Как выжить с мужчиной - Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska

О разных прочих говорить не будем, так как всего предвидеть и описать невозможно.

Во всяком случае, одно абсолютно точно:

Не лезьте к нему с этим сексом да еще с грубым насилием. Грубое насилие – их область, а не наша. Умнее будет лишь поощрить, а уж он пусть и лезет.

Можно пользоваться изощренными приемами, почему бы и нет? Это дело вкуса.

В одном-единственном случае полагается вести себя иначе, приблизительно так, как ведут себя женщины, когда не хотят. А именно: если мужчина – взломщик, который не только решил вас ограбить, а еще и изнасиловать, чтобы уж получить максимум удовольствия.

Вот тут-то мы рекомендуем предельную агрессивность. Наброситься на него в страстном порыве не только можно, а прямо-таки нужно, причем еще до грабежа. Опутанный жадными объятиями вор в значительной степени теряет свободу действия. Чтобы ему, не дай Бог, в голову не полезли какие глупые подозрения и сомнения, можно издавать недвусмысленные возгласы, свидетельствующие о нашем восторге и остром желании. Пусть знает, чего мы хотим, безо всяких экивоков. В подобной ситуации весьма велик шанс того, что вор, как бы там ни было, а все-таки мужчина, даст деру, отказавшись от первоначальных планов.

Если уж мы мужчину заловили и не собираемся от него отказываться, придется смириться с фактом, что на наши плечи ложится великая тяжесть.

Ибо мужчина – это:

1. Бугай на вольном выпасе.

2. Секач-одиночка.

3. Вожак.

4. Мотылек.

5. Трутень.

6. Рыболов-спортсмен.

7. Козел в огороде.

8. Скунс.

9, Кумир на алтаре.

10. Памятник на пьедестале.

11. Идиот.

12. Умник, но по отношению к женщинам – полный дурак, ибо одно другому не мешает.

13. Рыцарь.

14. Дорога в ад (сплошные благие намерения).

15. Тридцать три несчастья.

16. Буффон (шут гороховый).

17. Мужлан неотесанный.

18. Эгоцентрист.

19. Ипохондрик.

20. Скупердяй.

21. Прожигатель жизни.

22. Садист.

23. Турист.

24. Записной враль.

25. Педант.

26. Джентльмен.

27. Французский песик.

28. Необходимая составляющая жизни.

29. Надежда и опора (редко).

30. И все что угодно, только не то, что надо.

Обращаться с ним приходится по-разному, в зависимости от рубрики, под которую подпадает. Только одна общая черта свойственна всем без исключения, а именно: все хотят есть.

Обожают есть.

Иногда обожают и женщину, но это уж исключительный подарок судьбы. Однако никогда ее не любят больше, чем есть.

Нет на свете такого мужчины, внутри у которого не затеплилось бы нечто, когда женщина, вроде и не питающая к нему никаких чувств и не строящая никаких коварных козней, поставила бы перед ним:

– фазана, запеченного с тонкими ломтиками сала;

– пол-литра без цвета, но зато со вкусом и запахом плюс колбаска и огурчики;

– аппетитный завтрак, состоящий из булочек, яичек, ветчинки, кофейка, сырка и яблочек в тесте;

– пельмени собственного производства (при условии, что умеет готовить);

– да что угодно, но на белой скатерочке, в тарелочках и хрустальных рюмочках, с добавкой свечей и цветов (последние не для еды);

– бифштекс с лучком, идеально зажаренный;

– тазик макарон со шкварками и сыром;

– торт со взбитыми сливками;

– проще говоря, отличную жратву, подкрепленную отличным алкоголем, и не на газете.

Слопает, а потом начнет тосковать. Еще бы хоть разок такое корыто!… Раз затоскует, другой, придет, полный надежд, и снова получит. Ну и конечно, влип, отказаться от такого удовольствия уже не сможет. А значит, он наш. Попался, голубчик!

Но сколько женщин действительно умеют готовить?

И у скольких есть на это время, силы и желание?…

И пожалуйста, привет от эмансипации. Где ей готовить, за окошком сберкассы или в секретариате министра?

Целиком, и полностью абстрагируясь от того, что мы думаем о министрах.

Однако с данной печальной правдой придется примириться. Собственное животное надо кормить, и ничего тут не поделаешь. Некормленое подохнет или сбежит к добрым людям.

Кормежка, как уже было сказано, имеет одну дурную сторону. Живот от жратвы толстеет, а это не всегда благо, даже если речь идет не о крупном рогатом скоте. Откармливаемый мужчина – здесь не исключение. Стройный Адонис быстрехонько превращается в жирного борова, что, естественно, ни у кого не вызывает восхищения. Но и в этом случае есть выход, просто-напросто перестаем его кормить и сажаем на диету, предварительно сговорившись с врачом, иначе потеряем мужчину.

Оставляя в стороне кормежку, общую для всех, обхождение с нынешним мужчиной требует огромной ловкости и содержит бесконечное число вариаций.

Что-то я совсем позабыла о гусиной печенке, за которой меня бросили без каких бы то ни было рациональных причин. А вот и не правда. Одна причина была.

Рядом со мной находился пункт 9, а именно:

Кумир на алтаре. Позицию Идола (кумира) на алтаре почти каждый без исключения займет с большой охотой, сначала попытается закрепить за собой, вскоре сочтет, что так и должно быть и положено испокон веков и как минимум до конца жизни, а то и дольше. Ну точь-в-точь наши бывшие партийные бонзы.

Кумира на алтарь, как правило, взгромождает женщина. Иногда оно выходит само собой, а иногда несчастной приходится попотеть, так как Идол годится куда угодно, только не на алтарь. И все-таки она его взгромоздит.

Некоторые влезают по собственной инициативе, и их достаточно чуть-чуть поощрить. Мой влез сам по себе. Мне же полагалось убирать алтарь цветами, а главу Идола – лавровыми венками. На тельца он совсем не походил, а уж тем более златого.

Такого на алтаре следует, естественно, боготворить и превозносить до небес. Носиться с ним, как с тухлым яйцом. Самой прикидываться абсолютной идиоткой, которая такому божеству даже в подметки не годится. Категорически запрещается демонстрировать даже проблески ума или хотя бы здравого смысла. Идол обижается насмерть и с надутым видом стирает вас в порошок, с достоинством или сопровождая сию процедуру диким скандалом, в зависимости от темперамента.

Ужасно нетактично указывать божеству на его ошибку или, что еще хуже, деликатно усомниться в его божественности. Взбунтовавшуюся жрицу Идол терпеть не будет, тут же вышвырнет с работы и наймет другую.

Именно такую ошибку я и совершила, так как потеряла терпение на углу рю де Друо и Монмартра, как легко догадаться, в Париже. Ничего не поделаешь если вам такой тип дорог, терпения терять нельзя.

А я потеряла и, ясно сознавая свою ошибку, сбросила Идола с алтаря, ну и потом испортила гусиную печенку.

Должность жрицы не требует тяжкого физического труда. Конечно, приходится утихомиривать детей, когда Кумир якобы работает (иногда и правда работает), приходится отвлекать чем придется родственников и гостей, чтобы не лезли и не мешали работающему Идолу, приходится ходить на цыпочках и держать язык за зубами, приходится знать своего Кумира достаточно хорошо, чтобы без лишних вопросов понимать, что этому подлецу надо, кофейку или чайку и дозрел ли он уже до ужина, приходится внимательно следить, нет ли у него на штанах сзади какого пятнышка, хотя пятнышко и сам заметит, когда очередной раз будет пялиться в зеркало, а в зеркало Идол смотрится каждые пять минут, чтобы убедиться в собственном совершенстве.

Как видите, эти обязанности не слишком тяжелы физически, зато психически тут и спятить недолго. Особенно тяжело постоянно сохранять выражение восхищения как во взгляде, так и на лице, – мышцы устают, а значит, не справляешься с выполнением основной своей обязанности. Чем это грозит, видно на примере печенки.

Вообще-то Идол на алтаре хорош тем, что никто, кроме нас, не будет им в достаточной мере восхищаться, и ему это прекрасно известно. Поэтому довольно просто сохранить его в собственности, если он так уж нам необходим. Надо только зорко следить, не пытается ли его отбить какая-нибудь браконьерка (или браконьерша, в общем, браконьер женского рода), демонстрирующая восхищение еще большее и качеством выше нашего.

Значительно труднее справляться с пунктом 1, а именно Бугаем на вольном выпасе. Он не признает никаких границ и кордонов, и любая корова для него хороша. Тут как ни лезь из кожи вон, а многочисленной и совершенно нежелательной конкуренции не избежать. Еще полбеды, если у Бугая есть хоть капля такта, и свою производительную деятельность он пытается от нас скрыть, что не очень удается, но все же. Тогда мы по крайней мере знаем, что ему не безразличны, и изо всех сил притворяемся слепыми, глухими и умственно недоразвитыми.

Неплохо также поубавить у Бугая его мужскую силу, самой запрягая его в работу как можно больше, или же нагружать всякими домашними обязанностями, как то: наколоть дров или натаскать угля на четвертый этаж в доме старой постройки с высокими потолками и без лифта. Неплохо-то оно неплохо, да на каждом шагу натыкаемся на препятствия. На личное участие в убавлении силы у работающей женщины времени не остается, а дрова и уголь у нас отняло центральное отопление. А значит, с Бугаем придется или смириться, или расстаться, третьего не дано.