ор-щару торени, — прогрохотал автомат, послушно поднимая правую руку.

— Сработало!… - расширились глаза Ванессы. — А что он сказал?…

— Что-то вроде «слушаю и повинуюсь», — перевел длик.

— Класс! — широко улыбнулась Ванесса. — Эй вы, все! Ну-ка, живо все сделали шаг вперед!

— Ученица!… - выпалил Креол, но было уже поздно.

— ОР-ЩАРУ ТОРЕНИ, — прогрохотали сразу четыреста девяносто девять стальных махин.

Земля содрогнулась. С потолка посыпалась пыль. Четыреста девяносто девять толстенных ножищ в рост человека одновременно изогнулись в суставах, перенося литые туши хозяев ровно на один шаг вперед. Шаги у них оказались немаленькие — футов шесть, если не семь.