Логика истории СССР - Юрий Александрович Корытин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, в самом конце своей активной политической деятельности Ленин фактически отступил от идеи о монопольном положении общенародной собственности при социализме. Это был первый этап восстановления в правах «синдикалистских» представлений о процессе обобществления (коллективизации), столь ярко проявившихся в ходе стихийной национализации 1917–1918 гг. (Сам Ленин считал стихийность движения «признаком его глубины в массах, прочности его корней»13).
Однако тезис о «коренной перемене всей нашей точке зрения на социализм» следует относить только к самому Владимиру Ильичу. Подавляющая часть партии, даже те, кто выступал за продолжение нэпа, остались на позициях весны 1921 г., продолжая рассматривать нэп как модель, ничего общего не имеющую с социализмом (как первой фазой коммунизма).
Индустриализация
В результате перехода к нэпу задача восстановления народного хозяйства была решена уже к 1926 г. Производство сельскохозяйственной продукции в 1925 г. составило 112 %, промышленной — 75 % довоенного уровня.
Однако СССР оставался отсталой аграрной страной, и эти успехи были достигнуты на старой технологической базе. Основу её составляли оставшиеся от царской России промышленные фонды. К середине 1920-х гг. возможность развития за счёт этого источника (имеется в виду «проедание старых запасов» — ничего не напоминает?) была полностью исчерпана. На повестку дня со всей остротой встала проблема индустриализации. И Советская власть со свойственной ей энергией взялась за дело.
Характерный, между прочим, момент. Ведь Советская власть прочно укрепилась в стране и могла бы ещё долго проводить политику, при которой рост экономики в 1,5 % считается нормальным, а при 2,5 % начинается безудержное самовосхваление и «головокружение от успехов». Нет, власть (да чего вилять, партия!) осознала великую проблему, стоящую перед страной, и не испугалась гигантских трудностей и грандиозности задачи. И всё это не ради дополнительных голосов на выборах и, уж конечно, не с целью приобретения недвижимости в разных там Лондóнах. Наверное, навлеку на себя епитимью вкупе с анафемой, заранее посыпаю голову пеплом и пригвождаю себя к позорному столбу, но всё-таки посмею высказать неописуемо невероятное и чудовищно безумное предположение: может, всё дело в том, что Советская власть в самом деле выражала (долговременные) интересы народа, причём зачастую понимала их лучше самого народа?
Решение этой проблемы всецело зависело от получения необходимых для реконструкции промышленности ресурсов — продовольствия для снабжения постоянно растущей армии промышленных рабочих и валюты для закупок иностранного оборудования (главным источником валюты был экспорт всё той же аграрной продукции). Единственным доступным их источником было сельское хозяйство. Поэтому проблема индустриализации, как и задача борьбы с голодом в городах времён гражданской войны, упиралась в решение главного вопроса: каким образом получить у деревни необходимые для развития промышленности ресурсы?
«Правые» в ВКП(б), идеологом которых был Н.И. Бухарин, выступали за продолжение политики нэпа, то есть за экономические методы управления народным хозяйством на основе использования механизмов рынка. Согласно их логике, деревня нуждалась в товарах широкого потребления, в обмен на которые она была готова поставлять на рынок продовольствие. Поэтому их план предусматривал строительство в первую очередь текстильных и швейных фабрик, а не металлургических и машиностроительных заводов. Этот путь, в целом повторявший этапы становления промышленности в западных странах, предполагал медленный рост внутренних накоплений, необходимых для создания тяжёлой промышленности, и, соответственно, длительный срок индустриализации страны.
«Левые», в рядах которых объединились многие старые большевики, выступали за свёртывание нэпа. Они исходили из того, что экономическую независимость и обороноспособность СССР могла обеспечить только тяжёлая индустрия. Поэтому начинать надо было именно с неё. А в этом случае получение из деревни необходимых ресурсов в обмен на промышленные товары становилось невозможным.
Чтобы вырваться из заколдованного круга проблем нэпа, связанных с зависимостью развития промышленности от своевольного аграрного рынка, от желания или нежелания крестьян продавать излишки своей продукции, «левые» предлагали ряд мер чрезвычайного характера — усиление налогового пресса на крестьян и повышение цен на промышленную продукцию, поставляемую селу (увеличение «ножниц» цен). Путём искусственной перекачки средств из деревни в город «левые» рассчитывали форсировать темпы перевооружения промышленности. При этом они не скрывали, что предполагают осуществить реконструкцию промышленности за счёт сельского хозяйства и вопреки его интересам.
Колебания «генеральной линии» партии, олицетворяемой И.В. Сталиным и его сторонниками, отражали процесс поиска решения руководством страны. Сначала Сталин поддерживал бухаринскую программу. Предложения «левых» были отвергнуты, сами они подверглись окончательному политическому разгрому в конце 1927 г. Однако в апреле 1929 г. были разгромлены и «правые». Вслед за этим последовало обвальное крушение нэпа по всем направлениям. На смену рыночным методам управления окончательно пришло директивное централизованное планирование. Проблема внутренних накоплений — узловая проблема индустриализации — была решена путём фактического огосударствления аграрного сектора в результате коллективизации. Таким образом, была реализована программа, предлагавшаяся ранее «левыми», причём даже в более радикальном варианте.
Как мы видим, либеральная трактовка этого периода истории СССР как борьбы за власть Сталина сначала с Троцким, а затем с «правыми», правильно отражает видимость происходивших событий, но не помогает нам в постижении их сути. Да, Солнце восходит на востоке и заходит на западе, но что этот факт, взятый сам по себе, сообщает нам о небесной механике? Либеральный муравей не видит дальше своего носа. Он описывает явления, не пытаясь постичь их логику. Иначе и быть не может, если вместо истмата универсальным ключом при анализе истории считается метод «свободы и демократии».
Борьба за власть имела место. Но движущей её силой была не жажда власти, а стремление реализовать ту программу развития страны, которая представлялась «борцам» наиболее правильной и единственно способной ответить на те грозные вызовы, которые стояли перед СССР.
Как бы то ни было, но программа индустриализации страны, перспективы которой казались туманными фантазиями «кремлёвских мечтателей» ещё в середине 1920-х гг., была осуществлена. Всего за несколько лет Советский Союз совершил рывок от старой крестьянской России, от телеги и сохи в промышленную эру. Были с нуля построены тысячи предприятий и десятки новых городов. Однако дело не только в количественном росте. Что не менее важно, было преодолено и качественное отставание отечественной промышленности. Появились отрасли, которые ранее отсутствовали, миллионы и миллионы людей были обучены