Анжелика. Тулузская свадьба - Анна Голон

На следующее утро, чувствуя себя совершенно разбитой, она в последний раз села в карету, которая через несколько часов должна была доставить ее в Тулузу. Маркиз д'Андижос занял место рядом с ней. Его усы были напомажены так сильно, что казались нарисованными.

Анжелика внезапно схватила его за руку.

— Мессир д'Андижос! Я хотела бы, чтобы вы были моим настоящим супругом. Почему мой муж не вы? Я уже хорошо вас узнала. Вы мне очень нравитесь.

— Мадам, — ответил маркиз, галантно целуя ее руку, — вы делаете мне честь. Но не стройте иллюзий, основываясь на размере моего брюха. На самом деле я беден как церковная мышь, и без графа де Пейрака я остался бы в одной рубашке в моем разрушенном замке рядом с голубятней без голубей. Всем тем, что я имею, я обязан графу де Пейраку. Вы не должны ни о чем сожалеть. Ведь у него столько золота и прекрасных алмазов.

— Мне не нужны золото и алмазы. Вы не понимаете! Я боюсь!

— Вы боитесь? — повторил он вслед за ней. — Но чего именно вы боитесь, сердце мое?

Она не ответила и, откинувшись на сиденье, прислонилась лбом к пыльному стеклу, кусая губы, стараясь не заплакать.

Озадаченный и горящий желанием помочь ей, он решил, что причиной ее испуга была стыдливость.

— Не бойтесь, моя маленькая птичка, — сказал он жизнерадостно. — Все женщины во все времена должны были пройти через это. Здесь не обойтись без небольшого крика, но вскоре раздается другая мелодия. И граф, ваш супруг, мастер наслаждения. Поверьте, в Тулузском графстве сегодня множество прекрасных глаз будут лить слезы и испепелять вас завистливыми взглядами.

Но она не слушала его больше.

Вот уже несколько минут, как она заметила, что форейтор придерживает лошадей. Толпа пеших и всадников преграждала им дорогу. Когда карета остановилась, стали отчетливо слышны пение и крики, которым вторил ритмичный бой тамбуринов.

— Святой Северен! — воскликнул маркиз, вскочив с места. — Клянусь, это ваш супруг выехал нам навстречу.

— Уже!

Анжелика почувствовала, что бледнеет. Пажи распахнули перед ней дверцы кареты. Ей ничего не оставалось, как выйти на пыльную дорогу, прямо под неумолимое солнце. Небо было цвета темной лазури. Кукурузные поля по обе стороны дороги дышали жаром. Переливающиеся звуки фарандолы становились все ближе. Множество детей, одетых в необычные костюмы с рисунком в крупные красные и зеленые ромбы, прыгали, делая ошеломляющие кульбиты, и налетали прямо на лошадей с всадниками, также одетыми в причудливые ливреи из розового атласа и шляпы с белыми плюмажами.

— Властелины любви! Итальянские комедианты! — ликовал маркиз, размахивая руками с энтузиазмом, опасным для окружающих. — Ах, Тулуза, Тулуза!..

Толпа расступилась. Из нее вышел, неуклюже раскачиваясь, высокий мужчина, одетый в пурпурный бархат и опирающийся на трость из эбенового дерева.

По мере того как он приближался, все яснее вырисовывалось его лицо в обрамлении огромного черного парика, такое же неприятное, как его походка. Два глубоких шрама пересекали висок и левую щеку, наполовину закрывая веко. Губы резко выделялись на чисто выбритом, вопреки моде, лице, делая его еще более странным.

«Пусть это будет не он, — молила Анжелика. — Боже мой, сделай так, чтобы это был не он!»

— Ваш супруг, граф де Пейрак, мадам, — произнес рядом с ней маркиз д'Андижос.

Глава 2

Мучительные сомнения. Свадьба в Тулузе

Анжелика присела в заученном реверансе. Ее отчаявшийся ум отмечал какие-то нелепые детали: банты на туфлях графа, усыпанные бриллиантами; каблуки, один немного выше другого, чтобы слегка уменьшить хромоту; чулки с искусно вышитыми шелковыми нитями стрелками, роскошный костюм, шпагу, великолепный воротник из белоснежных кружев.

Он заговорил с ней, она что-то ответила невпопад. От дроби тамбуринов и пронзительно щемящих звуков труб у Анжелики шла кругом голова. Когда она вновь села в карету, огромный букет роз и несколько букетиков фиалок упали ей на колени.

— Цветы, или «источник радости», — сказал чей-то голос, — царят в Тулузе…

Анжелика заметила, что уже не маркиз д'Андижос, а тот, другой, сидит с ней рядом, и, чтобы не видеть его лица, склонилась к цветам.

Вскоре показался город, ощетинившийся башнями и красными колокольнями. Кортеж пробирался сквозь узкие улочки, сквозь глубокие темные переулки, в которых застыли пурпурные лучи света. Во дворце графа де Пейрака Анжелику быстро переодели в великолепное белое бархатное платье, украшенное вставками из белоснежного атласа. Застежки и банты на платье были инкрустированы бриллиантами. Анжелика умирала от жажды, и, наряжая ее, горничные подавали ей ледяные напитки. В полдень под перезвон колоколов кортеж направился к собору, где на паперти новобрачных ожидал сам архиепископ.

После завершения обряда венчания Анжелика, по обычаю высшей знати, в одиночестве прошла по главному нефу[9] собора.

Хромой сеньор шел впереди, и его длинная раскачивающаяся фигура в красном вдруг показалась ей такой же неуместной под окутанными ладаном сводами собора, как если бы здесь появился сам дьявол.

Анжелика вышла из храма, и ей почудилось, что на праздник собрался весь город. Она никак не могла поверить, что это ее свадьба с графом де Пейраком вызвала столько шума. Невольно юная графиня искала глазами зрелище, которое заставляло толпу так радостно улыбаться и прыгать от восторга. Но все смотрели только на нее, и это ей кланялись сеньоры с пылкими взглядами и роскошно одетые дамы.

Из собора во дворец новобрачные возвращались верхом на лошадях, покрытых великолепными попонами. Их путь вдоль берега Гаронны был усыпан цветами, но всадники в розовых одеждах, которых маркиз д'Андижос назвал «принцами любви», продолжали, не переставая, высыпать на дорогу полные корзины лепестков…

Слева от них искрилась золотыми бликами река, а лодочники в барках выкрикивали громкие приветствия.

Анжелика заметила, что невольно улыбается: ее пьянили голубое небо и аромат раздавленных цветов. Неожиданно она едва не закричала — ее сопровождали маленькие пажи с лицами цвета лакрицы[10]. Сначала она решила, что они в масках, и только теперь поняла, что их кожа на самом деле черная. Анжелика впервые увидела мавров. Нет, решительно все происходящее с ней мало походило на реальность. Она чувствовала себя очень одинокой, словно во власти неясного сна, который, проснувшись, она едва ли вспомнит.

В лучах солнца Анжелика по-прежнему видела обезображенный профиль мужчины, которого отныне называли ее мужем и которого бурно приветствовал народ.