Ярость белой деревни. Угроза американской демократии - Tom Schaller

Минго в Западной Вирджинии не было другого выбора, кроме как объединиться. Как и многие другие сельские округа, Минго терял население на протяжении семи последних десятилетий. Сегодня в нем проживает около 23 000 человек, что вдвое меньше, чем в 1950 году, когда округ достиг своего пика численности. (Для сравнения, население страны с 1950 года выросло более чем в два раза). Поскольку в каждой из четырех средних школ округа было много свободных мест, расходы на содержание и обслуживание всех четырех учреждений стали слишком обременительными, и в 2014 году округ Минго объединил средние школы в Берче, Гилберте, Матеване и Уильямсоне, где находится округ, в одну. Новая центральная средняя школа Минго, образованная из остатков четырех закрытых средних школ, была построена на месте рекультивированной шахты в Ньютауне. Город, построенный на угле, построил свою новую среднюю школу на вершине бывшей угольной шахты.

Чтобы остановить волну сокращения численности населения, руководители сельских районов прибегают к творческому подходу. По меньшей мере пятьдесят сельских общин по всей территории США приняли программы, направленные на привлечение новых жителей с помощью налоговых льгот, жилищных субсидий и других стимулов для переезда. Законодательное собрание Западной Вирджинии рассматривает законопроект, предусматривающий налоговые льготы до 25 000 долларов для бывших жителей, желающих вернуться в штат горцев. В разгар пандемии эти усилия, похоже, дали эффект, хотя и временный: В 2021 году в сельских районах наблюдался небольшой прирост населения на 0,13 процента - небольшой, но лучше, чем продолжающееся сокращение.

В большинстве из двух третей сельских округов, потерявших население с 2010 года, снижение было скромным, обычно менее 3 процентов. В сельских городах и округах, где проживает большинство чернокожего населения, потери населения превысили средние показатели. Тем не менее, за исключением отдельных населенных пунктов, где есть достопримечательности для отдыха и развлечений, или внезапного экономического бума, вызванного открытием месторождений нефти или гидроразрыва пласта, большинство сельских городов и округов медленно, но неуклонно теряют жителей, в то время как остальная Америка продолжает расти.

Экономический упадок

Что оставляют после себя сельские жители Америки, покидающие родные города? Короткий ответ - экономический спад и упадок, определяемые снижением заработной платы, ростом безработицы, постоянной бедностью и ростом зависимости от государства.

Почти все проблемы сельских районов коренятся в нестабильной местной экономике. Такие отрасли, как сельское хозяйство и горнодобывающая промышленность, пострадали от целого ряда нападений, как внутренних, так и внешних, включая, в частности, усиление конкуренции на мировых рынках, консолидацию корпораций, рост могущества гигантского агробизнеса и резкий сдвиг в экономике США в сторону здравоохранения, образования и сферы услуг. Стагнация сельского населения усугубляет экономические проблемы сельских районов: Более трети владельцев малых предприятий в сельской местности говорят, что не могут найти достаточно квалифицированных местных работников.

В течение двух лет после Великой рецессии 2008 года безработица росла по всем Соединенным Штатам, но в 2010-х годах количество рабочих мест в городах в конечном итоге вернулось к докризисному уровню. Однако неметрополитенские районы так и не смогли полностью восстановиться: Графства с населением 100 000 человек и менее потеряли после 2008 года 175 000 рабочих мест. Шокирует тот факт, что сегодня в сельской местности меньше предприятий, чем было до начала рецессии полтора десятилетия назад. Экономическая мобильность в США сейчас самая низкая в сельских округах Юга и Среднего Запада. Эта неспособность сельских районов восстановиться после рецессии резко контрастирует с 1992-96 годами, когда треть новых малых предприятий, образовавшихся после рецессии 1991 года, открывались в небольших округах.

Глобализация, безусловно, способствовала краху сельских экономик. Политики - от президента-республиканца Дональда Трампа до бывшего конгрессмена-демократа от штата Огайо Тима Райана - постоянно обвиняют страны с развивающейся экономикой, такие как Китай, в краже американских рабочих мест для "синих воротничков", которые когда-то хорошо оплачивались и включали достойные льготы. Но на протяжении десятилетий республиканцы обещали, что если рабочие откажутся от своих профсоюзных преимуществ - более высокой зарплаты, медицинского обслуживания и пенсионных льгот, - то американские компании смогут конкурировать. Это была ложь: За последние сорок лет членство в профсоюзах сократилось, но миллионы рабочих мест в промышленности все равно исчезли.

Эти потери рабочих мест не отучили сельских избирателей голосовать каждые два года за переизбрание политиков, продвигающих законы "право на труд", которые затрудняют работу профсоюзов, даже когда эти сельские избиратели борются за выживание на мизерную зарплату и медицинские пособия, которые им предоставляет работа, не связанная с профсоюзами. Это происходит не потому, что люди выступают против профсоюзов: Летом 2022 года Gallup сообщил, что поддержка профсоюзов выросла до 71 процента, что является самым высоким показателем с 1965 года. И все же республиканские законодатели штата или члены Конгресса от сельских, в подавляющем большинстве белых общин, которые поддерживают профсоюзы, прожиточный минимум или всеобщее здравоохранение, встречаются редко. Их противодействие платному отпуску по болезни - прекрасный пример того, как сельские избиратели выбирают политиков, которые голосуют против их материальных интересов. "В то время как все большее число штатов, городов и округов в последние годы принимают законы об оплачиваемых отпусках по болезни или общих оплачиваемых отгулах, большинство штатов, где более 20 % населения составляют сельские жители, этого не делают, оставляя работников беззащитными", - сообщает Хазмин Орозко Родригес из Kaiser Health News. "Вермонт и Нью-Мексико - единственные штаты со значительным сельским населением, где были приняты законы, требующие предоставления оплачиваемого отпуска по болезни в той или иной форме."

Разве плохие торговые сделки, заключенные федеральным правительством, не разрушили сельскохозяйственную экономику сельских районов Америки? Именно такой нарратив пропагандируют самозваные экономические националисты вроде Стива Бэннона, которые неоднократно обвиняли Североамериканское соглашение о свободной торговле и другие торговые сделки в экзистенциальном кризисе, с которым столкнулась сельская Америка. Почти в каждой предвыборной речи 2016 года Дональд Трамп называл НАФТА худшим торговым соглашением, которое когда-либо заключали Соединенные Штаты. Став президентом, он ввел новые тарифы.

Однако НАФТА нельзя винить в резком падении цен на сельскохозяйственные культуры в США в послевоенный период. Хотя с 1945 по 1970 год цены на сельскохозяйственные культуры выросли на 41 процент, в относительном выражении они сократились по сравнению с 116-процентным ростом цен на потребительские товары за тот же период. Следующие два десятилетия были еще хуже: с 1970 по 1990 год цены на пшеницу, сою и кукурузу с поправкой на инфляцию упали на две трети и более. Ратифицированная Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой в 1994 году, НАФТА, очевидно, не стала причиной резкого падения цен на сельскохозяйственную продукцию в течение пяти десятилетий до ее вступления в силу.

Консолидация корпораций внутри страны усугубляет давление на рынок из-за рубежа. Предполагаемые политики свободного