Книга вторая. Ангел второго уровня - Владимир Лавров

Вчерашние камни – молнии искать пришлось довольно долго, но мы справились. После этого дорога домой была совсем легкой.

Глава 3. Новая жизнь

Дом встретил меня свом обычным видом – он был таким, как и всегда, как будто и не было этих трех дней приключений. Я постучал в дверь.

– А где сам дом? Под землёй? – удивилась Айсфинг.

Я увидел свой дом её глазами – наполовину вросший в землю сруб с ещё более низкой пристройкой, крыша над большим срубом провалена…

– Это и есть дом. Я же тебе рассказывал.

– А! Точно! Очень хорошо! Здесь меня никто не узнает.

В своём алом плаще она сияла посреди деревни ничуть не хуже тех ярко – красных камней – молний, что мы искали поутру. Я подумал, что спрятать её будет непросто. В этот момент мама открыла дверь.

Мама посмотрела на меня, на Айсфинг, перевела взгляд на Светило, а с него – на плащ Айсфинг. Ее мысли было легко проследить – никто никогда не возвращался после ночи вне жилья. Тем более в такой красивой одежде. Она подумала, что к ней явились призраки. Мама закрыла дверь.

– Мама, я живой, я вернулся!

Мама опять открыла дверь, посмотрела на Светило. Привычный вид Светила в небе успокоил ее, и тогда я повторил:

– Мама, я живой, я вернулся! И сестричку привёл!

После этих слов мама обняла меня крепко – крепко и начала плакать.

Я махнул рукой княжне – заходи, прячь рюкзаки и плащ. Та ничего не поняла, так и стояла, глупо улыбаясь.

В нашем селении уши имеют не только стены, но и дороги. В условиях скучной и однообразной жизни любая новость облетает поселение за несколько минут. Когда мы шли, двери домов были ещё закрыты, их открывают только после полного восхода Светила. Но все слышали наши шаги, наши разговоры о том, что скоро будем дома, и сейчас здесь будут все, у кого есть хоть капля любопытства. Но каплей любопытства обладают лишь очень немногие из наших соседей. У остальных оно измеряется вёдрами и бочками. Айсфинг станет предметом для пересудов не на одну неделю.

– Мама, я тоже очень рад тебя видеть. Но нам срочно надо кое-что спрятать…

Мама только ещё крепче обняла меня в ответ, не двигаясь с места, зато мои слова дошли до княжны. Она юркнула в дверь, немного посмотрела на кое-как заделанную дыру в потолке и сунулась в пристройку. Из пристройки она тут же вылетела и нерешительно замерла у входа.

Мама наконец-то перестала меня обнимать, мы вошли в дом, и дело дошло до неизбежного вопроса: «А это ещё кто?». Я изложил легенду, которую мы репетировали вчера весь день, пока ждали вечера: «Линара – единственная дочь богатого купца, их караван сначала пострадал от разбойников, а потом погиб от Теней, с другой стороны от горы. Выжила только она одна, так как сидела в отдельном шатре, благодаря её шатру выжил и я. Мы принесли последние драгоценности её отца, и их надо бы побыстрее спрятать, пока не увидели соседи».

На этот раз мама сразу поняла, что надо делать, подхватила рюкзаки и понесла в пристройку. Уже из-за дверей донеслись её вздохи:

– Ох, какие тяжелые! Еле подняла! И как вы только их донесли!

– А почему ты вышла из пристройки? – спросил я Айсфинг, простите, теперь Линару.

– Там пахнет! Навозом!

– А чем там ещё должно пахнуть? Там же животные жили. Землю с пола мы вынесли, земля там новая, чистая, но стены-то запах впитали.

– А пол из досок тяжело настелить?

– Дощатые полы только в замке у князя. Дорого. Деревья срубить – леснику заплати. На доски распилить – месяц работы хорошему мужику. А нам есть нечего.

На лице у княжны отразилось недоумение.

– Ты бы сняла свой яркий плащ. А то сразу видно, что ты дорогая штучка.

Айсфинг – Линара послушна начала снимать плащ, и сняла его как раз к тому моменту, когда в дверь заглянула первая из соседок, тетя Зигла, он жила через дом от нашего. Я в этот момент немного отвлёкся, и повернулся только после того, как услышал удивленное: «Ах!» соседки. Удивляться было чему: вся походная курточка княжны была расшита золотыми узорами с драгоценными камнями – вставками. Это был мой недосмотр: в походе княжна не расстегивала свой красивый плащ, а я не додумался проверить, что у неё под ним. Одна курточка стоила больше, чем замок нашего помещика.

Линара – дочь погибшего купца, – спасла нас мама, вернувшаяся в этот момент из пристройки. Тетя Зигла приложила руку к сердцу и отошла в сторону, но за ней уже толпились другие соседи.

– Княжна, как есть светлейшая княжна, – донесся с улицы взволнованный голос тети Зиглы, – Как глянула на неё, аж глазам больно стало.

Маме пришлось вывести нас на улицу и повторить легенду: дети чудом спаслись от ночной нечисти, Линара – сиротка, дочь купца, единственная выжившая из каравана. Повторять легенду пришлось несколько раз, так как всё время прибывали новые любопытные. Наконец кто-то донёс помещику о событии. По улице простучали конские копыта. Наш господин, в сопровождении трёх стражников.

Первым делом помещик спросил:

– Вы демоны нечисти или нет?

– Нет, мы добрые честные люди, подданые вашей светлости, – поклонился я.

– Скажи молитву и поклонись богу воздаяния.

Я послушно пробубнил молитву и поклонился.

– Сколько вы спали сегодня?

– Часа четыре.

– Тогда все расходитесь. Дети пусть спят, вечером объявляю пир, выставляю две бочки вина, – решил помещик, – Как тебя зовут, малышка?

– Ы-ы-ы, – испуганно пробурчала Айсфинг. Мы с ней заранее договорились о том, что ей первое время лучше изображать дурочку, чтобы не выдать себя.

– Простите её, она от страха и долгого одиночества сама не своя, – торопливо залепетал я.

– Да-да, детям надо спать больше, – подхватили односельчане. Потом кто-то додумался крикнуть: «Ура!» помещику, после чего все разошлись.

Вечер у нас по причине Теней начинается задолго до темноты. Не успели мы вздремнуть как следует, как пора уже было идти на праздник.

Нас поставили на телегу посреди поля, уставленного столами. Праздновать наши односельчане любят, и к угощению помещика все нанесли своей снеди. Начали ещё до того, как мы проснулись, к нашему приходу кое-где уже забыли о причине праздника и пытались петь. Воинам помещика пришлось потратить некоторые усилия на то, чтобы установить тишину.

Мы взобрались на телегу и начали врать. Представление вышло первосортнейшим: я врал, Айсфинг в нужным местах подвывала и всплакивала. Некоторые места – про Теней, про то, как я нашёл Айсфинг в шатре, про то, как мы ночью спасались от Теней на камне, – просили пересказать по несколько раз.

– Некоторые места не сходятся, – сказал помещик в конце. Мое сердце упало в пятки.

– Как ты оказался с другой троны от горы? Ты же говоришь, что всю ночь на камне просидел?

– Заблудился. Я почти до вершины дошёл, а оттуда перепутал направления.

– В утреннем свете не увидел родного села? Ладно, поверим. А как вы утром за несколько часов дошли от места гибели каравана до дома, если ты туда намного дольше шел?

– Так мы два дня шли… вечер вчера, а ночь потом на камне сидели. Я же рассказывал.

– Я должен буду проверить это место гибели каравана, – решил помещик, после чего встал из-за стола и взобрался на телегу. Он произнес небольшую речь, в которой призвал всех быть добрее и заботливее друг к другу. Потом он взял с меня клятву, что я не буду мстить ни родне того парня, который травил меня собакой, ни его товарищам. (Главного виновника моих приключений казнили ещё в первый день, после следствия по горячим следам, его привязали к столбам на ночь).

Я обещал им прощение с легким сердцем. После этого все ещё раз прокричали здравицы. Нам – за то, что мы выжили ночью и дали надежду другим. Князю – за праздник. Потом все разошлись спать.

Всю дорогу до дома меня трясло от страха. Айсфинг держалась роли и помалкивала, только дома спросила:

– Что не так?

– Помещик хочет осмотреть место гибели твоего каравана.

Это ее почему-то развеселило:

– Толстый свинёнок хочет пограбить остатки? Пусть попробует…

– Ты что, не понимаешь? Он же и нас проводниками потащит!

– Не беспокойся об этом. Съездим.

Её уверенность показалась мне легкомыслием.

– Как тебе наше село? Очень страшно?

– Нет, очень мило. Мне так понравилось! И коровки, и козочки, можно погладить. И кровать из пахучей соломы, а не из этого противного шелка, у которого никакого запаха. И праздник очень весёлый, ваше люди так забавно поют хором.

– Тебе понравилось? Удивила… У вас же своей скотины было сколько хочешь, гладь не хочу?

– Было… Только между животными и мной всегда два ряда охраны стояло.

Я посмотрел на веселящуюся Айсфинг новыми глазами. Но долго удивляться было некогда, пришло время рассказа в подробностях, который я обещал маме.

Мама правдивому рассказу поверила не сразу. А потом несколько раз потрясённо прошептала:

– Айсфинг, княгиня облака…

Поутру нас навестил посыльной от помещика и предупредил, что поход намечен на завтра, с восходом Светила нам полагалось быть в замке. Потом нас отругала мама – какие же мы глупые, набрали столько золота и бесполезных камней, а серебра не взяли. Золото в селении не используется, придётся в город ехать, на обычные деньги менять, а сейчас даже еды не купить. Мы с Айсфинг смеялись в голос. Потом так же весело ели овсянку с морковкой. Айсфинг вызвалась почистить и потереть морковку. Эта нехитрая операция почему-то очень её позабавила.