Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается - Джейн Фонда

Мне также было известно, что сексуальное насилие лишает неокрепшую личность чувства независимости. Границы индивидуальности размываются, и человек уже не чувствует себя вправе предъявлять претензии к своей психической или телесной сохранности. По этой причине нередко дети, пережившие насилие, становятся неразборчивыми в связях в подростковом возрасте. Насилие посылает юной душе сигнал, который звучит так: «Все, что вы можете предложить, – это свою сексуальность, и у вас нет права ее сдерживать». Мальчики, мальчики, мальчики.

Чувство вины

Потом приходит чувство вины. Кажется парадоксальным, что ребенок испытывает чувство вины, будучи жертвой насилия со стороны взрослого, которому невозможно было дать отпор. Но дети, как я узнала, по самой своей природе не способны порицать взрослых. Они обязаны верить, что взрослым, от которых зависят их жизнь и воспитание, можно доверять. Вместо этого ребенка охватывает и мучает чувство вины, часто не отпускающее всю жизнь, он становится угрюмым и подвержен приступам беспредметной тревоги и депрессии, способной передаваться по наследству.

Задолго до того, как я прочитала историю своей матери о насилии над ней, я узнала, что чувство вины и стыда, чувство, что тебе никогда не оправдать надежд, чувство ненависти к своему телу может омрачить всю жизнь. Эти эмоции могут переходить из поколения в поколение, передаваясь на клеточном уровне дочерям и даже внучкам. Вот чем отчасти объясняется мое сложное отношение к своему телу: страх не оправдать надежд!

После того как я прочитала историю матери в отпечатанном виде, с карандашными пометками на полях, сделанными ее мелким почерком, меня наполнили грусть и сострадание к ней, а также благодарность за то, что пятьдесят лет спустя рассказ о ее жизни дал мне возможность простить ее – и себя. И вновь захлестнуло осознание того, что ее отстраненность, ее самоубийство не имели ко мне ни малейшего отношения. Я не должна чувствовать себя виноватой. Это было для меня серьезным уроком: я поняла, что у людей – своя жизнь и свои проблемы, о которых ты ничего не знаешь; то, как они себя ведут, зависит не только от тебя!

Переговорив с друзьями семьи и родственниками, я обнаружила, что моя мать, которую я помнила как нервную, хрупкую, асексуальную жертву, ее ровесники считали «кремнем», человеком, на которого они могли положиться в случае необходимости, кумиром; им она видилась утонченной, сексуальной, восторженной женщиной, к которой мужчин влекло, «как мотыльков на огонь». Мне понадобилось немало времени, чтобы заместить патологический вариант образа матери, гены которой я унаследовала, но отторгала в течение шести десятков лет, ее новым ярким образом. Может быть, она и не была хорошей матерью, в которой так нуждались мы с братом, но у нее было много другого – волшебного, талантливого и достойного любви. Я наконец смогла разглядеть в ней более цельную личность. Это была именно та мать, которую мне хотелось иметь; обладание ею означало, что рухнула та отвергающая любовь преграда, которую я против нее воздвигла. Я ощутила новую легкость бытия и поняла, что наконец примирилась сама с собой.

О многом я уже писала в мемуарах, но вновь рассказываю об этом здесь, потому что эти истории важны для меня. Может быть, мой рассказ инициирует ваши воспоминания о переживаниях, наложивших отпечаток на формирование вашей личности. Особенно важным открытием для меня оказалось то, что я узнала о сексуальном насилии, которому подверглась в детстве моя мать. Каждая третья девушка является жертвой насилия, и вполне можно предположить, что эта травма омрачила жизнь и вашей семьи. Вам не узнать об этом, пока вы всех не расспросите.

Пересматривая прожитую жизнь, я читала книги знаменитого психолога Элис Миллер; особенно полезной мне показалась The Drama of gifted Child («Драма одаренного ребенка»). В ней рассказывается о тех, кто выдержал, пережив в детстве эмоциональное или физическое насилие со стороны самовлюбленных родителей, потому что развил в себе соответствующую систему защиты. Не менее полезной оказалась книга «Не хочу говорить об этом» (I Don’t’ Want to Talk About It), написанная семейным терапевтом Терренсом Рилом, посвященная мужской депрессии и тому, как трудно мужчинам проявлять эмоции. Моя задача состояла в том, чтобы лучше понять своего отца. Однако, как оказалось, эти книги помогли понять и трех моих мужей! Терренс Рил пишет о тех многочисленных способах, с помощью которых мужчины за физической зависимостью от алкоголя или наркотиков бессознательно прячут свою депрессию; о том, как важно для них скрыть от мира свою печаль. Благодаря этим книгам я смогла простить оставивших значимый след в моей жизни мужчин и испытать к ним сострадание. Какой чудесный подарок к III акту!

Благодарность и прощение

В основе всего лежит прощение и благодарность. Я оказалась способной понять многих людей, которые дали мне так много, верили в меня даже тогда, когда я теряла надежду. На каком-то глубоком, не интеллектуальном уровне я смогла отделить собственное «я» от отношения к себе со стороны родителей.

Под пятьдесят и за пятьдесят

Возвращаясь во II акт жизни, особенно в то время, когда мне было под пятьдесят и за пятьдесят, я обнаружила, что слишком быстро утомлялась. Помню, часто ощущала себя, словно Сизиф, пытающий вкатить камень на гору.

Я подумала, что именно такой и была моя жизнь. Когда утром я просыпалась, мне в голову сразу приходила куча негативных мыслей. Я понимала, что негативный настрой усиливался по мере взросления, что оказало влияние на формирование моей личности.

С Вадимом в день нашей свадьбы.

Том Хайден с Ванессой и Троем.

Сейчас я не страдаю от «безысходности», на меня больше не давит пласт негативного отношения к жизни. Я больше не реагирую на трагедии сегодняшнего дня, как на собственные, отчасти потому, что на смену стрессу пришла отчужденность. Я не имею в виду равнодушие, скорее, способность отстраниться и понаблюдать за событиями с большей объективностью, беспристрастностью, пониманием, вместо того чтобы предаваться субъективным суждениям. Подобная отчужденность может появиться в результате пересмотра своей жизни. Понимание приводит к осознанию того, что это не имеет к вам никакого отношения! Мне удалось унести с собой в III акт такое переосмысленное отношение к жизни.

Изгнание демонов

Пересматривая прожитые годы, я пришла к выводу, что хотя мы не в состоянии вернуть того, что уже случилось, мы способны изменить собственное понимание и восприятие того или иного события, в результате чего меняется мир вокруг нас. Это помогает избавиться от собственных демонов и поддерживает, когда мы, выбирая новые пути, продолжаем движение вперед, в III акт жизни.

Самоанализ и трансформация

Готовя материал для этой книги, я с удивлением обнаружила, что многие психиатры одобрительно относятся к процессу пересмотра прожитой жизни, служащему средством самоанализа и трансформации. Оглядываясь назад, мы берем на себя ответственность за собственные поступки и продолжаем движение вперед.

Незабвенный доктор Роберт Батлер, президент и учредитель нью-йоркского Международного центра исследований продолжительности жизни, говорил: «Пересмотр прожитой жизни имеет моральное значение, так как с течением времени эволюционирует взгляд на самого себя, свое поведение, свою вину». Он полагал, что пересмотр прожитых лет способен привести к искуплению греха, освобождению, примирению и самоутверждению и помочь обрести новый смысл жизни. Он отмечал: «Если успешно вновь связать воедино неразрешенные конфликты и непобежденные страхи, они могут приобрести новое значение и смысл в жизни каждого отдельного человека». Знаю, что так бывает: я испытала это на себе и стала свободной. Итак, первый шаг на пути к этому заключается в том, чтобы потратить время на пересмотр прожитой жизни, связав события в одно целое.

С Тедом на одном из его ранчо в штате Монтана. 1977 г.

© ЭННИ ЛЕЙБОВИЦ (ANNIE LEIBOV I T Z) / CONTACT PRESS IMAGES

Как я уже упоминала, огромное влияние на меня оказала мысль Виктора Франкла о том, что мы сами вольны выбирать, как реагировать на определенную ситуацию. Множество теоретиков приходят к похожему заключению, утверждая, что «реальность определяется нашим отношением к ней. Глядя на нее под другим углом, мы «открываем» другую реальность»1.