Маруся - Волошина Полина

И прежде, чем Маруся успела что-нибудь ответить, дверь бесшумно закрылась прямо перед ее носом. Отбой.

10

Даже непродолжительное пребывание в здании администрации резко меняло восприятие окружающего мира: и трава и деревья казались теперь недостаточно зелеными — скорее желтыми с примесями каких-то других оттенков. Голубое небо выглядело недостаточно голубым, а люди потеряли всякий человеческий цвет и казались розовыми, как поросята. Какой удивительный эффект!

Маруся достала коммуникатор и нашла на карте дом, помеченный красным крестиком. Если встать спиной к администрации, то отсюда прямо, прямо, прямо, потом налево, через сквер, еще раз налево и четвертый дом в сторону леса — минут семь быстрым шагом.

Маруся залезла в карман сумки и достала пакетик с двумя маленькими подушечками, похожими на кусочки розового зефира. На самом деле это были динамики — папа привез из Японии. Необычный материал реагировал на температуру тела и подстраивался под форму уха так, что почувствовать его было невозможно. Динамики четко улавливали сигнал и передавали музыку с фантастическим объемом — словно в уши тебе затолкали сложнейшую аудиосистему.

Но и на этом японцы не остановились. Все знают, что главным недостатком наушников (слово «наушники» досталось нам в наследство еще от прошлого века, когда динамики надевали на уши и сигнал передавался через провода) было то, что они словно отрубали тебя от внешнего мира. И слушая музыку, ты уже не мог услышать ничего другого — например, сигнал велосипедиста за секунду до того, как он сломает себе ноги, а тебе ребра! Эти маленькие динамики не только передавали звук, но и слушали его, вместо тебя, а заодно и анализировали ситуацию вокруг. Если громкость звуков в радиусе ста метров казались им достаточно серьезной угрозой вашей безопасности, они выключали музыку и позволяли вам услышать что-то вроде: «Ты куда прешь? Жить надоело?», или другие не менее важные замечания прохожих.

Маруся вставила динамики в уши, включила плеер и услышала нечто, что при всем желании нельзя было назвать музыкой. Опять? Опять какие-то помехи? Маруся сунула руку в карман и прикоснулась к ящерке — шум в ушах усилился и стал похож на визг, а это совсем не то, что вам хотелось бы слушать, прогуливаясь по тенистым аллеям маленького учебного городка. К черту такую музыку.

Удивительно, если что-то само приходит к вам в руки, какая-то непонятная, и даже понятная вещь, вы начинаете относиться к ней как к чему-то неслучайному, придавать ей особенный смысл или даже считать это Знаком. Притом, что вещь может быть абсолютно никчемной и бессмысленной.

Серебристая ящерка, странным образом попавшая в сумку Маруси, могла бы быть таким же случайным предметом, если бы не одно но. Или два? Или сколько их там накопилось за день? Если бы после этого за Марусей не стали следить какие-то непонятные и крайне неприятные существа с прозрачной кожей. Если бы Маруся не влипла в историю с убийством фармацевта, если бы ее не посадили в тюрьму, если бы она не попала в аварию, если бы сканер не сломался и если бы не сбоили аудиосистемы. Все это могло быть никак не связано с предметом, между собой и даже с Марусей, но, тем не менее, прослеживалась логическая цепочка, которую вкратце можно было обозначить так: эта штука приносит сплошные неприятности. Теперь представьте, что у вас в кармане эта самая «штука, которая приносит сплошные неприятности». Что вы будете делать?

Самое правильное решение — избавиться от нее (и вполне возможно, именно так кто-то и поступил, подкинув ее в Марусину сумку), но если вам четырнадцать лет, если вы любите искать приключения на свою, ну допустим, голову и если в какой-то момент вам становится очевидно, что это все не просто так, и предмет, пусть и не исполняет все ваши желания, но однозначно обладает какой-то силой…

Маруся сжала ящерку в кулаке и попыталась зафиксировать, что она чувствует: какое-нибудь тепло по телу, или холод, или легкое покалывание, или что там еще бывает? Видение? Галлюцинация? Увидеть суть вещей? Будущее? Прошлое? Хоть что-нибудь? Ящерка и ящерка, холодный кусок металла. От руки вроде не нагревается — и на этом вся ее необычность благополучно заканчивалась. Размышляя обо всем этом, Маруся не заметила, как дошла до сквера.

Сквер как сквер — дорожки, фонтаны, скамейки, но тут же совершенно непонятные прозрачные купола разного диаметра, хаотично разбросанные по всей площади, как банки на спине больного (Маруся читала про этот способ лечения простуды в книжках про инквизицию). Некоторые купола были пустыми, а вот внутри других происходило что-то странное. Например, в самом большом, в котором стояли целых две скамейки, помещалась скульптура гигантского воробья и часть клумбы, бурлила страшная черная туча, лил самый настоящий дождь и сверкали молнии. Мало того, встав рядом, можно было почувствовать раскаты грома — они доносились еле ощутимой дрожью прямо из-под земли.

Подойдя поближе, Маруся рассмотрела внутри купола двух подростков в защитных водонепроницаемых костюмах: один из них держал в руках лазерную пушку, точно такую же, как у девушки воина в саду, второй пытался проткнуть тучу полутораметровым стержнем, который, как магнит, собирал на себя всклокоченные пучки молний. Обойдя грохочущий купол, Маруся увидела следующий, наполненный туманом, столь плотным, что рассмотреть, есть ли кто-нибудь внутри, было невозможно.

Еще пара куполов, которые попались ей по пути, были пустыми, зато в последнем светило маленькое искусственное солнце, а над травой «каждыми-охотниками-желающими-знать-где-сидят-фазаны» — переливалась довольно яркая радуга. Тут же, прямо под радугой, лежала девушка с распылителем воды и выпускала в воздух облака мельчайших капель, словно подкрашивая радугу изнутри.

Все это выглядело так здорово, что Маруся поймала себя на мысли, почему бы ей самой не попробовать создать гром или радугу, зажечь искусственное солнце или поймать шаровую молнию. Впрочем, рассудок подсказывал, что и здесь не обошлось без точных расчетов, а это казалось уже куда менее привлекательным.

После сквера Маруся свернула налево и пошла в сторону коттеджей. Двухэтажные деревянные домики прятались между деревьями; никакой определенной границы между жилой зоной и лесом не было. Все в этом городке выглядело хаотично и беспорядочно — последние достижения науки тут же какие-нибудь древние трамваи. Услышав громкий металлический скрип этой штуковины. Маруся даже шарахнулась от удивления. Настоящий старинный трамвай прошлого века, красно-желтый, с циферкой на боку… Со спящим профессором на заднем сиденьи и рыжим мальчишкой, зацепившимся за поручни. Эти ученые — настоящие психи!

Маруся дошла до четвертого дома, поднялась по ступенькам на крыльцо и остановилась у двери, на которой висел совсем уж непонятный синий ящик с белой надписью «ПОЧТА» и мигающей красной лампочкой над узкой щелью. Это еще что такое?

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался ящик.

— Привет.

— Добрый вечер.

— Можно мне пройти?

Ящик замолчал, а Маруся задумалась о том, что означает надпись «почта» и почему дверь все еще не открылась.

— Добрый вечер.

Может быть, это пароль и надо повторить то же самое?

— Добрый вечер.

— Добрый вечер.

Дать бы тебе кулаком по лбу…

— Добрый вечер.

Пароль, пароль… Какой может быть пароль?

— Добрый вечер.

— Я Маруся Гумилева.

— Добрый вечер.

Маруся еще раз посмотрела на карту. Это определенно был тот самый дом, помеченный красным крестиком. Может, Соня ошиблась? Или не сказала какого-то заветного слова? Или не выдала ключ?

— Добрый вечер.

— Пусти меня в дом, чертова хреновина!

Ящик обиженно замолчал.

— Пожалуйста, — на всякий случай добавила Маруся.

Стало слышно, как в траве поют сверчки.

Молчание длилось вечность.

Наконец внутри ящика что-то щелкнуло, и лампочка замигала зеленым.

— Спасибо.